Курт Воннегут - Сейчас вылетит птичка! Страница 17

— Врачи мне сказали, что он все слышит, — ответил капитан Луби. — Только ничего не говорит.

Эд Луби посмотрел на судью Уомплера и улыбнулся.

— А по-моему, было бы неплохо, если б все были такими, как вы полагаете, господин судья?

Посовещавшись, врачи пришли к согласию и с хмурым видом вернулись к каталке, на которой лежал Харви.

Капитан Луби представил юного доктора Митчелла своему брату.

— Эд, вот новенький доктор, он в городе недавно, и взял, так сказать, мистера Эллиота под свое крыло.

— Я полагаю, это часть его клятвы. Не так ли, доктор? — спросил Эд Луби.

— Простите, я не совсем понял, что вы имеете в виду, — ответил доктор Митчелл.

— Ну как же, не важно, что собой представляет человек и какие преступления он совершил, врач все равно обязан сделать для пациента все возможное, верно?

— Верно, — согласился доктор Митчелл.

С двумя другими врачами Эд Луби был знаком, и они его тоже знали: неприязнь сторон была взаимной.

— А вы, наверное, помогаете доктору лечить этого пациента? — спросил у них Эд Луби.

— Именно так, — подтвердил один из них.

— Не будет ли кто-нибудь столь любезен объяснить мне, какая серьезная опасность угрожает здоровью этого парня? Я вижу, тут целый консилиум собрался, — проворчал капитан Луби.

— Очень сложный случай, — пояснил доктор Митчелл. — Чрезвычайно серьезный и деликатный случай.

— И что это значит? — поинтересовался Эд Луби.

— Видите ли, мы посоветовались и решили, что пациента следует немедленно прооперировать, в противном случае велика вероятность, что он умрет.

Харви помыли и обрили. Каталку вкатили через двойные двери в операционную, и в глаза Харви ударил ослепительный свет.

Братьев Луби в операционную не пустили: вокруг Харви стояли только врачи и медсестры — одетые в халаты, на закрытых масками лицах видны лишь глаза.

Харви помолился. Подумал о жене и детях. Сейчас дадут наркоз…

— Мистер Эллиот, вы меня слышите? — спросил доктор Митчелл.

— Да, — ответил Харви.

— Как вы себя чувствуете?

— Все в руках Божьих.

— Мистер Эллиот, на самом деле ваше состояние не так уж плохо, — сказал доктор Митчелл. — Мы не собираемся вас оперировать. Мы привезли вас сюда, чтобы защитить. — Стоявшие вокруг люди напряженно переглянулись. Доктор Митчелл объяснил причину напряженности: — Мистер Эллиот, мы пошли на риск. Мы не знаем, действительно ли вас нужно защищать. Будьте добры, расскажите нам, что произошло.

Харви заглянул в глаза каждому и едва заметно покачал головой.

— Нечего мне рассказывать.

— Вам нечего рассказать? — не поверил доктор Митчелл. — И вы говорите это после того, как мы пошли ради вас на серьезный риск?

— Все произошло так, как говорят Эд Луби и его брат — как они говорят, так и было, — заявил Харви. — Передайте Эду, что я наконец все понял. Будет так, как он сказал. Я больше не доставлю ему неприятностей.

— Мистер Эллиот, все здесь присутствующие предпочли бы видеть Эда Луби и его банду за решеткой, — сказал доктор Митчелл.

— Я вам не верю, — ответил Харви. — Я вообще больше никому не верю. — Он покачал головой. — К тому же я ничем не могу подтвердить свой рассказ. Все свидетели показывают в пользу Эда Луби. Единственный свидетель, на которого я рассчитывал, лежит мертвым в приемном покое.

Эта новость вызвала изумление.

— Вы знали этого человека? — спросил доктор Митчелл.

— Не важно, — ответил Харви. — Я больше ничего не скажу. Я и так слишком много сказал.

— Есть один способ подтвердить ваши слова. Для нас такого подтверждения будет достаточно. Если позволите, мы сделаем вам укол пентотала натрия, — предложил доктор Митчелл. — Вы знаете, что это такое?

— Нет, — сказал Харви.

— Это так называемая сыворотка правды, мистер Эллиот, — объяснил доктор Митчелл. — Она временно парализует контроль над рассудком. Вы заснете на несколько минут, потом мы вас разбудим, и вы не сможете солгать, даже если захотите.

— Допустим, я скажу вам правду, и вы мне поверите, и вы действительно хотите упрятать Эда Луби за решетку, но что могут поделать врачи? — спросил Харви.

— Честно говоря, немного, — признался доктор Митчелл. — Правда, врачей здесь всего четверо. Как я сказал Эду Луби, ваш случай очень серьезный, поэтому мы собрали серьезных людей, чтобы его рассмотреть. Вот этот джентльмен, — доктор Митчелл указал на одного из людей в халате и маске, — возглавляет ассоциацию юристов округа. Эти два джентльмена — следователи из полиции штата. Эти двое — агенты ФБР. Мы можем вам помочь. Разумеется, если вы говорили правду и согласны доказать нам, что это так.

Харви снова обвел взглядом собравшихся вокруг людей и протянул обнаженную руку.

— Колите! — сказал он.

Пентотал натрия вызвал неприятную сонливость. Голоса отдавались эхом. Харви рассказал, что произошло, и ответил на все вопросы. Потом вопросы закончились, а сонливость осталась.

— Давайте начнем с судьи Уомплера, — предложил кто-то.

Харви слышал, как звонили по телефону, отдавали приказ найти таксиста, который привез убитую девушку в клуб, взять его и доставить в больницу на допрос.

— Да-да, вы правильно поняли, я сказал, доставить в операционную! — сказал звонивший по телефону мужчина.

Харви не особо обрадовался происходящему, но потом он услышал действительно хорошие новости. Кто-то другой взял телефонную трубку и приказал немедленно доставить сюда жену Харви для выяснения правомерности содержания ее под стражей.

— Выясните, кто сейчас присматривает за детьми, — велел звонивший. — И ради бога, доведите до сведения газет и радиостанций, что этот парень вовсе не маньяк.

А потом Харви услышал, как в операционную вернулся кто-то и принес с собой пулю, извлеченную из мертвого свидетеля.

— Вот этой улике мы не позволим исчезнуть, — сказал вошедший. — Прекрасный образец! — Он поднял пулю к свету. — Можно без труда доказать, из какого оружия она вылетела — было бы оружие.

— Эд Луби слишком умен, чтобы лично стрелять в свидетелей, — сказал доктор Митчелл, который теперь явно наслаждался происходящим.

— Зато его телохранитель умом не отличается, — ответил кто-то. — Пожалуй, он довольно туп. Достаточно туп, чтобы оставить оружие при себе.

— Пуля тридцать восьмого калибра, — сказал тот, кто принес улику. — Они все еще ждут внизу?

— Надеются поспеть на похороны, — улыбнулся доктор Митчелл.

Когда сказали, что прибыл судья Уомплер, все снова натянули хирургические маски.

— Это… это что? — Судья Уомплер, испуганный и растерянный, озирался по сторонам. — Зачем меня сюда вызвали?

— Нам требуется ваша помощь в одной сложной операции, — объяснил доктор Митчелл.

— Да, сэр? — Судья Уомплер неуверенно улыбнулся. Улыбка вышла кривая.

— Нам известно, что вы и ваша жена стали свидетелями убийства, совершенного вчера вечером, — сказал доктор Митчелл.

— Да… — Многочисленные подбородки судьи мелко задрожали.

— Мы полагаем, что вы и ваша жена говорите не всю правду, — заявил доктор Митчелл. — И мы думаем, что у нас есть доказательства.

— Да как вы смеете разговаривать со мной таким тоном! — вознегодовал судья Уомплер.

— Я смею так с вами разговаривать, потому что с Эдом Луби и его братом покончено, — сказал доктор Митчелл. — Я смею, потому что в город приехали представители полиции штата. И они вырежут прогнившее сердце этого городишки. С вами разговаривают федеральные агенты и сотрудники полиции штата. Джентльмены, — доктор Митчелл обернулся к стоявшим позади людям, — снимите-ка маски, пусть досточтимый судья увидит, с кем имеет дело.

Маски были сняты. На лицах представителей закона читалось глубочайшее презрение к судье.

Казалось, Уомплер вот-вот расплачется.

— А теперь расскажите нам, что вы на самом деле видели вчера вечером, — приказал доктор Митчелл.

Судья Уомплер помедлил в нерешительности, потом свесил голову и прошептал:

— Ничего. Я был внутри. Я ничего не видел.

— И ваша жена тоже ничего не видела? — спросил доктор Митчелл.

— И она тоже ничего не видела, — признался судья.

— То есть вы не видели, как Эллиот ударил женщину? — настаивал доктор Митчелл.

— Нет, не видел.

— Зачем же вы соврали? — спросил доктор Митчелл.

— Я… я поверил Эду Луби… — прошептал Уомплер. — Он… он рассказал мне, что произошло, и я… я ему поверил.

— Вы по-прежнему верите словам Луби? — спросил доктор Митчелл.

— Я… я не знаю… — уныло протянул Уомплер.

— Судьей вам больше не бывать, — сказал доктор Митчелл. — Вы ведь это понимаете?

Уомплер кивнул.