Гийом Мюссо - Я не могу без тебя Страница 17

Ночи напролет Мартен проводил у компьютера или окунувшись с головой в книги. Он детально проанализировал расследование по Маклейну, перечитал все доступные документы, даже ездил по стране за свой счет, чтобы расспросить возможных свидетелей, связанных с последними делами. Он также перечитал все книги по психологии личности и не поленился поговорить с психиатрами из отдела по борьбе с наркотиками, с которыми прежде тесно сотрудничал. Мартен сказал, что ему самому нужна консультация психолога, но это была официальная версия. В действительности его интересовала психология грабителя. Отныне он как одержимый стремился к одному: залезть в кожу Арчибальда, взломать его мозг, стать Маклейном.

Вот уже пять месяцев преступник не давал о себе знать. Неужели он покончил с кражами, с провокациями? В отсутствие событий Мартен чувствовал себя выбитым из колеи. Наконец он догадался, в чем дело: после кражи автопортрета Ван Гога Маклейн просто не знал, чем заняться, что бы такое украсть. По его логике каждое последующее ограбление должно было вызывать подъем чувств, крещендо эмоций. Похищение – сопровождаться дополнительными трудностями, а сам предмет кражи – вызывать всплеск адреналина. Пока такой возможности не окажется, он предпочел выжидать, и Мартен решил поступить так же. Он уже готов был на стену лезть от скуки, как вдруг ситуация переменилась. Ночью в его почтовый ящик по общей рассылке поступило исключительно важное сообщение от «Сотби». Знаменитый Аукционный дом объявлял о том, что накануне Рождества в Сан-Франциско на торги будет выставлен некий таинственный лот. После предпринятых изысканий и нескольких телефонных звонков Мартен убедился в том, что Арчибальд предпримет новое ограбление. Но расследование могло оказаться бессмысленным, если Луазо не отправит его в Соединенные Штаты.

– Бомон! Вы опоздаете на свой поезд в Руан!

Мартен пожал плечами. Начальник сунул монетку в кофе-автомат и протянул ему картонный стаканчик.

– Подключите меня сегодня к расследованию, и я принесу вам дело, которое станет главным в вашей карьере, – пообещал Мартен.

Полковник напрягся, его глаза блеснули. Он был хорошим полицейским: специалист по криминалистике, один из главных французских экспертов по генетическим отпечаткам, назначенный на этот высокий пост после дела Ги Жоржа. Успехи отдела под его руководством достойны самой высокой оценки. Но между ним и Мартеном никогда не было теплоты и взаимопонимания, потому что он был далек от искусства. Луазо двигали только амбиции, он рассматривал свою должность как ступеньку к более престижному назначению.

– О каком деле идет речь?

– Арест Арчибальда Маклейна.

– Прекратите! У вас это стало навязчивой идеей.

– Каждому свое.

– Я готов вас выслушать, Бомон, но, учтите, в последний раз! Пока Маклейн находился во Франции…

– Так вам нужен этот тип или нет?

Вместо ответа Луазо распахнул дверь своего кабинета. Мартен последовал за ним, с ноутбуком под мышкой. Кабинет был холодным и бездушным, обычный кабинет начальника, просторный, деловой, обустроенный как небольшой зал для заседаний. За окнами кутался в сероватый сумрак Нантер. Здания префектуры с остроконечными крышами почти утонули в тумане и напоминали средневековый замок, населенный призраками. Мартен подсоединил свой компьютер к экрану настенного монитора и запустил презентацию, подготовленную специально для данного случая.

Первый кадр представлял Сан-Франциско с высоты птичьего полета. Луазо поудобнее устроился в кресле и приготовился слушать и смотреть.

– Так что он собирается выкрасть на сей раз, ваш Арчибальд? Мост Золотые Ворота?

– Нет, лучше!

Шеф скрестил на груди руки и нахмурил брови.

– Так что же?

– Ключ от рая.

Нью-Йорк

Больница Стейтен-Айленд

16 часов

Кафетерий больницы располагался на первом этаже в отдельной пристройке и стоял одиноко посреди внутреннего дворика, занесенного снегом.

Арчибальд Маклейн сидел за столом в одиночестве, перед чашкой кофе, к которой так и не прикоснулся. Сгорбившись, с выражением усталости на лице, он чувствовал себя совершенно разбитым, покинутым, одиноким. Вот уже несколько недель его преследовала острая боль в боку и в брюшной полости. Он похудел, цвет лица стал землистым с желтоватым оттенком. Арчибальд потерял аппетит не только к еде – ко всему.

Он долго откладывал, но потом все-таки решил пройти обследование в этой больнице, где он и раньше наблюдался. У него взяли кровь на анализ, проверили желчный пузырь, сканировали органы брюшной полости, провели ультразвуковое исследование, даже вставили микрокамеру в кишечник. Обещали сообщить о результатах и объявить вердикт врачей не позднее сегодняшнего дня. В данный момент силы у него были на исходе, кружилась голова, перед глазами плыли круги, тошнота подкатывала к горлу.

Но главное – он боялся.

В этот полуденный час большой зал кафетерия был почти пуст. К оконным стеклам были приклеены скотчем снежинки, призванные создать предрождественскую атмосферу, как и устаревшие украшения на стенах заведения. Из динамика радиоприемника около стойки послышался глубокий грудной голос Леонара Коэна, и Арчибальд вздрогнул от неожиданности. Он заставил себя сделать глоток кофе и закрыл глаза. Воспоминания, которые он обычно старался отогнать от себя, всколыхнули угасшие чувства. Светлые образы прошлого, нечто вроде ностальгии по ушедшим дням. Калифорния начала семидесятых годов. Эпоха бурных страстей, остро ощущаемый дух свободы, призывы к миру и толерантности, не угасшая энергия протеста.

И словно мимоходом лирическое отступление. Двое влюбленных в машине с открытым верхом. Валентина. Веселые времена. Эпоха тайных свиданий, влюбленности, беззаботной жизни.

Время популярности «Пинк Флойд», «Грейтфул Дэд», психоделического рока и радио «Голос Сан-Франциско». Валентина, – светлая, сияющая, со своим забавным французским акцентом и странной манерой произносить его имя. Время завтраков в постели, прогулок на лодке, буйства плоти и сердечного томления. Валентина. Ее дыхание, тепло тела, вкус поцелуев, который помнят его губы. Валентина – растрепанные волосы, исходящий от нее запах лаванды, музыка биения ее сердца, карта сокровищ красоты, чувственности. Далекие времена, когда они купались в счастье.

Потом картинка воспоминаний поблекла, стала расплываться, потемнела, и счастье превратилось в кошмар.

Арчибальд резко открыл глаза. Он задыхался, чувствуя, как его охватывает тоска, готовая поглотить целиком, тоска, с которой вот уже тридцать лет он безуспешно пытался справиться. Из-за нее и стал Арчибальдом Маклейном, похитителем раритетов, его разыскивает полиция во всех странах мира. Жить, чувствуя опасность со всех сторон, – это заставляет постоянно быть начеку, будоражит чувства, способствует работе мозга. Это стало единственным способом убежать от призраков прошлого.

Внезапно жгучая боль пронзила тело, как разряд тока, сбоку, под ребрами. Арчибальд согнулся пополам, чтобы уменьшить страдания, и едва не закричал. Правой рукой пошарил во внутреннем кармане в поисках фляги с виски, отвинтил колпачок и поднес к губам.

– На вашем месте я не стал бы этого делать.

Словно его застали на месте преступления, Арчибальд поднял голову и посмотрел на незнакомца. Стройный, импозантного вида молодой человек стоял рядом с его столиком, держа под мышкой картонную папку.

– «Ключ от рая»? Что это? – спросил Луазо.

– Бриллиант, – ответил Мартен. – Проклятый и таинственный граненый бриллиант, о котором сложено множество разных легенд.

Рабочий кабинет начальника отдела утопал в сероватых отсветах начинающегося дня. Мартен нажал на клавишу, чтобы сменить картинку. Теперь на настенном мониторе появилась фотография драгоценного камня овальной формы, переливающегося оттенками от глубокого синего до серебристо-серого.

– Он весит шестьдесят пять карат, и размер его по длине достигает трех сантиметров, – уточнил Мартен. – Но то, что всегда в большей мере поражало и притягивало к нему людей на протяжении трех сотен лет, так это его редкий цвет.

Луазо не отрываясь смотрел на экран, завороженный голубым свечением бриллианта.

– О камне говорят, будто он приносит несчастья тому, кто им обладает, – добавил Мартен.

– Откуда он?

Кадры презентации продолжали сменять друг друга, Мартен комментировал каждый из них:

– Согласно легенде, камень нашли в знаменитых рудниках Голконды в Индии. Он был вставлен в оправу короны статуи индийской богини, но контрабандист Жан-Батист Шарпантье выкрал его из храма. Совершив святотатство, бандит стал первой жертвой камня.

Луазо кивнул, предлагая продолжить.

– Шарпантье привез камень в Европу и продал его королю Генриху IV, но сам после этого прожил недолго. Так уж случилось, что на него напала свора бешеных собак и растерзала в клочья. А король приказал сделать огранку в виде сердца и подарил его своей любовнице Габриель д’Эстре. – На экране появился портрет красивой молодой женщины с золотыми волосами и осиной талией. – Через несколько дней фаворитка короля, находившаяся на шестом месяце беременности, внезапно скончалась в страшных мучениях. Предполагалось, что ее отравили, но многие считали, что причина смерти – дьявольское заклятие, настолько ужасной была ее агония.