Сару Бриерли - Долгая дорога домой Страница 17

Находясь там, Юзеф занял деньги у ростовщика, который менее чем за год забрал всю оставшуюся недвижимость в счет погашения долга, оставив семью ни с чем. Через год мать Сью наконец-то бросила своего ненормального мужа, который, даже находясь в тюрьме, грозился ее убить и обвинял во всех грехах. Она переехала в квартиру, где заболела из-за токсичных выбросов расположенной неподалеку бумажной фабрики. В конце концов мама – к этому времени уже мать двоих приемных сыновей – перевезла ее к нам в Хобарт. Мы с Мантошем радовались появлению в доме бабушки. К тому моменту Юзефа уже выпустили, но мама не желала показывать ни меня, ни Мантоша своему безумному папаше, и мы никогда его не видели. Он умер, когда мне было двенадцать.

Жизненные трудности закаляли маму, настраивали ее на решительный лад. У нее появились новые приоритеты. Первые годы ее брака стали временем перемен в Австралии: к власти пришло правительство Уитлема[6], общественное движение шестидесятых годов в корне изменило политическую и социальную ситуацию в стране. И несмотря на то, что и мама, и папа не были хиппи, обсуждаемые повсюду идеи «личной свободы» привлекали и их.

В особенности людей волновала перенаселенность планеты, озабоченность вызывало и растущее негативное воздействие миллиардов людей на окружающую среду. Были и другие проблемы, включая войну. Папу, к счастью, не послали воевать во Вьетнам. Прогрессивные взгляды привели маму к мысли, что один из способов изменить мир – усыновить нуждающегося ребенка из одной из развивающихся стран.

Из-за всего того, что ей довелось пережить в детстве, мама стала думать, что кровное родство не так уж свято. Несмотря на постулаты католической церкви, утверждавшие, что женщина должна рожать детей, они с папой решили, что на земле уже достаточно людей. А сколько миллионов детей испытывают крайнюю нужду! Они сошлись во мнении, что для создания семьи не обязательно рожать собственных детей.

Еще в мамином прошлом был удивительный опыт, который тоже подтолкнул ее к созданию нетрадиционной семьи. Когда ей было лет двенадцать, груз семейных проблем стал невыносимым и привел к нервному срыву, и тогда мама испытала то, что сама она называет «видение». Было ощущение, что ее пронзило током. Ей привиделся темнокожий мальчик, который стоял рядом с ней, – она так остро чувствовала его присутствие, что даже ощущала идущее от него тепло. Видение было настолько поразительным, что она испугалась за свой рассудок. Стала гадать, а не явилось ли ей привидение. Но время шло, и она стала более спокойно реагировать на это видение, даже ощутила его ценность, стала считать неким Божьим знаком, предназначенным ей одной. Впервые за всю свою безрадостную жизнь она испытала что-то хорошее и очень дорожила этим.

Будучи уже взрослой, выйдя замуж за человека, который разделял ее взгляды, она обрела шанс воплотить свое видение в жизнь. Поэтому, несмотря на то, что они могли бы завести собственных детей, мама с папой решили, что усыновят детей из бедных стран. Подарят им дом и любящую семью, которая им так необходима. Папа считает, что это решение было принято в основном благодаря маме. А мама призналась, что была настолько тверда в своих убеждениях, что, если бы они с отцом не договорились об усыновлении, их браку пришел бы конец. Но папа очень обрадовался ее предложению, и, приняв решение, они ни разу не свернули с выбранного пути.

Однако у них было множество причин передумать. Начав посылать официальные запросы, они столкнулись с большой проблемой: по законам Тасмании в то время только бесплодные пары получали разрешение на усыновление. И несколько лет законодательство в этом вопросе не менялось. Родители остались верны своим принципам. Они решили пока помогать нуждающимся детям по ту сторону океана (они продолжают помогать им до сих пор) и наслаждаться жизнью – заниматься дайвингом, ходить под парусом, каждый год ездить отдыхать.

Однако они никогда не забывали о своих планах усыновить ребенка. И вернулись к ним не потому, что их биологические часы неумолимо тикали. На них не повлияло и очередное ограничение, установленное в то время: максимальная разница в возрасте между самым младшим усыновителем и ребенком не должна была превышать сорока лет. Это делалось, чтобы не допустить усыновления маленьких детей пожилыми родителями, которые с трудом могли заботиться о самих себе. Для моих родителей возраст усыновляемого ребенка не имел значения.

Прошло целых шестнадцать лет после того, как они приняли решение усыновить ребенка. Однажды мама познакомилась с красивой смуглой малышкой Мари, усыновленной местной супружеской парой, у которой уже был родной сын. Мама поняла, что, по всей видимости, в закон, запрещающий парам детородного возраста усыновлять детей, были внесены изменения. Она почувствовала, как на затылке зашевелились волосы, – у нее появилось ощущение, что эта девочка и есть тот ребенок, который возник в ее видении, когда ей было двенадцать лет. Эта встреча подтолкнула ее к тому, чтобы вновь подать документы на усыновление, и органы опеки подтвердили, что они с папой могут подавать заявление на усыновление ребенка из-за океана. Несмотря на уже давно установившийся размеренный ход жизни, они без колебаний занялись этим.

После множества собеседований, оформления кипы документов и проверок полицией они получили разрешение усыновить ребенка. Им оставалось выбрать страну и отослать туда документы. В опекунском совете штата Виктория они узнали, что в филиале ИООУ в Калькутте без проволочек рассматривают дело каждого ребенка и реагируют оперативнее, чем где бы то ни было, стремясь, чтобы нуждающиеся индийские дети как можно скорее обрели новые семьи. Маму всегда привлекала Индия, она знала, в каких условиях живет там большинство людей: в 1987 году население Австралии составляло 17 миллионов человек, и в этом же году в Индии около 14 миллионов детей умерли от болезней и голода, не достигнув и десятилетнего возраста. И несмотря на то, что усыновление одного ребенка – это капля в море, они все же могли помочь хотя бы одному. Для этого ребенка жизнь изменилась бы кардинально. Они выбрали Индию.

Некоторые родители по десять лет ждут ребенка, который бы удовлетворял всем их требованиям: одни хотят усыновить младенца, другие предпочитают мальчика или девочку, указывают определенный возраст. Важной частью плана родителей было то, что они готовы были помочь любому ребенку, нуждающемуся в помощи, а не выбирали его согласно собственным предпочтениям. Поэтому они просто указали, что хотят усыновить «ребенка».

Девиз ИООУ, которой руководила удивительная миссис Сародж Суд: «Где-то ребенку нужна семья. Где-то семье нужен ребенок. Мы в МАСО соединяем эти семьи». В нашем случае все оказалось именно так. Всего через две недели после подачи заявления маме с папой по телефону сообщили, что для них подобрали мальчика по имени Сару, который не знает ни своей фамилии, ни откуда он родом. Мама уверяет: в ту самую секунду, как они получили копию фотографии, сделанной МАСО для документов, тут же почувствовали, что я – их сын.

Маму новость обрадовала, она даже ощутила умиротворение: где-то в глубине души она знала, что видение, которое посетило ее в двенадцать лет, означает, что ей судьбой предписано усыновить ребенка. Возможно, как раз судьба распорядилась так, что им пришлось ждать целых шестнадцать лет после принятия решения усыновить ребенка, чтобы я появился на свет и спустя какое-то время они могли меня забрать в свою семью. Потом все завертелось с невероятной скоростью: прошло всего семь месяцев с момента подачи заявления и менее трех месяцев после получения разрешения – и я прилетел в Австралию.

Мама верит, что многие жители Австралии могли бы помогать детям, оказавшимся в сложных обстоятельствах в других странах, – поддерживать деньгами или даже усыновлять. На ней негативно отразились бюрократические проволочки, связанные с усыновлением Мантоша, – она тяжело заболела. Мама сторонница того, чтобы вместо разных законов австралийских штатов по вопросам усыновления внутри страны принять упрощенный федеральный закон. Она критикует правительство, которое все усложняет, и уверена: если бы процедуру упростили, на усыновление решилось бы больше семей.

Мамина история – свидетельство того, что мне повезло, что судьба мне улыбнулась. Трудное детство закалило ее, и в результате своих переживаний она совершила настоящий поступок. Надеюсь, я тоже смогу совершить нечто подобное, так же как и Мантош. Благодаря тому, что мама много ужасного пережила в детстве, она стала великолепной матерью тем, кого усыновила. И всегда является для нас, ее приемных детей, уже взрослых, источником вдохновения. Я люблю ее за то, что она именно такая, но больше всего уважаю за жизненную позицию и решения, принятые вместе с папой. Не сомневаюсь, что всегда буду испытывать искреннюю благодарность к обоим своим родителям за жизнь, которую они мне подарили.