Джессика Адамс - E-mail: белая@одинокая Страница 17

Что-что? Похоже, если я надумаю занести его в список своих фаворитов, то сначала придется удариться в атеизм. А вот какой-то Дикарь: утверждает, что обожает музыку Майкла Олдфилда.

— Ну и круто! — крикнула Хилари, врываясь в квартиру. — В курсе, что я прождала тебя полчаса?

— Извини. Правда, извини, Хил. Я тут совсем зациклилась.

— Ладно, дай взглянуть.

Одна из причин, по которой мы с Хилари столько лет остаемся друзьями, — это легкость, с которой ее можно отвлечь. На сайте «Найди друга» она, к своему восторгу, обнаружила раздел женщин, ищущих именно женщин, и тут же захотела распечатать список для «Кружка» (ага, понятно, уже просто «Кружок»). Ведь там большинство женщин, как вы уже догадались, разыскивает именно женщин. Потом Хилари обнаружила какого-то сорокадвухлетнего хмыря из Мичигана и страшно разволновалась:

— Ему нравятся мои самые любимые фильмы!

— Да, но он некурящий, — заметила я. — И живет на краю света. И женщину ищет для развлечений. Ты внимательно прочла? Для раз-вле-че-ний.

— О господи. Поищем еще что-нибудь.

Следующий час мы провели, перебирая новинки в мире косметики и препираясь по поводу самой лучшей водостойкой туши. Еще мы заглянули на сайт с компакт-дисками и заказали дешевые сборники «Блонди». Потом еще немного побродили и записались в автоматические поздравления с днем рождения — поздравить себя, любимых.

Я отправила Биллу приглашение спуститься к нам, но ответа не последовало.

— По-моему, Билла не существует, — произнесла Хилари.

— Ты еще с ним встретишься.

— Он просто кибер-голограмма.

Наконец мы оторвались от компьютера и отправились на автобусе в город — поискать для Хилари новый синий свитер (на старом шерсть свалялась комочками) и мне — что-нибудь в пределах тридцати долларов (все, что осталось у меня на развлечения после уикенда).

В конце концов, мы оказались, как обычно, в нашем любимом парфюмерном магазине.

— Я увильнула от рекламы средства для похудания, — сообщила я.

— Правильно сделала, — отозвалась Хилари, уткнувшаяся носом в полоску-тестер. — Ого, понюхай, просто класс. А почему увильнула?

— Ты мне мужской дезодорант даешь. Увильнула потому… Ну, ты знаешь, почему.

— Ах это…

Хилари хорошо знала ту зимнюю историю с анорексией и хоккеисткой. Именно Хилари, когда мы переодевались для вечеринки, заметила, что у меня все позвонки просвечивают сквозь кожу. И позвонила моим родителям.

— Как по-твоему, от этой маски для лица толк будет? — внезапно спросила она.

— Хилари, нет!

— А почему? — удивилась она.

— Любовь всей твоей жизни постучит тебе в дверь, и ты появишься на пороге с размазанным по морде бананом.

— А вот этот деревянный массажер?

— Ты не будешь им пользоваться.

— А классная штука. Их в джунглях делают.

— Потрись кубиком от «Лего».

— А рукавица от целлюлита?

— Уж лучше липосакция.

Как я жалела мужчин. Им не понять всей прелести этих парфюмерных магазинов, где добрых полчаса можно возиться с миской скраба для тела или с корректирующим карандашом, который на лице вдруг становится сомнительно зеленым.

Мужчинам вообще не понять, что это за радость — ходить по магазинам. Знаю, они, конечно, трогательно пытаются изобразить что-то такое: слоняются по лавочкам с инструментами, ищут какие-то болтики или околачиваются в магазинах виниловых пластинок. Но как редко удается им в полной мере постичь это блаженство: примерить, рассмотреть — и… наотрез отказаться!

Хилари проделала такое одиннадцать раз, пока искала себе синий джемпер. Десять джемперов она вернула обратно на вешалку, потому что:

1) грудь кажется отвисшей;

2) чистый акрил;

3) цена завышена, хотя сделано азиатскими кустарями;

4) выглядит так, будто это джемпер Ее Величества;

5) на солнечном свету не так смотрится;

6) воротник душит;

7) задирается, когда поднимаешь руки;

8) сядет при стирке;

9) слишком колючий;

10) чересчур сексуальный для библиотеки. Одно из достоинств этого занятия заключается в том, что все претензии можно высказывать в полный голос — своеобразная месть продавщицам, которые — это любая женщина знает — ведут себя невыносимо.

Потом мы отправились в журнальную лавку и быстро просмотрели все, что там есть.

— Вик, смотри — это из твоих объявлений!

Это оказалась реклама йогурта, которую я делала так давно, что теперь и не вспомнить, до эпохи Дэна это было или во время нее. Вот как я стала отсчитывать время.

— М-м, а я бы сейчас не отказалась от йогурта, — произнесла Хилари. — Особенно если это действительно «мечта со сливками».

— Ох, заткнись.

В конце концов я купила жутко дорогой английский журнал «Новая женщина» — просто потому, что мне понравился гороскоп (Близнецы: около 27 числа намечается бурный всплеск в вашей сексуальной жизни). И еще мы обхамили модели в итальянском журнале мод — тоже в полный голос, потому что это было даже занятнее, чем изводить продавщиц в магазине.

— Что… На этой… Что это на нее напялили?

— Этот дизайнер каких колес наглотался?!

Вот еще одна вещь, которой лишены мужчины: все их журналы — сплошные «Паровозы» да дешевая порнуха.

— Ну и журнальчики у современных мужчин, — презрительно хмыкнула Хилари. — Вот уж хлам. Вик, туда, надеюсь, твоя реклама йогуртов не попала?

— Назревает дискуссия в духе «Женского кружка»?

— Грязные старикашки в новомодных тряпках. Думают, пролистают пару статей про рак яичек и горных байкеров — и они уже крутые. Ты только посмотри на эту корову с титьками наружу.

— Вот-вот, — фыркнула я. Хотя знала, что именно такие журналы покупает Лайм.

Так все и шло. Мы еще немного побродили, стараясь не покупать шоколадные батончики, и Хилари просадила уйму денег на розовые мыльные шарики с лотерейными номерами внутри. И наконец мы очутились в одном из тех кафе, где официантки, все, как одна, не пользуются косметикой — потому что у них потрясающая кожа.

И я как раз открыла рот, чтобы предложить Хилари пойти куда-нибудь еще — ризотто с грибами здесь стоило четырнадцать долларов девяносто пять центов, — и вдруг увидела Дэна, уткнувшегося в меню.

Глава десятая

Говорят, в существовании параллельных миров можно убедиться, когда расщепляются мельчайшие частицы. На какой-то миг они еще как бы остаются единым целым — то есть в двух мирах одновременно. Я это все знаю, потому что Умник Билл растолковал мне это как-то на лестнице.

И в то мгновение я подумала обо всех крохотных вселенных, кружившихся в это время и на этом месте. Вот вселенная, где я подхожу к Дэну и бросаю: «Привет!» А вот мир, где я поднимаюсь и удаляюсь. И в совсем уж нереальной вселенной мы с Дэном, раскинув руки, мчимся друг другу навстречу, словно Кэти и Хитклифф, и сметаем с ног официантку. Ну, этот вариант сомнительный.

В конце концов Хилари подошла к Дэну и пригласила за наш столик. И он согласился.

Дэн не мог запомнить, кто такая Хилари, еще когда мы были вместе, а теперь не помнил этого и подавно. Теперь он сосредоточился на ней только для того, чтобы держаться подальше от меня, но со всеми своими вопросами то и дело попадал пальцем в небо.

— Как твои занятия по ароматерапии?

Хилари поджала губы.

— Я не занимаюсь ароматерапией, — процедила она.

Мы просидели в таком напряжении несколько минут, и Хилари внезапно засомневалась, правильный ли синий джемпер она купила.

— Если я сейчас же вернусь в «Дэвид Джонс», то, пожалуй, успею до закрытия, — сказала она. Чушь, конечно: магазин был всего в двух кварталах, в запасе у Хилари оставалось несколько часов.

— Ну, в общем, я пошла, — возвестила она тоном, каким обычно вытуривала детей из библиотеки перед закрытием. И мы остались одни — если можно говорить об уединении, когда вокруг стоит гул голосов, а над тобой нависают официантки.

— Все такая же, — заметил Дэн.

Это он о Хил.

— Моя команда поддержки.

— Ну, тебе повезло.

— Ответь мне на один вопрос. Мужчины именно поэтому так поступают?

— Как поступают? — не понял Дэн.

— Кидаются за первой встречной юбкой.

— Можно точнее?

— Брось эти адвокатские увертки.

Я думала, он встанет и уйдет. Остался. Сидел, смотрел и улыбался.

— Ты хочешь сказать — мужчинам нужны женщины именно потому, что у них нет надежных друзей?

— Да.

— Ну, и поэтому тоже.

Я подумала о том идиоте-футболисте, который называл его Мужиком Дэном, и от души посочувствовала. И еще припомнила его братцев: вся их взаимная поддержка выражалась в том, что они отвешивали друг другу щелбаны. Но больше всего я думала о Дэне и адвокатихе.

— Что-то ее с тобой не видно.