Елена Сенявская - Сборник "Звездный скиталец" Страница 17

–Все, - устало ответил Руэл, с трудом выдавив даже это короткое слово. Мозг все еще был истощен, и требовалось усилие, чтобы сохранять ясность мысли. - Поднимись, - тихо сказал он. - Ты способен творить чудеса. Подойди к воде. Подумай, что она твердая и гладкая, как стекло. Теперь иди!

И Артур пошел, «аки посуху», с радостным изумлением на лице.

– Теперь подними руки и разведи в стороны. Представь, что это крылья. Лети! - крикнул с берега брат.

И Артур, подчиняясь этому резкому окрику, почувствовал, как отрывается от воды и поднимается вверх. Восторг переполнял его. Остров остался далеко внизу, и фигурка на нем казалась почти игрушечной.

– Довольно. Спускайся, - прозвучал в сознании голос Руэла. - Не торопись. Учись управлять телом. К новому знанию нужно привыкнуть, а это не так легко…

Артур безропотно подчинился. Брат прав: сейчас не время для ребячества. И все же он чувствовал себя малышом, которому попала в руки волшебная палочка, а он, сам не свой от счастья, не знает, что бы такое сотворить - новую игрушку или билет в кино на последний сеанс. И при этом ужасно боится, что палочку могут отнять.

Руэл наблюдал за ним без улыбки. Прикинул свои шансы в схватке с Темным Стражем и помрачнел. Прогноз был неутешительным: Артур ему не помощник. Он старше на несколько лет, но на самом деле еще мальчишка. Руэл моложе, но зато он - Посвященный. Это значит, что придется идти одному. Он не может рисковать братом.

- Послушай, - голос его звучал ровно, он старался не показать Артуру, что встревожен. - Мы братья и должны помогать друг другу. Но я вионец, и однажды наши пути разойдутся. Ты вернешься домой, а я останусь, потому что мой дом здесь. Поэтому кое-какие дела я должен сделать сам, без тебя. Не вмешивайся, пока я не скажу. Договорились?

Артур молча кивнул.

- Тогда - вперед!

И лодка отчалила от берега, унося двоих в Неизвестность.

«Близнецы - ошибка природы, не правда ли, капитан?…»

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ТЕМНЫЙ СТРАЖ

Дей Рет проснулся, сладко потягиваясь и жмурясь, как котенок. От вчерашней усталости не осталось и следа.

Солнечные лучи пробивались в комнату сквозь неплотно закрытые шторы, за стеной слышались приглушенные голоса. Наверное, старик разговаривал с другим чужаком. Дей прислушался, пытаясь разобрать, о чем идет речь.

Странно! Он давно перестал их бояться. Люди как люди. Может быть, чуть импульсивнее, чем вионцы, но это не так уж и плохо. Рет ничуть не жалел, что связался с ними. Он почти забыл, что Мудрейшие ничего не прощают.

Сбросив обруч, он почувствовал себя самостоятельным и взрослым, способным на дела куда серьезнее тех, что разрешались юношам его возраста. Вырвался из-под опеки - и сразу стало легче дышать. Дей Рет наслаждался своей свободой, стараясь не думать о том, что за нее придется расплачиваться.

Внезапная привязанность к чужакам заполнила пустоту, которую он всегда ощущал: родителей Дей не помнил, друзей у него не было. Поощрения и наказания исходили от Мудрейших, которые следили за его воспитанием. Они утверждали, что Рет подает надежды, но он их не оправдал. Просто он из другого теста. Большая Игра - не в его вкусе.

Дверь раздвинулась - вошел командор.

Робко улыбнувшись, Дей поднялся ему навстречу.

– С приятным пробуждением, малыш! Пора завтракать, - старик мягко подтолкнул его к выходу.

В столовой, перелистывая томик стихов, их уже ждал Поул. Увидев мальчика, улыбнулся рассеянно. Вынужденное бездействие тяготило его. Он думал о своем экипаже.

«Где они? Что с ними? Артур!… Кен!… Френк!… Я должен вас найти!»

Яхта покачивалась на волнах, следуя курсом, неизвестным Френку и мало его занимавшим. Он сидел на палубе, подставляя лицо соленым брызгам, и. ни о чем не думал. Ему вполне хватало ощущений, в настоящий момент доставлявших ему удовольствие. Он знал - и это знание было заложено в нем, - что лишние размышления напрасны, обременительны и приносят одно беспокойство.

Безмятежность нарушать не хотелось. Лень и истома овладели всем телом, сознание дремало, окутанное вязким туманом. Даже шелест паруса не вызывал у него эмоций.

И все же покой и отрешенность не были полными. Где-то на дне души билась тревога - увы, слишком беспомощная, чтобы разорвать пелену Забвения. И яхта плыла, унося Френка в чужую жизнь, убаюкивая последние проблески утраченной памяти.

Он не испытывал страданий, принимая мир таким, каков он есть. Прошлое было ему неведомо, и он ни о чем не жалел. Душа погрузилась в сон, который рассеется не скоро.

Мудрейшие могли быть довольны: после стольких неудач - первая реальная победа. Впрочем, у них другие заботы. Они заняты теми, кто вышел из подчинения или тайно готовится к этому. Хотя к чему беспокоиться? Никто не устоит перед Темным Стражем!

В приоткрытую дверь веранды тянуло прохладой, в глубине сада кричала ночная птица. Кен никак не мог привыкнуть к этим протяжным звукам. Вот и сейчас, разбудив среди ночи, они наполнили сердце тоской.

Осторожно, чтобы не потревожить Эйю, штурман поднялся с постели, в темноте нашарил одежду, торопливо натянул на себя.

Слабо всхлипнула, застонала во сне Эйя - видно, приснилось страшное. Кен замер. Что-то вроде раскаяния шевельнулось в душе: «Нельзя, нечестно так ее оставлять!» Но и тащить девчонку с собой в самое пекло он не мог, не имел права. Здесь, по крайней мере, она в безопасности. А потом он вернется за ней - в этом Кен старался себя убедить.

Склонился над изголовьем, вдохнул сладковатый запах волос, коснулся губами лба.

Она не проснулась.

Пятясь, Кен отошел от смятой постели. Два шага отделяли его от двери, и он преодолел их, сдерживая неровное дыхание. Створки предательски скрипнули, но он уже стоял на крыльце.

Мокрые от росы листья хлестали по лицу, а он спешил наугад по темным аллеям сада - прочь от мирного домика, от заманчивого уюта. Бежал, не разбирая дороги, стараясь не думать, что почувствует Эйя, когда увидит, что осталась одна…

Он не знал, куда идти, где искать экипаж «Луча», как сообщить о себе Поулу. Но понимал, что должен действовать наверняка: любая ошибка обойдется ему слишком дорого.

Небо постепенно светлело. Трудно было свыкнуться с мыслью, что все это - искусственная среда, а смену дня и ночи здесь осуществляют машины. Что здесь никто не видел настоящего солнца.

«Разве только Мудрейшие иногда выходят на поверхность», - подумал Кен и внезапно понял, что ему следует делать. Это было как озарение: с этим миром нужно бороться его же оружием.

Ледяная улыбка скользнула по лицу штурмана. Он снова стал самим собой - волевым, сдержанным, упорным. Рассвет еще только поднимался из-за холмов, а он уже шел упругим, размеренным шагом - туда, к березовой роще, к лесному озеру, на илистом дне которого лежит обруч, соскользнувший с головы Эйи.

И когда час или два спустя холодным металлом сдавило виски и не успевшие высохнуть капли стекали на лоб - Кен почувствовал, как кто-то вкрадчиво и осторожно пытается прощупать его мозг, подчинить сознание, - он крикнул дерзко и весело, не вслух, но внутри себя, ударив мыслью, словно бичом, мстя за страх и унижение, за пытку неизвестностью, за безумие, которого едва избежал, - крикнул, не надеясь дождаться ответа, но бросая вызов, как перчатку, в лицо врага:

– Где вы, Мудрейшие? Не пора ли нам встретиться?

Сегодня, сейчас, немедленно, черт бы вас всех побрал!

И услышал ответ, равнодушно-спокойный, слившихся воедино пятнадцати голосов:

– Пора…

Кажется, в нем признали достойного противника.

Темный Страж дремал, погруженный в воспоминания миллионов разумных существ, чьи тела давно обратились в прах, канули в Небытие.

Темный Страж был древен. Древнее, чем этот мир, где его оставили и забыли те, кому он обязан своим созданием и кто сам уже распался на атомы, смешался со звездной пылью.

Теперь он один - бессмертный Хранитель Памяти, мудрости, знания некогда могучей цивилизации. В нем история жизни тысяч поколений вионцев, в нем они сами, все до единого - их разум и чувства, заснувшие однажды и готовые пробудиться вновь, подчиняясь его воле. Но он не может вернуть их к жизни, сотворить новые тела - ему не дано такое право. Он может только ждать, когда явится ТОТ, КТО ЭТО СДЕЛАЕТ. И он ждет. И будет ждать вечно, ибо такое право не дано никому.

Сколько тысячелетий собиралась его «коллекция» - по крупинке, по камушку, день за днем? Он не считал. Одни приходили сами, ища у него Забвения. Других приводили силой, принося в жертву полудиким богам, надменные жрецы. Он и сам превратился для них в Бога, в Темного Стража, Владыку Вионы. Ему молились, его боялись, сочиняли гимны в его честь, возводили статуи и храмы.