Андрей Никулин - Запойное чтиво Страница 16

Первый стакан «72»-ого я выпил на выпускном вечере в школе. После вручения аттестатов зрелости, как и положено, был банкет, где на столах стояло шампанское. Но все мальчишки - выпускники знали, что в сливных бачках в мужском туалете охлаждаются кому-то уже привычные, а кому – то диковинные бутылки «семьдесятвторого» портвейна. На выпускном не грех было выпить всем, и записным букварям и отличникам, и всегдашним распиздяям и двоечникам. Мы уходили во взрослую жизнь, пора было пить портвейн. И вот когда шампанское на праздничных столах было выпито – за моим столом мы, двое парней и две девушки, выпили и своё, и ещё с двух столов, бдительность учителей, тоже немного осоловевших от игристого напитка, притупилась, мальчики в костюмах и белых рубашках небольшими группками потянулись к мужскому туалету. Когда собрались почти все – а некоторым просто и шампанского хватило, то оказалось, что стаканами запастись догадались только трое из нас. Естественно это были главные хулиганы и двоечники нашей школы. Наконец-то они были выше отличников и хорошистов. Они уже выиграли первый взросложизненый раунд у «букварей». Они знали о жизни гораздо больше нас – маменькиных сынков и прилежных дрочил. Хулиганы и двоечники снисходительно на нас посмотрели и простили ради праздника, а потом они преподнесли нам ещё один урок из жизни. Никто из умных и прилежных не знал, как открыть бутылку портвейна. Мы отчаянно крутили в руках бутылки и даже робко попытались заикнуться о ноже. Самый главный хулиган и двоечник, пренебрежительно сплюнув сквозь передние зубы – так плеваться мы, тоже не умели, взял бутылку из наших неумелых и слабых рук и тут же на наших глазах с помощью зажженной спички и крепких зубов сорвал пластиковую пробку. Мы все с восторгом ахнули. После таких подвигов, ни кто уже и не спорил, о том какими дозами будем пить. Хулиганы авторитетно заявили, что стаканами. Мы, вздохнув, согласились – а что нам ещё оставалось. Все мужественно выпили по стакану холодного портвейна. И как я теперь догадываюсь, для многих это был последний стакан в этот вечер, да и то он наверняка вылетел наружу, где-нибудь за ближайшим углом школьного здания. Но я пил вместе с хулиганами наравне, во - первых я всегда с ними дружил, несмотря что был «букварём и дрочилой», а во-вторых – гены, куда ж от них деться.

Закончился наш портвейный фуршет печально. Когда уже остались самые стойкие, и я в том числе, когда из - под дверей туалетной комнаты стали выползать клубы сигаретного дыма, а курили даже те, кто сроду сигарету во рту не держал, прибежал наш завуч, маленький и как нам тогда казалось, злой еврей. Он стал яростно колотить в, предусмотрительно припёртую изнутри шваброй – опять идея хулиганов, дверь. Открывать мы ему, конечно же, не стали, а просто все попрыгали из открытого окна на улицу, благо находились на первом этаже. Мы побежали в спортивный зал, где у нас намечался выпускной бал, и где нас давно уже ждали наши нарядные и слегка пьяные девочки. Порой, когда во время танца моё лицо почти касалось девичьего личика, мне чудилось, что и от некоторых наших девочек пахло портвейном. Впрочем – глупо бы было.

После школы я поступил в институт, но поначалу продолжал встречаться со своими школьными товарищами. И когда мы собирались, то всегда пили портвейн. Водку мы тогда ещё пить опасались. По молодости, когда всё спиртное пьётся легко и непринуждённо, трудно рассчитать дозу. И потому наши редкие встречи с водкой заканчивались иногда очень плачевно. Поэтому мы и избегали пить водку, да и дешевле было пить портвейн. Когда мы, например, встречались втроём, то у нас редко находилось в кармане достаточное количество денег. На пару бутылок портвейна – это да, это находилось, но не более. Да и напиваться особо было нельзя, то есть напиться - то было можно, но домой, к маме, надо было прийти трезвым. Вот и думайте.

Уже потом, учась в институте, и когда появилась возможность самому зарабатывать деньги, я перестал бояться маминых укоров. Там я мог нажраться в хлам, и просто не пойти домой и переночевать в общаге. Вот тогда то я и стал пить водку. Но порой водка надоедала, да и денег у студентов много не бывает. Вот тогда и приходил на выручку старый товарищ – портвейн. Именно тогда мы полюбили всей душой прекрасный напиток из солнечного Азербайджана – «Агдам». Дёшево – 2р.20коп за поллитру и 2р.90коп. за «0,7», а какой цвет, а какой вкус, а!!! Нектар! Мы полюбили его всей душой. Чуть ниже котировались «Кавказ», «Карабах» и «Узбекистон». Но и это тоже приятные напитки. Но «Агдам» был чемпионом. Особенно мы любили и его пить с сыром и португальскими сардинами в масле, помните такая крышечка с ключом. И не в коем случае не охлаждать, температура должна быть комнатной, а то теряется вкус. Тогда мы ещё думали о вкусе.

Помню в году так 1984, а может и раньше, на прилавках наших магазинов появилось много разнообразного импортного «бухла». Ну, помните – коньяк «Наполеон», вермут в литровых бутылках и даже настоящий португальский портвейн, «порто-ронко» так, по-моему, назывался. Не попробовать всё это изобилие мы, конечно же, не могли. Сразу скажу - этот заморский портвейн мне очень понравился. Вкус был более насыщенным, концентрированным что ли. Да и бутылочка красивая. Мы тогда тащились от всего иностранного, многие долго хранили пустые бутылки от выпитых заграничных напитков.

Потом, когда я стал закоренелым алкашом, то портвейн я пить перестал. Нужно было экономить деньги на более крепкие напитки, да и вкус напитка тогда для меня потерял свою ценность и значимость. Лишь бы било по голове. Лучше набрать «боярышника» и упиться в усмерть, чем смаковать хорошее вино. Какой смысл для алкоголика в хорошем, но слабоградусном вине? Деньги на ветер. По той же причине я и пиво перестал пить. Да, что и говорить – порой даже водка была не по карману. Все устремления были в «аптеку». Какой уж тут портвейн!

Но всё равно я с теплотой вспоминаю родимый портвешок. Его вкус и запах – это вкус и запах юности. Беспечной, безумной юности с широко раскрытыми глазами. Портвейн – спутник всех первых жизненных открытий и разочарований. Время, когда я пил портвейн осталось далеко позади. Но чёрт подери, как же оно было прекрасно!

ШАМПАНСКОЕ «СПУМАНТЕ»

(1993г.)

Мы с Другом вообще-то шампанское не любим, но в то лето почему-то пилось именно оно. Водки принципиально не хотелось, а пиво и вино Друг не пил по причине язвы. А я как Друг. В то лето мы ещё были вместе.

В самом начале лета я ушёл из фирмы торгующей привозным, со знаменитой вильнюсской барахолки Горюнай, товаром и занялся тем, что начал торговать тем же барахлом, только уже работая не на дядю, а на себя. В помощники и компаньоны я взял своего Друга, а как же иначе. Друг приехал в мой город, и мы стали делать бизнес, вернее бизнес делали нам другие люди, а мы стали пропивать получаемые в результате бизнеса деньги. Бизнесменами мы были хреновыми, а вот пить и гулять мы умели как ни кто другой. В результате сами понимаете, бизнес накрылся медным тазом, не успев, как следует начаться. Вообще - то он кое - чем другим накрылся, но это я так по - культурнее выразился. «Накрытие» было не резким, но постепенным. Мы все уже понимали, что нам кирдык, а наблюдать за этим необратимым процессом было лучше сквозь пелену пьяного угара. Короче пили мы с Другом по-чёрному. Пили и веселились. «Пир во время чумы» - так сказать.

Да, совсем забыл – у нас с Другом был ещё один компаньон. Так вот ему очень не нравилось, что мы пьём и гуляем. Вернее ему не нравилось то, что мы гуляем и пьём одни, без него. Он тоже хотел пить и гулять, но одновременно он почему-то хотел, и делать бизнес. Он думал, что наш бизнес можно ещё спасти, и хотел, чтобы мы с Другом занимались этим спасением. Но мы знали, что бизнес «накрылся» и спасти его нет никаких возможностей. В этом и было наше коренное противоречие с компаньоном. Поэтому мы и не брали его, когда пили и гуляли. Компаньон сильно на нас обижался и постоянно назначал нам встречи для «серьезного разговора». Компаньон любил серьёзные разговоры, а мы не очень, но всё равно приходили. Зачем обижать человека. У него же не было «пелены пьяного угара» перед глазами, и он переживал за наш умирающий бизнес – почему же не поговорить серьёзно. В очередной раз.

Очередную «стрелку» Компаньон забил нам в ресторане. Он понимал, что мы с Другом пьём и гуляем на общие деньги, и потому тоже захотел попользоваться. Я же говорю, что ему обидно было. Мы, конечно, согласились - почему бы не посидеть в ресторане?

На встречу, мы с Другом пришли задолго до назначенного времени – надо было успеть занять столик. Мы знали, что ближе к вечеру в этом ресторане будет много народа и мест не будет. Мы же много в то время пили и гуляли, и были, как сейчас принято говорить – в теме. Мы очень полюбили этот ресторан, и ресторанская обслуга очень полюбила нас, за чаевые, ибо именно у нас были общие деньги. Все кто делал вместе с нами бизнес, всё время хотели сделать так, чтобы общие деньги были не у нас. Они так и говорили: «Не забирайте общие деньги, а то опять будите пить и гулять. А бизнес умирает». Мы с Другом отвечали: «Хорошо, берите общие деньги себе, мы не будем пить, и гулять, а вы спасёте бизнес». А они говорят: «Но мы не знаем, как спасать бизнес». Тогда мы с Другом грубо отрезаем: «Тогда сидите и не пиздите! А мы пойдём пить и гулять». И почему-то опять при нас были общие деньги.