Алексей Щербаков - Солнце за нас Страница 17

Так вот, объем окрестных земель не превышал огородов рязанской деревни. Но – в России людям ещё и пенсию платили. Да и честно, говоря, в российских деревнях остались, в основном старики, они просто доживали на своей земле. А тут приперлись молодые люди – у которых уж точно хватало энергии. Если даже предположить, что земля тут ну суперплодородна – то всё одно начинались непонятки. Явно ребята занимались чем-то кроме земледелия.

Между тем на главном здании налетевший ветер вдруг развернул флаг, который ранее висел непонятно тряпкой. Вашу мать! Это было черное знамя с алой звездой Давида.

А вот Эмиль очень оживился.

– Так у вас тут Черный Сеня заправляет?

– Самуил Шеперович. Но его зовут и так как ты сказал, – ответил Сигизмунд.

– Вот это да! Тогда понятно, почему вызвали именно меня.

– Так ты его знаешь? Что за человек? – Наехал Максим на коллегу.

– А… Так это веселая история. Польские дворяне после революции загорелись старой мечтой – вернуть Польшу от «моря до моря». Но только у них не вышло – им хорошо врезала по зубам Первая конная армия товарища Буденного. А заодно на территорию Австро-Венгрии в окрестности Львова, вошли махновцы. Анархистам предложили строить общество, как они хотят*.

(* Кто читал «Журналисты не отдыхают», возможно, помнит, что дело обстояло не совсем так. Но Эмиль излагает миф, созданный РОСТА.)

– И что?

– Да получилось. Только анархии у махновцев совсем не осталось. Правда, они пока что государством себя не называют по идеологическим причинам. Так и остается – «Свободная федерация Западной Украины». Хотя, по сути, это нормальное советское государство, дружественное СССР. Но. Это стало позже. А так, анархисты ходили в рейды в Польшу. Громили националистов, ну, себе кое-что прихватывали. Паны в ответ стали почему-то громить евреев. При том, что махновцы евреев подчеркнуто не трогали. Ну, разве что, богачей реквизировали. Так их и сами евреи ненавидели. В ответ репрессии поляков усилились. А вот тут и собрал свой отряд Самуил Шеперович, он же Сеня Черный. Лихой парень. Его сам Махно очень ценил. А Батька – он, знаешь, ли гений партизанской войны. А вот он теперь тут проявился…

Когда приблизились к поселению, то обнаружилось, что ворота сторожит в дзоте пулемет. Пропустили их без проблем – видимо, увидели знакомых коней и знакомые рожи. Как позже узнал Максим, на вышке, кроме пулемета-«тезки», имелся и флотский двадцатикратный бинокль – так что подъезжающих могли срисовать издалека.

Внутри периметра дало обстояло более-менее мирно. Фанфарами въезжающих не приветствовали. Первыми выбежали дети в возрасте примерно от семи до пяти. Ну, дети и есть дети. Что только можно было отметить – все были хорошо одеты и главное – обуты. Максим уже достаточно поглядел Палестину, чтобы понять – обувь тут является признаком если не роскоши, то состоятельности. Многие рассекали по Яффе босиком.

Потом появились несколько молодых парней, точнее, подростков, с винтовками на плече.

– А ничего ребята, кое-чему явно обучены, – прокомментировал Эмиль.

Но самое интересное началось дальше. Возле каменного здания, вроде как штаба, над которым развевалось знамя, околачивались около очень красивых коней пятеро мужиков во френчах цвета хаки, увешанных с ног до головы оружием. И это бы ладно, но на головах у них виднелись куфии!

Максим уже полностью перестал понимать логику происходящего. Ладно, флаг, отдававший «приколом». Но он в своём мире помнил, что евреи и арабы – непримиримые враги. Да и тут что-то такое слышал. А тут выходило – вроде как люди в форме СС мирно тусуются возле штаба РККА. И все воспринимают это как должное.

Из штаба вышел здоровенный еврей с маузеровской коробкой на боку.

– А! Эмиль! Ты приехел! – Заговорил он по-французски.

Мужик полез обниматься, но тут к нему подбежал Сигизмунд и, видимо, стал излагать подробности поездки.

Черный Сеня сразу переменился с лице. Он тут же заорал на языке, который Максиму вроде был знаком, но не совсем. Наверное, это был идиш. Впрочем, в нем проскальзывали и всем известные славянские выражения. Кроме матерных, присутствовали «тачанка» и «вошебойка».

Так что Максим понял: командир обещал всех построить и жестоко поиметь, если отряд тут же не выедет на место происшествия. Нужна была тачанка и какой-то отряд Мони.

После этого Сеня пошел разговаривать с ребятами в куфиях. Базар был эмоциональный, но пара ребят вскочили в седло.

А вот тачанку стали распрягать. Максим сперва не понял такого юмора, но потом увидел, что откуда-то из хозяйственных помещений выезжает другая. На ней был тоже пулемет. Но не «Льюис». Он напоминал «Максим», но без щита и станка, но зато с прикладом. Как он потом узнал, именно его и называли «вошебойкой*».

(* Ручной пулемет Максима MG 08/15 имел водяное охлаждение, что позволяло ему вести длительную непрерывную стрельбу. В данных условиях, когда на тебя тупо лезет толпа конных, это явное преимущество.)

Тут-то Максим и осознал простую вещь. Лошади – не автомобили, они живые. А значит – устают. Так что лучше потратить некоторое время, чтобы подготовить свежую упряжку.

Итак, на выход потянулась тачанка, с ней человек десять парней верхом с винтовками, а плюс в ним двое предположительно «лиц арабской национальности».

– Сеня, ты хочешь их догнать?

– Да, нет, не догоним. Но вряд ли они вернулись и подобрали трупы. И значит – попробуем понять, кто тут такой смелый объявился. Если кто из местных арабов стал таким смелым – ну, им не повезло. А если залетные – так арабы сами с ними с ними разберутся. Тут таких не любят.

Оставшуюся часть дня журналисты осматривали владения Черного Сени. Это была и в самом деле коммуна. Всё имущество вроде как считалось общим. Хотя, чужую винтовку хватать не рекомендовалось. За это можно было и в рыло получить.

Ну, и, разумеется, самая интересная проблема. В коммуне имелось около двадцати женщин. Семь из них жили нормальными парами с мужиками, а остальные… Ну, как выходило. На, Максима, кстати, некоторые девушки явно поглядывали.

Детей воспитывали всем коллективом.

А вот что касается жизнедеятельности этой коммуны… Максим-то понял правильно. У них и в самом деле имелись только огороды. Да и те так они им были нужны. Но вот женщины настояли. А вообще-то Сеня и его ребята напоминали ЧОП «лихих девяностых». То есть, они охраняли еврейские поседения. Но понятия «охрана» они понимали довольно широко…

Самый интересный разговор состоялся вечером. Двое журналистов и Сеня сидели в главной комнате «штаба». Там имелся длинный стол с деревянными скамейками, за которыми обычно проходили совещания коммуны. На торцовой стене висел портрет Ленина. Собравшиеся пили местный, весьма неплохой напиток, который Максиму напоминал венгерскую паленку, то есть фруктовую водку. Выпили хорошо, так что базар шел интересный.

– Сеня, я тебя не пойму. – Напирал Эмиль. – Ты всё-таки кто?

– Знаешь, я считал и считаю, что ваш Маркс соврал. Или наш Маркс, потому как был евреем. Я думаю, он как раз очень переживал по этому поводу. Вот и выдумал теорию, что национальность – это фикция.

– А ты так не считаешь?

– Нет. У каждого народа есть свои особенности. Вот арабы. Вот ты им пойди и объясни, что надо перебить всех шейхов. Они, может, тебя и послушают. И согласятся. Чтобы перебить всех шейхов и самим сесть на их места. Вот русские – они всегда строят империю. Так уж им положено. И даже анархисты-махновцы – рано или поздно они пойдут под русскую империю. Я думал – вот тут, в Палестине, соберутся настоящие представители еврейского народа. И мы построим собственное справедливое общество. Да, для нас, для евреев. А вы стройте своё и будем дружить.

– И что?

– А то, что слишком много среди наших не евреев, а жидов. Которые на нас делают гешефт. И вот с этими арабами, которых вы видели, мне проще договориться, чем с сионистами из Иерусалима или Яффы. Они, конечно, своеобразные ребята. Но они Люди.

Сеня налил себе хорошую порцию и выдал.

– Я не принимаю ваши коммунистические идеи. Но я всегда буду вам помогать. Потому что остальные – такая сволочь…

Восток – дело такое…

Экспедиция, отправленная по следам нападения, вернулась только через три дня. Правда, арабов с ними приехало больше. Их тачанки выволокли связанного седого мужика и бросили под ноги подошедшего Сени.

– Это он их купил. – Сказал один из арабов на ломаном идиш.

Доставленный человек был евреем. Хотя вообще-то «гой» Максим не взялся бы различать представителей здешних национальностей. Евреи внешне ничем не отличались от арабов. Хотя они-то друг друга как-то различали… Но на роже этого виднелись пейсы.

– Итак, ты нанял арабов, чтобы грабить и убивать моих людей? – Сеня очень нехорошо ухмыльнулся.