Пауло Коэльо - Подобно реке... Страница 17

Господи, сохрани наши мечты, ибо Мечта — это молитва. Сделай так, чтобы в любом возрасте и в любых обстоятельствах мы удерживали наши сердца открытыми для священного пламени надежды и крепости. И ради этого,

Господи, дай нам вдохновения, ибо Вдохновение — это молитва. Вдохновение сочетает нас с Небом и Землей, делает нас зрелыми и сохраняет детьми и напоминает, что главное — желание и за него надо бороться. Вдохновение внушает нам, что для человека нет ничего невозможного, если он всего себя отдает делу. И ради этого,

Господи, сохрани нам жизнь, ибо только через Жизнь обнаруживается чудо Твоего всемогущества. И пусть всегда из семени произрастает пшеница, а мы будем превращать пшеницу в хлеб. Это невозможно без Любви, а потому избавь нас от одиночества. Не лишай нас Своего присутствия, и да будут всегда рядом с нами другие люди — со своими сомнениями, поступками, мечтами, вдохновением, живущие так, чтобы каждый их день славил имя Твое.

Аминь.

Рио-де-Жанейро, Копакабана

Мы с женой увидели ее на углу улицы Константе Рамоса, в районе Копакабаны. Ей было около шестидесяти, и она с трудом передвигалась в толпе на инвалидной коляске. Жена предложила ей помощь. Она поблагодарила и попросила проводить ее до улицы Святой Клары.

С ее коляски свисали несколько полиэтиленовых пакетов. По дороге она рассказала нам, что в этих пакетах — все ее имущество, что спит она прямо на улице, под навесом, а живет подаяниями.

Мы подошли к указанному ею перекрестку. Там собралось много других нищих. Наша знакомая достала два пакета молока и передала их в протянутые руки.

— Люди жалеют меня, и я должна жалеть их, — сказала она.

Следовать собственной легенде

Каждая страница этой книги прочитывается приблизительно за три минуты. Как свидетельствует статистика, за это время в мире умирают триста и рождаются шестьсот двадцать человек.

Чтобы написать одну страницу, я трачу около получаса. Сижу за компьютером, обложившись книгами, в голове у меня полно мыслей, а за окном по улице проносятся машины. Вокруг ничего особенного не происходит, все, как всегда, а между тем за эти тридцать минут три тысячи человек умирают и шесть тысяч двести впервые появляются на свет.

Где же эти семьи, в которых только что начали оплакивать покойника или радоваться рождению сына, внука, брата?

Перестаю печатать и задумываюсь: во многих случаях смерть завершает продолжительную и мучительную болезнь, и для кого-то явление ангела по их душу — облегчение. Кроме того, сотни тех, кто только что родился, наверняка будут брошены и, не получив должного ухода, чтобы выжить, сразу — может быть, еще до того, как я закончу эту заметку, — пополнят статистику смертности.

Ну и ну. Кажется, всего лишь случайно попались на глаза цифры — и вдруг нахлынули эти чувства: по поводу утрат и рождения новых жизней, улыбок и слез. Сколько уходит из жизни совсем одиноких: никто не знает о том, что сейчас они умирают в своих квартирах. А сколько матерей рожают втайне и подбрасывают детей в приюты или в монастыри!

Задумываюсь: в статистику рождаемости я уже вошел, теперь мне еще предстоит однажды увеличить показатель смертности. Ну и хорошо: я вполне допускаю, что когда-нибудь умру. С тех пор как я прошел паломником по Пути Сантьяго, я понял, что, хотя мы вечны и наша жизнь никогда не кончается, существование на этом свете имеет предел.

Люди очень мало думают о смерти. Они больше озабочены всякими глупостями, а важные дела все откладывают на потом или оставляют без внимания. Не рискуют, потому что считают это опасным. Много возмущаются, но, когда нужно действовать, прячутся в кусты. Хотят изменений, но сами меняться не желают.

Если бы люди чуть больше думали о смерти, то никогда не забывали бы сделать звонок, без которого нельзя обойтись. Они были бы немного более безумными. Не испытывали бы страха, оттого что придется покинуть эту жизнь, — ибо нельзя бояться того, чего не миновать.

Индийцы говорят: «Сегодняшний день ничем не хуже других, для того чтобы оставить этот мир». А некий колдун однажды сказал: «Пусть смерть всегда находится рядом с тобой. Когда тебе понадобится сделать что-то важное, она придаст тебе необходимых для этого силы и мужества».

Надеюсь, читатель, что ты дочитал эту заметку до конца. Было бы глупо с твоей стороны испугаться заголовка, потому что все мы, рано или поздно, умрем. И только тот, кто допускает свою смерть, готов к жизни.

Значение кота для медитации

Когда я писал книгу о сумасшествии — «Вероника решила умереть», — я поневоле задумывался над тем, сколько всего нам приходится делать по необходимости или просто по недоразумению. Зачем мы носим галстук? Почему часы ходят «по часовой стрелке»? Если мы пользуемся десятичной системой исчисления, почему в сутках двадцать четыре часа, а в часе шестьдесят минут?

По сути, многие правила, которым мы привыкли следовать, не имеют под собой никакого основания. Несмотря на это, стоит нам нарушить какой-нибудь стереотип поведения, как нас тут же спешат объявить «сумасшедшими» или «недоразвитыми».

А между тем люди все создают и создают новые правила, которые по прошествии времени теряют всякий смысл, но продолжают действовать. Чтобы было понятно, что я имею в виду, приведу один интересный рассказ о японцах.

У великого учителя дзен-буддизма, настоятеля монастыря Майю Каджи, был кот, которого он обожал. Во время уроков медитации он держал кота возле себя, не желая ни на минуту расставаться с ним.

Однажды утром этого учителя — а надо заметить, что к тому времени он достиг весьма почтенного возрастта, — нашли мертвым. Самый преуспевший из учеников занял его место.

— А что будем делать с котом? — спросили другие монахи.

Из уважения к памяти своего учителя новый наставник решил позволить коту продолжать присутствовать на уроках дзен-буддизма.

Некоторые монахи из окрестных монастырей, по обыкновению много странствовавшие, узнали, что в одном из самых прославленных храмов этого края кот принимает участие в медитациях. С этого, собственно, и начинается история.

Прошло много лет. Старый кот умер, но монахи настолько привыкли к животному, что взяли на его место нового кота. В других храмах тоже стали привлекать котов к медитации: все поверили, что высокая репутация монастыря Майю Каджи объясняется присутствием на уроках кота, забыв, что на самом деле блестящие результаты — заслуга прежнего учителя.

Сменилось поколение, и стали появляться трактаты о значении кота для дзен-буддистской медитации. Один университетский профессор развил теорию (принятую академическим сообществом), согласно которой кот обладает способностью повышать концентрацию внимания человека и отводить от него отрицательные энергии.

Спустя сто лет роль кота при изучении дзен-буддизма уже считалась одной из существенных для достижения успеха.

Но однажды учителем стал монах, страдавший аллергией на домашних животных. Он решил отстранить кота от ежедневных практикумов с учениками.

Это решение вызвало сильное противодействие, но учитель сумел настоять на своем. Поскольку это был очень хороший учитель, уровень подготовки учеников не снизился, несмотря на отсутствие кота.

Постепенно монахи других монастырей, которые всегда были падки на что-нибудь новенькое и которым надоело кормить прорву котов, стали выгонять животных из классов. Через двадцать лет начали появляться научные труды с весьма красноречивыми названиями: «Важность медитации в отсутствие кота» или «Способы уравновешения Вселенной в дзен-буддизме исключительно силой разума, без помощи животных».

Прошло еще столетие, и кот совершенно исчез из ритуала медитации дзен-буддистов. Таким образом, понадобилось целых двести лет, чтобы восторжествовал здравый смысл, — и только потому, что за все это время никто ни разу не удосужился задуматься: а как, собственно, кот попал на урок в первый раз?

Многие ли из нас осмеливаются задать себе вопрос: почему вообще-то мы должны поступать именно так? Не навязывают ли нам бессмысленных «котов», которых мы боимся прогнать только потому, что кто-то думает, будто от них что-то зависит?

Почему бы нам в завершающий год тысячелетия не начать жить по-другому?

Вход воспрещен

Неподалеку от испанского города Олите стоит полуразрушенный замок. Однажды мне пришло в голову посетить его, и вот я уже стою перед воротами и готов войти внутрь, но тут некий господин преграждает мне путь:

— Вход воспрещен.

Интуитивно я понимаю, что этот господин просто не может отказать себе в удовольствии показать власть надо мной. Я объясняю, что приехал издалека, пытаюсь сунуть ему деньги, обаять его, говорю, что замок-то все равно в руинах — сам не знаю, почему мне вдруг стало так важно попасть внутрь.