Андрей Левкин - Вена, операционная система Страница 17

Только лишь опциональные способности здесь не помогут, наоборот – они лишь усугубят влипание. Чем быстрее соображаешь, тем большая по охвату капча выстраивается: уже и не увидеть ее границ, так что будто ее и нет вовсе. Даже превращение себя в посредника здесь не поможет, потому что возникнет посредничество с фэйком. А выстраиваемые сценарии про то, как избежать капч, производят новую, повышенной мощности.

Другое дело, что жизнь в этой моей ловушке была приятной. Вернулся по той же Новой Карандашной в пансион, умылся, выпил очередной кофе. Насморк с простудой приутихли, и даже жаль, потому что простудная слабость приятно совпадала с тем, каким беззащитным себя ощущаешь, думая обо всех этих, давящих со всех сторон, обстоятельствах и правилах. Это же приятно – бормотать на любую тему, потому что как только подумал об этой несвободе, то она сразу же исключит все внешние разметки в пользу полной неопределенности, и ты снова совершенно свободен. Хотя, казалось бы, такая капча – главный агент окисления, который множеством давлелок приводит свободную личность к победе в нем его кнорика.

Не Новокарандашная, да

Что делать, пока пьешь кофе? На крышу Фолкстеатра смотреть уже скучно, в сторону Музейного квартала – неудобно, надо выходить на балкон, да и это скучно. Но можно выяснить, как, например, все-таки называется Нойштифтгассе, поскольку вряд ли она все-таки Новая Карандашная.

Искать, конечно, следовало по оригиналу и не по NeuStift, а Stift. А таких историй в Вене оказалось много. Например, в XVII веке возникли Stiftskaserne – Штифтказармы. Вообще теперь пойдет много немецкого текста без перевода. Во-первых, потому, что из него нужны только какие-то детали, а переводить все подряд лень; во-вторых – в Вене же все-таки, поэтому в тексте просто обязан быть немецкий кусок. А то выйдет не Wien, а уже сразу Вена, а это как-то вовсе некорректно. Итак, «Die Stiftskaserne geht auf eine Stiftung des vermögenden Hofkammerrats Johann Konrad Richthausen Freiherr von Chaos zugunsten von Waisenkindern zurück. In der Vorstadt Laimgrube wurde auf einem Acker ein Haus errichtet, welches als Sommerheim für die Kinder verwendet wurde».

Иными словами, сначала на месте будущих Штифтказарм была выкуплена некоторая площадка (в 1 акр) для домика, в котором в летнее время жили бы какие-то дети. Ну, в XVII веке это сельская местность. Штифт возникает отсюда – Stiftung, учреждение, фонд. Некто на свои деньги устроил благотворительность. Точнее, Johann Konrad Richthausen Freiherr von Chaos. Ничего себе, этого человека звали фон Хаос.

Собственно, уже понятно, что имеется в виду под «штифтом», но пока нельзя утверждать, что это же значение работает и в случае Neustiftgasse. Дальше: «1732 wurde der so genannte Mosertrakt aufgestockt (1875 wurde dieser Trakt nach Plänen von Eugen Schweigel umgestaltet.) Am 4. Februar 1735 übergab der Hofbuchhaltereibeamte Georg Franz von Griener der Hofkammer 20.000 Gulden mit der Bestimmung, junge Männer davon in den Kriegs– und Ingenieurwissenschaften auszubilden. Aus dieser Stiftung entwickelte sich 1736 in Zusammenarbeit mit der Chaos´schen Stiftung eine Ingenieurschule, aus der sich eine Ingenieurakademie entwickelte. Ihr wurde ein Teil des Stiftungsgebäudes überlassen. 1739 wurde der Grundstein für die Stiftskirche gelegt. 1746 wurde von der Herzogin Maria Theresia von Savoyen-Carignan die Savoyische Adelige Akademie gestiftet. Zu diesem Zweck wurde von der Chaos´schen Stiftung ein Grundstücksstreifen hinter der Kirche erworben und der sogenannte “Akademietrakt” erbaut – entlang der heutigen Stiftgasse. Gleichzeitig wurde auch im Bereich Stiftgasse / Siebensterngasse eine Reitschule errichtet. Diese Akademie wurde 1749 eröffnet, 1756 Maria Theresia unterstellt und 1776 mit der Theresianischen Akademie vereint.

Die von Georg Franz von Griener gestiftete Ingenieurakademie kehrte nach mehrmaligen Übersiedelungen wieder in das Chaos´sche Waisenhaus zurück, wo sie ihren Ausgang genommen hatte».

Да, это правильное решение – не переводить. Полтора абзаца, и в тексте стало явно больше Wien. Что до их содержания, то суть в том, что по ходу жизни вместо детей в их доме на этом месте возникла Инженерная академия, именовавшаяся по месту нахождения как Stiftskaserne. Между тем теперь со Штифтказармами связана небольшая топографическая тайна: если посмотреть на них со спутника – через Гугл, например, то середину этих казарм – да каких казарм, роскошного каре зданий теоретико-военного назначения – занимал громадный серый круг непонятного происхождения, да и назначение его тоже непонятно. Будто аккуратная круглая площадка в самой середине двора.

А это оказалась очередная, чуть ли не базовая башня венской ПВО Второй мировой – Gefechtsturm. Пояснение от англоязычных: «Flak towers (German: Flaktürme) were large anti-aircraft gun blockhouses used by the Luftwaffe to prevent overflights of key areas in certain cities in World War II». Согласно описанию, «G-Tower (именно башня этого, G, типа стояла тут) were 43 × 43 × 54 m, usually armed with eight (four twin) 128 mm guns and thirty-two (eight quad) 20 mm guns».

Одна из них, та, что в сквере возле Мариахильф и похожа на удвоенного Микки-Мауса с какой стороны ни посмотри, уже упоминалась. Этак с восьмиэтажный дом, чисто из бетона, а по углам как бы уши – площадки для зениток. Таких Flaktürm’ов по городу разбросано шесть, разных модификаций. Их ставят парами – типа одна стреляет, а соседняя наводит или освещает. Таких пар, значит, три, и они более-менее захватывают в треугольник весь Первый округ с его Хофбургом, Штефаном и др. древностями. Не так, впрочем, чтобы обеспечить над Innenstadt’ом пирамидку безопасного воздуха, скорее – прикрывая северо-восточное направление. Одновременно башни служили и бомбоубежищами. Они, конечно, сохранились: разобрать и взорвать их невозможно – заодно весь центр разлетится. А если, скажем, резать их по чуть-чуть болгаркой, то Вена на годы погрузится в ежедневный визг. Наверное, если попробовать взорвать эту пару возле Мариахильф, то исчезли бы оба, 6-й и 7-й бецирки, а башни – остались бы, и это вряд ли преувеличение. Сложно думать на столь длинную перспективу, но масса и прочность этих штук явно не уступит египетским пирамидам. Так что срок их жизни выглядит соответственным. Разве что когда-нибудь придумают хозяйственную жидкость, которая растворяет бетон, но к тому времени они станут уже такими достопримечательностями, что мысль об их растворении и не возникнет.

Ну а раз уж их нельзя снести, то надо приспособить к делу. В той, что на Мариахильф, сделали аквариум. Как используют эту, в военном ведомстве, – непонятно, наверное напичкали какой-нибудь аппаратурой, она все же высокая. Две другие пары стоят в Arenberg Park и в Augarten’е. С одной из башен в Аугартене, она того же типа, что на Штифтгассе, как пишут, дело обстоит так: «G-Tower remains empty. The entire north-east and half of the east 20 mm gun platforms have been removed during 2007 including the connecting walkways due to deterioration. The tower itself has been reinforced with steel cables encircling the entire structure, 12 cables are located above the gun nests, 6 just below, and an additional 4 midway up the tower. The tower is home to thousands of pigeons which nest on every platform and opening. The west side of the structure is also used as a cellular communications tower». В общем, голуби все загадили, а как могло быть иначе.

Ну а эту башню тоже, наверное, откуда-нибудь можно увидеть. Но скорее только с какой-нибудь соседней крыши, очень уж она плотно застроена со всех сторон, а внутрь ведомства не войти, пусть и известно точное расположение («Generation 3 G-Tower is located within a military base of the Austrian Army. 48.201734°N 16.355853°E»).

К тому же военному комплексу относится церковь на углу Мариахильфштрассе, утром я уже проходил мимо нее. Ее вроде называют Щипцы, из-за формы шпиля. «Die Stiftskirche “Zum heiligen Kreuz” befindet sich in der Mariahilfer Straße 24 im 7. Wiener Gemeindebezirk Neubau, ist Bestandteil der Stiftskaserne und seit 1921 die romisch-katholische Garnisonkirche von Wien».

Тут я, почти случайно, решил выяснить, как, собственно, называется сама улица, на которой стоят все эти штифты. М-да, она называлась Stiftgasse. Мало того, с утра, выбирая маршрут, я это название уже учитывал, но ни с чем не соотнес. Разумеется, она была названа не в честь казарм и церкви, все восходило к исходному фонду фон Хаоса: «wurde 1862 nach dem Stiftungshaus des Hofkammerrates Johann Konrad Richthausen Freiherr von Chaos (1604–1663) benannt. In seinem “Haus zur Erziehung armer Knaben” wurden meist Waisen aufgenommen. Später Rekonvaleszentenheim, dann Adeligenakademie, die sich zu der bedeutendsten Ingenieurakademie der Monarchie entwickelte. Heute steht an dieser Stelle die Stiftskaserne».

Вот, казалось бы, и ответ: если тут есть Штифтгассе, то вполне логично, что неподалеку может быть и Новая Штифтгассе. Однако между ними не было никакой связи: «Neustiftgasse, 1862 nach dem ehemaligen Vorort Neustift benannt, ursprünglich hieß der untere Teil Am Platzel, Herrengasse, später auch Kapuzinergasse, der obere Teil hieß Auf dem Acker oder Auf dem Garten und Stadelgasse, dann bis 1862 Strohplatzl, Am Platzl und Stadlgasse. Die Neustiftgasse ist Namensgeberin des gleichnamigen, aus acht Zählsprengeln bestehenden Zählbezirks der amtlichen Statistik».

То есть Нойштифтгассе просто вела в Neustift am Walde. Хотя она и появилась в том же 1682 году, что и Штифтгассе, но ее штифт – на других основаниях. «Neustift am Walde war bis 1892 eine eigenständige Gemeinde und ist heute ein Stadtteil Wiens im 19. Wiener Gemeindebezirk Döbling sowie eine der 89 Wiener Katastralgemeinden». Мало того, «Der Name Neustift wurde bereits 1330 erstmals urkundlich erwähnt und stammt vermutlich – по всей вероятности – daher, dass nach dem Untergang des Ortes Chlainzings westlich davon eine neue Stiftung am Walde entstand».

Вот так все, стало быть, безо всякой лирики: одна рутинная необходимость, никаких карандашей, новых и старых неподалеку друг от друга. Вообще, так ведь всегда: лирические предположения замещают реальность. Наверное, с антропологической точки зрения это говорит о чем-то хорошем. Однако реальность сейчас уже так легко восстановима, что куда же теперь всякие милые домыслы? И какие еще нужны фикшны, когда все, действительно существовавшее, совершенно доступно, упаковано во всех своих ходах, последовательность которых живее любых сочиненных конструкций? Даже на этом небольшом участке возле Neustiftgasse все так плотно, что любые домыслы в сравнении со вполне обычными отношениями, висящими над этим небольшим районом, были какой-то демоверсией, притом – непонятно чего именно. Незачем додумывать, раз уж что-то пришло в голову, то детали неподалеку. И вот странно, что при первом взгляде на название Нойштифтгассе себя не выказал вполне знакомый Фонд Людвига, который тут за углом и который, разумеется, Stiftung Ludwig.