Герман Садулаев - Бич Божий: Партизанские рассказы Страница 16

Анвар отложил том в красном переплете, снял плед и свернул его, встал и положил на кресло. Когда Анвар вышел в прихожую и снял с вешалки пальто, Ксения проснулась и пробормотала:

— Ты куда?

— Спи. Я в редакцию.

— Я с тобой…

— Не надо, сегодня постараюсь справиться без тебя. Спи. Увидимся утром.

Девушка упала головой на подушку и отключилась.

Берзоев вышел на холодный ночной воздух и пошагал по улице. До редакции минут двадцать, если идти быстро. Берзоев шел быстро.

Материалы готовы, верстальщики за работой. Верстка будет готова к раннему утру. Берзоев сам отвезет верстку в типографию. Тираж напечатают уже к полудню. С утра в редакции наверняка будет обыск, изъятие жестких дисков с редакционных компьютеров, проверка финансовой документации — пятая за месяц. Но верстка будет уже в печати.

Скорее всего, тираж арестуют. Или сети распространения откажутся брать газету. Сайт газеты заблокируют. Что-нибудь придумают. Они всегда что-нибудь придумывают.

Анвар понимал: эти люди никогда не отдадут власть. Уже никогда не отдадут. Они обольют все и всех вокруг себя грязным вонючим дерьмом, извращениями, посулами и клеветой. Если им будет надо, — зальют улицы кровью. Они готовы уничтожить город, но не уйти. Они никогда не уйдут. Не уйдут — сами.

Но когда-нибудь встанет солнце. И алчные вурдалаки зашипят, испаряясь в его лучах, как в серной кислоте. Тени отступят. Станет слишком ясно, слишком видно — каждого и какой он сделал выбор. В чьем оказался стане.

Может, он никогда не увидит. Может, только Бог увидит, когда поднимет свое старое затухающее солнце над горизонтом.

А может, Бога нет и солнце не встанет.

И что же?

Тогда он просто скажет в космическую пыль и темную пустоту, в разверзнутую пасть нежилого неба:

Я, Анвар Берзоев, маленький человек, потерянный в мире и потерявший все, что мог потерять, несчастный и усталый, не верящий в себя и не имеющий никакой надежды, — делал то, что считал правдой и долгом. Все, можете выключать освещение.

И шагнет за границы круга, в старость и смерть. В пустую и неблагодарную вечность.

Лагарто собрал все расчеты у храма Святого Хуана и сам встал между солдат и командиров, как один из них. Лейтенант прошелся перед кривым строем. Он нисколько не чувствовал себя Бонапартом. Его оборванцы были еще меньше похожи на гвардию. Расслабленные сиестой, молча ожидающие. Остановившись, он постарался заглянуть в глаза каждому. И сказал:

— Геррерос!

Воины. Хосе не захотел называть их солдатами. В слове гуэрэрро, витязь, ратник — было что-то величественное, древнее. Эмпавесадо — еще одно старинное испанское слово: так называли воинов с щитами.

Им предстояло стать последним щитом обреченного города.

— Меньше чем через полчаса начнется налет авиации. Немецкий легион. Они хотят уничтожить город. Я научил вас всему, чему смог. Что успел. Для многих из нас эта битва станет последней. Нам неоткуда ждать помощи. У врага десятки самолетов, самые лучшие самолеты. Они будут сбрасывать бомбы, они будут расстреливать нас из пулеметов. А мы — мы должны оставаться на батареях. У нас есть наши орудия, есть снаряды и вера в Республику в наших сердцах. Мы будем стрелять по самолетам. Мы будем сбивать самолеты. Делайте то, что должны делать. Заряжайте, наводите, стреляйте, залп за залпом. Оставайтесь на батареях. Что бы вы ни увидели сегодня в небе. Даже если вам покажется, что вас атакует стая огненных драконов, — оставайтесь на батареях. Если вы увидите в небе самого дьявола, такого, каким вас пугали священники, во всей его славе и могуществе, предвещающем конец света, — оставайтесь на батареях. Что бы ни происходило вокруг вас, даже если эта земля превратится в пекло, станет такой, как в свой последний день. Оставайтесь на батареях. Оставайтесь на батареях.

Никто не промолвил ни слова.

Они разошлись по орудиям и заняли места согласно боевому расписанию.

С востока послышался глухой гул моторов. Лейтенант поднял бинокль и вгляделся в сереющий горизонт. На небе появились две первые едва различимые черные точки.

Partyzanы & Полицаи

Эту правдивую историю я услышал от жителей деревни Спорово. Хотя вы, может, скажете, что вовсе это не правдивая история, а фантастический рассказ. Я поначалу и сам так думал. Но теперь, наблюдая самые актуальные тренды в общественной и политической жизни своей страны, склонен полагать, что такое и в прошлом вполне могло произойти.

Деревня Спорово находится в Березовском районе Брестской области Республики Беларусь. Вам это о чем-нибудь говорит? Вот и я о том же. По идее я не должен был туда попасть никогда. Но попал. И виной тому мой товарищ, затащивший меня на утиную охоту в осенний сезон.

Звал он меня давно, но я все отнекивался. А тут вдруг решил: поеду! Устал, замотался на работе, хотелось развеяться. Я взял билет на поезд до Бреста. Поезд на Брест отходит с Витебского вокзала. Восемнадцать часов в пути, и наш состав докатился до окраин пограничного городка, красивых предместий с красными черепичными крышами.

Сразу с вокзала я поехал селиться в гостиницу «Интурист». Это был единственный знакомый мне бренд в списке имен местных отелей. Встретивший меня друг неодобрительно покачал головой. Предложил найти место потише и поспокойнее. Дескать, «Интурист» — это вертеп и логово, гнездо и малина. Услышав такую лестную характеристику, я утвердился в своем желании жить в «Интуристе».

Надо сказать, что гостиница своей сомнительной славы за все три дня моего пребывания ничем не подтвердила. Она была тихой и спокойной. И я до сих пор задумываюсь: если «Интурист» самое шумное и беспокойное место в городе Брест, то как же тихо и спокойно должно быть в других гостиницах?!

Брест встретил меня теплой солнечной погодой. После сырого и мерзкого сентября в Петербурге это было похоже на сказку! «Майами! Просто Майами!» — говорил я про себя, а зачастую и вслух. Кинув вещи в номер, надев шорты и шлепанцы, я отправился искать водоем для купания.

И очень скоро нашел чудесную речку Мухавец и прекрасный песчаный пляж! Волшебство просто переливало через край. Мне нравилось в Бресте все больше и больше, с каждым часом.

Цена за стандартный номер со всеми удобствами в лучшей гостинице города, в гостинице «Интурист», оказалась значительно меньше, чем я ожидал. В отелях Бреста, пожалуй, только президентские люксы дотягивали по цене до уровня самых дешевых питерских и московских номеров. А по уровню комфорта любой стандартный номер был оборудован как люкс.

Такси вызывалось по телефону, появлялось в течение десяти минут и стоило копейки. В барах и ресторанах все, что хочешь, и все недорого. Был и еще один важный бонус.

Я не знаю про Иваново. Я в Иваново не был. Но я знаю точно, что Брест — город невест. По улицам ходят тысячи молодых красивых девушек. И — внимание, джентльмены! — они практически все блондинки.

Уже закружилась голова? Погодите, я вас сейчас добью.

Все поголовно в голубых джинсах и розовых кофточках.

Только иногда, для разнообразия, джинсы розовые, а кофточка голубая.

Тысячи прекрасных блондинок в одинаковом розовом и голубом, жара, пляжи, холодное живое пиво: представили себе этот парадиз? Если представили, то понимаете, что мне уже никуда не хотелось уезжать из прекрасного города Бреста! Я бы с удовольствием провел все время до отъезда обратно в суровую реальность России и Питера здесь, путешествуя между отелем, баром и пляжем.

Но рано утром следующего же дня мой фанатичный товарищ барабанил в дверь номера, где я спал. Пора было ехать, чтобы успеть засветло, потому что дорога длинная…

О, Господи! И далась мне эта утиная охота!

Сначала мы поехали к нему домой и загрузили джип всевозможной боевой амуницией: ружьями разных систем и калибров, коробками патронов, ножами, сапогами, теплой одеждой. Потом в супермаркете мы набрали воды и пищи. Было впечатление, что мы собираемся не меньше месяца партизанить в белорусских лесах.

Товарищ объявил мне, что мы едем в Спорово. Это всего километров эдак сто сорок от Бреста, а охота там бесподобная! Места дикие, до батьки Лукашенко туда даже дороги нормальной не было. Дорога теперь есть, но места все равно дикие. В основном, благодаря жителям Спорова. Которые тоже дикие, и у каждого есть ружье. Чужих они не любят, никогда не любили. Но с нами все будет хорошо, потому что мы едем не просто так, а в гости к отставному полковнику из местных, который у споровцев в большом авторитете. В Беларуси быть военным, тем более офицером, до сих пор выгодно и почетно.

Про Спорово и его жителей товарищ обещал рассказать интересные истории, но запамятовал, сбился на обычные россказни про охоту и рыбалку.

Когда мы приехали, полковник уже ждал и держал моторную лодку чуть ли не под парами. Мы быстро переоделись, вооружились и вышли в лодке на озерную гладь. Подошли вплотную к плавням, и началась охота.