Борис Виан - Сколопендр и планктон Страница 17

— Проповедовать… — повторил Майор. — А действительно…

— Вы сразу увидите, — сказал Полквост, — подходит ли вам эта работа. Я постараюсь подыскать вам секретаршу. В настоящее время отдел испытывает некоторый недостаток в младшем персонале… Младший персонал сейчас очень трудно найти, и он выдвигает, в общем, такие требования… мы не можем, знаете ли, себе позволить платить им больше, чем они заслуживают. Мы бы оказали им медвежью услугу…

— Я думаю, — вставил Майор, — что пока буду входить в курс дела…

— В принципе, это верно… в какой-то степени… и потом, начальник по кадрам обещал примерно за неделю найти мне семь машинисток. У меня еще шесть помощников, и машинистку вы получите не сразу, ведь мне нужна еще одна, кроме госпожи Люгер — единственной преданной нашему отделу… но я… э… думаю, впоследствии мы расширим штат, видите ли, я полагаю… у меня есть племянница, довольно неплохая стенографистка… в общем, я рассчитываю взять ее к себе в отдел… И приставлю ее к вам…

Видаль услышал какой-то странный звук вроде икоты, потом звук падения тела на пол. Дверь почти тут же распахнулась.

— Видаль, — позвал шеф, — помогите его перенести… ему стало плохо… думаю, переутомился, трудясь над проектом. Его документ представляется мне очень интересным. Я беру его к себе в отдел…

— Проект? — Видаль сделал вид, что не понял.

— Нет-нет, — Полквост прыснул со смеху, — господина Лустало. Он поступит на работу в НКУ.

— Вам удалось его уговорить? — спросил Видаль голосом, которому попытался придать оттенок восхищения.

— Да, — не без ложной скромности признался Полквост. — Он будет руководить специальной комиссией по сабантуям, она скоро будет создана.

Тем временем Майор поднялся без посторонней помощи.

— Простите, — сказал он. — Это усталость…

— Помилуйте, господин Лустало… Надеюсь, сейчас вам лучше. Тогда до свидания. До следующего вторника.

— До свидания, — стараясь говорить в тон шефу, произнес Майор.

Полквост вернулся к себе в кабинет.

Глава IV

Между тем Провансаль отнюдь не помер.

Он отремонтировал свой «какделак», то есть приделал машину к рулю, который привез его домой. Новая конструкция оказалась более удобной для транспортировки приятелей.

Он записался в «Рейсинг» и без устали накачивал себе мышцы, чтобы при первом удобном случае набить Майору морду.

В «Рейсинге» он подружился с Андре Воробьешем, управляющим делами из Управления. Мир тесен…

Зачастил он и к небезызвестному Клоду Абади, беспардонному баскетболисту и пловцу, а также кларнетисту-любителю.

С Воробьешем они так сошлись, что одних тренировок им оказалось мало — Воробьешь присмотрел ему место в Управлении. Теперь Провансаль должен был в какой-то степени надзирать за деятельностью Консорциума.

К исполнению своих обязанностей Провансаль приступил за неделю до визита Майора к Полквосту. Работа Провансаля заключалась лишь в том, чтобы раскладывать во множество больших папок присланные из НКУ документы.

Провансаль рыл носом землю, а в сокровенных тайниках мозга вертелась коварная мысль.

Он будет льстить Полквосту, хвалить его безупречную работу и постепенно завоюет его расположение, а потом раскроет карты и попросит руки его племянницы. Простой, но эффективный план, которому будут способствовать непременные частые встречи Провансаля с Полкво-стом. Провансаль работал в управлении уже три недели, когда ему в руки попала разработанная Майором специ-фикция о сабантуях.

Ввиду исключительной важности данного документа не подозревавший подвоха Провансаль составил письмо Полквосту, в котором подтверждал получение проекта и хвалебно отозвался о его авторе.

Начальник Провансаля дал добро, не внося в письмо никаких изменений, так как был очень занят с секретаршей, и оно было отправлено с первой же почтой.

Для пущей важности Провансаль решил связаться с Консорциумом по телефону. Он набрал хорошо знакомый номер МИЛ 00–00 и после того, как его каким-то чудом соединили, попросил позвать господина Полквоста.

— Его нет, — ответила телефонистка (единственный любезный человек во всей конторе). — Может, позвать кого-нибудь из помощников? Вы по какому вопросу?

— По вопросу о сабантуях, — ответил Провансаль.

— Ах, о сабантуях! Тогда даю господина Майора! Провансаля как обухом по голове огрели, и не успел он подумать, «его» ли это Майор, как тот взял трубку.

— Алло? — сказал он. — Наше преподобие Майор слушает.

— Это Сколопендр, — в смятении выдавая себя, пробормотал Провансаль.

При этих словах Майор издал крик строго рассчитанной громкости, с тем чтобы правая барабанная перепонка Провансаля на три четверти лопнула; тот бросил трубку и со стоном схватился за голову.

Когда несчастный снова взял трубку, Майор ухмыляясь сказал:

— Прошу прощения, у меня телефон барахлит. Чем могу быть вам полезен?

— Мне нужен Первый заместитель главного инженера Полквост, — сказал Провансаль, — а не его помощник.

Рассвирепевший Майор плюнул в ответ, так что густая жидкость тут же забила левое ухо Провансаля, и бросил трубку.

Бросил трубку и Провансаль, после чего, нацепив на распрямленную скрепку вату, с большим трудом прочистил слуховой канал.

Буря меж его теменных костей бушевала еще добрых два часа. Когда в голове у него прояснилось, он составил тщательный план, какие устроить пакости, чтобы вызвать у Полквоста ненависть к Майору.

Он слишком хорошо знал, каким неотразимым обаянием обладает Майор, и ни минуты не сомневался, что тот добьется своего и очарует Полквоста, лишь бы благоприятные условия или отсутствие неблагоприятных предоставили ему для этого время.

Следовательно, нужно было не мешкая нанести контрудар.

Сколопендр закрыл ящики на ключ, встал, осторожно пододвинул вращающееся кресло к письменному столу (чтобы успеть подумать) и вышел из комнаты, забыв правую перчатку.

Сколопендр спустился вниз. «Какдслак», который ему удалось по всей форме зарегистрировать, мирно ждал его у края тротуара.

Адрес Зизани Сколопендр узнал раньше (пришлось постараться!). И теперь, заведя мотор и включив сцепление, он пулей рванул к жилищу красотки.

В пять часов вечера он заступил на пост у ее дома. Ровно в пять сорок девять он увидел, как она возвращается.

Он снова завел мотор и, проехав четыре метра два сантиметра, остановился прямо перед воротами.

Он семь раз выругался, потому что хотел есть, пить и писать, но остался сидеть за рулем, не спуская глаз с дверей.

Он чего-то ждал.

Глава V

В половине восьмого утра он все еще ждал. От усталости его левый глаз совсем слипся. С помощью пассатижей он сумел его открыть и только тогда стал видеть как надо.

Он с такой силой выпрямил затекшие ноги, что пробил щиток. Впрочем, ему было не до щитка, да и потом одной починкой больше, одной меньше.

Четверть часа спустя появилась Зизани. Она села на военного образца очаровательный велосипед кизилового дерева. Шины были из накачанных ацетиленом гадючьих кишок, а сиденье — из толстого куска обезжиренного сыра, очень удобное и практически вечное. Легкая юбочка Зизани развевалась сзади, открывая белые трусики с каштановой бахромкой сверху бедер.

Провансаль медленно двинулся следом.

Зизани направилась по улице Шерш-Миди, затем повернула на улицу Бак и, миновав улицу Ла-Боэси, бульвар Барбас и Токийский проспект, прибыла прямехонько на площадь Пигаль. Консорциум возвышался недалеко от площади, за Военной школой.

Догадавшись, куда она держит путь, Провансаль нажал на газ и добрался до НКУ на две минуты раньше. Как раз столько времени ему понадобилось, чтобы спуститься вниз по лестнице и из второго подвального этажа вызвать лифт.

Зизани не видела Провансаля, она не спеша подкатила свой велосипед к специальному навесу и крепко привязала к одному из металлических столбов, которые поддерживали крышу из рифленого железа. Взяла сумку. У клети лифта, который, согласно действующим установлениям, обслуживал лишь два верхних этажа, нажала кнопку вызова.

Внизу Провансаль держал дверь лифта открытой, и тот не рыпался.

«Нет тока», — решила Зизани.

И пешком двинулась вверх, до дядиного отдела ей предстояло преодолеть шесть раз по двадцать две ступеньки.

Она уже миновала пятый этаж, когда лифт вдруг тронулся с места. До седьмого он добрался в тот самый момент, когда Зизани поставила ногу на последнюю ступеньку. Открыть кованую железную дверь, схватить малышку, затащить ее в кабину и нажать на кнопку, чтобы лифт ехал вниз, было для Провансаля раз плюнуть. Страсть, выпиравшая из-под тонкой материи летних брюк, умножала его силы, хотя и несколько сковывала природную легкость движений.