Илья Стогов - Отвертка Страница 17

— За трамвайной остановкой налево. И во двор. Сколько?

Водитель был полным мудаком. Он умудрился остановиться прямо посреди громадной, на полдвора, лужи. Вылезая из машины, я промочил ноги. Дождь, обрадовавшись, швырнул за шиворот порцию холодных капель. Настроение испортилось окончательно.

Жасмин сидела на диване в большой комнате. Выспавшаяся, совершенно трезвая и нарядившаяся в мою лучшую рубашку. На полу валялся глянцевый журнал. Он был раскрыт на репортаже, подписанном моей фамилией.

Я сказал блондинке «привет». Что еще говорят в таких случаях, я не знал и просто пошел переодеваться.

Вместо мокрого «Левайса» я натянул точно такой же, но сухой. Вкусы относительно джинсов сформировались у меня еще в последних классах средней школы. Тогда же я привык, приходя домой, первым делом включать радио. Вернее, сперва это был магнитофон и лишь последние десять лет — радио.

В радио играла песня «I Still Haven't Found What I Look For». Знаете? Это «U2»… такие лысые и старые ирландские клоуны… раньше девушки говорили мне, что я похож на ю-туевского вокалиста.

Жасмин зашла в комнату и сказала:

— Мой руки, журналюга. Будем ужинать.

— Ага. Сейчас помою. И шею тоже. Можно я буду называть тебя «мама»?

— Парень, я потратила целый вечер, чтобы угостить тебя хорошим мясом.

— Увы, я не парень. Я усталый, потрепанный жизнью хам. Негостеприимный и со склонностью к вегетарианству.

Кухня блестела чистотой. Впервые за последние годы. Недельные завалы посуды в раковине исчезли, а на столе красовалась дюжина тарелочек, мисок и кастрюль. Еще на кухне пахло мясом. Вкусным… горячим… таким, каким не пахло в этой квартире черт знает с каких времен.

— Перед моим приходом здесь снимали кино?

Жасмин не реагировала. Она молча курила и смотрела на меня огромными желтыми глазами.

Потрясающе красивая женщина.

Секунду помолчав, я сдался. Я сказал, что не хватает вина, и пошел в комнату проверить, осталось ли чего-нибудь в баре.

Вина, разумеется, не было. Я не люблю вино и ничего в нем не понимаю. Я человек северный. Пью то, что делают из пшеницы, и не пью то, что делают из винограда.

В баре стояли несколько открытых бутылок водки, громадная, как цистерна, бутылка «Мартини Бьянко», купленная Лешей Осокиным в пулковском «Дьюти-фри», и гордость коллекции — дорогая, вся в металлических бляшечках бутылка джина «Бифитер».

Получен был «Бифитер» пару недель назад в качестве взятки от мерзкого типа, категорически не желавшего видеть свою фамилию на страницах городской печати. Напиток был принят мною с чувством собственного достоинства. Весь имеющийся на типа компромат после этого был безвозмездно передан коллегам из конкурирующих изданий. Пусть и они угостятся модным алкоголем.

— Ты пьешь джин?

— Еще как пью.

При виде бутылки глаза у Жасмини загорелись. Я убедился: да, действительно пьет, и еще как. Она вытащила из холодильника решетку со льдом и раскидала кубики по стаканам.

До сих пор я был полностью уверен, что в моем доме нет решетки под лед.

Жасмин выпила почти целый бокал, а я значительно меньше. Мясо оказалось нежным и сочным… таким же, как Жасмин.

— Свинина?

— Говядина. Ты что, мусульманин?

— Буддист. Тантрического направления.

— Налей мне еще джина.

— Воспитанные девушки говорят «пожалуйста».

— Хороший джин. Где ты, пьянь ободранная, его взял?

— Подарили. Поклонники моего литературного таланта.

— Может, мне тоже пойти в журналисты? Делать ни хрена не надо, пей целыми сутками, а тебе за это еще и зарплату платят. И дарят джинов в бутылке. Поговори с редактором, может, меня тоже возьмут?

— Неужели к своим годам ты уже научилась складывать из букв слова?

— В свое время я даже написала…

— Что ты написала?

— Ничего. Ешь мясо.

— Что ты написала?

— Слово «хрен» на заборе. Тебе не нравится мое мясо?

— Нравится. Я фанат твоего мяса. Я куплю себе тишотку с эмблемой твоего мяса и стану ходить по улице. Я даже выпью за здоровье твоего мяса!

Потом я увидел, что от джина осталась только треть. Потом я посмотрел чуть левее и увидел, что из-под моей рубашки, надетой на Жасмин, торчит кусочек ее груди. Небольшой, но мне хватило.

Первый факт меня расстроил, а второй — нет. Раздумывая об этом, я даже не заметил, как «Бифитер» кончился совсем. Я пообещал, что сейчас приду, и пошел посмотреть, что там еще есть в баре. Выбор пал на почти целую бутылку «Синопской» водки. Типично дамский напиток.

Возвращаясь на кухню, я ударился плечом о косяк и чуть не выронил бутылку из рук.

Под водку Жасмин достала из холодильника несколько железных банок «Спрайта». Мы выпили водки, и я сказал Жасмин, что в следующий раз пьем на брудершафт.

— Разве мы когда-либо были на «вы»?

Потом я заглянул в ванную. Попил воды, сполоснул лицо. Из зеркала на меня смотрел небритый, потрепанный тип.

Я сидел на краю ванной и думал о том, что всего в получасе от моей теплой квартиры на холодном столе в морге ждет отправки в Китай тело бизнесмена Ли. А неподалеку, на двух сдвинутых вместе столах, лежит рыжебородое тело профессора Толкунова. И еще о том, что завтра лениздатовские уборщицы будут с большим трудом оттирать сгустки засохшей крови, заляпавшей пол и стены редакционного лифта.

Глупо и противно. Ты думаешь укрыться от реальности за стенкой из алкоголя, ничего не значащих слов, множества постоянно окружающих тебя лиц. Реальность все равно никуда не девается. Реальность — это такая штука, которая всегда с тобой.

Когда я вернулся на кухню, бутылка водки была более пуста, чем когда я уходил. Жасмин успела приложиться к ней минимум трижды.

Я сел на диван и посмотрел на блондинку. Мне хотелось задать ей много разных вопросов, но я не был уверен, что точно знаю каких. Прежде чем хоть что-то сказать, я тоже выпил.

— Лешу Молчанова застрелили.

Не знаю, на что я рассчитывал. Но ничего особенного не произошло. Стакан из ослабевших пальцев Жасмин так и не выпал.

— Кто это — Леша Молчанов?

— Твой приятель из джипа.

— Из джипа?

— Из джипа. Как-то на Невском я разбил ему физиономию.

— Стогов, тебе плохо?

Я смотрел на Жасмин. Жасмин смотрела на меня. По радио кончилась песня и началась реклама.

— Не надо делать из меня идиота. Ладно?

— Ладно.

— Два дня назад я встретил тебя ночью на Невском. Ты с приятелями ехала на джипе. Если я правильно понял, вы собирались меня подвезти. Помнишь?

— Ну.

— Тот из твоих приятелей, которому я тогда разбил лицо, — убит. Застрелен.

Жасмин презрительно скривила губы и долила себе в стакан остатки водки.

— Скажи чего-нибудь.

— С чего ты взял, что это мои приятели?

— Ты сидела с ними в машине?

— Ты тоже в ней сидел. Всего через десять минут после меня.

Она посмотрела на меня и не морщась выпила все, что было у нее в стакане.

— Только не надо мне рассказывать…

— Заметь, я вообще ничего тебе не рассказываю. И ни о чем тебя не спрашиваю. Сижу себе помалкиваю.

— В смысле?

— Стогов, тебе хочется испортить вечер? Мне — нет. Чего ты завелся? Лучше выпить чего-нибудь принеси…

— Погоди…

— Нет, не погожу. Не будь занудой. Сказано тебе: тащи сюда алкоголь.

Я сходил в комнату и принес еще одну открытую бутылку. Она была последней.

— Объясни, что ты делала в этом джипе?

— Иди на хрен, понял?

— Нет, не понял.

— Какое именно слово тебе незнакомо?

— Никакое! Ты можешь не выпендриваться?

— Shit! Так хорошо сидели! Охота тебе влезать во все это дерьмо?.. Ну, сидела я в тот вечер дома. Вдруг звонок. Открываю — стоят, красавцы. Леша этот твой… Как его? Молчанов. И еще двое. Одевайся, говорят, поедешь с нами. Я не ты — по зубам давать не умею. Пришлось ехать. Ну, отвезли они меня куда-то за город. Спрашивали про какую-то бумагу. Зануды — хуже тебя… Ну а где-то часа в два ночи поехали за тобой.

— А дальше?

— Дальше сам знаешь… Минут сорок сидели в машине. Ждали, пока ты накачаешься пивом… Думаю, если бы ты не принялся демонстрировать ребятам бойцовские дарования, они просто покатали бы тебя в машине, порасспросили и отпустили. Обошлось бы без синяков.

— А потом?

— Когда тебя запихнули в машину, мне места уже не хватило. Меня оставили на Невском, а сами уехали.

Я налил себе водки, добавил туда же «Спрайта» и отхлебнул. Коктейль получился так себе. То, что рассказала Жасмин, было интересно, но бесполезно.

— Больше ничего не просили? Только бумагу?

— Даже за коленки не трогали. Только бумагу.

— И у меня… тоже… только бумагу. Я еще удивился: зачем им какая-то бумага? Они же тупорылые…

Я допил коктейль, сходил в комнату и принес конверт с бумагами: