Алан Лайтман - Друг Бенито Страница 17

Дядя Малькольм из Мемфиса написал ему письмо с просьбой помочь в определении наиболее выгодного уровня запасов на складе. Слишком много предметов, оставшихся к концу сезона нераспроданными, приводят к потерям от затоваривания, но если запасы будут слишком малы, то будут потери на продажах. А еще у разных производителей разное время выполнения заказа. Малькольм много лет определял уровень запасов методом проб и ошибок, но последнее время стал слышать много критических замечаний, и вот интересовался, нет ли у занимающегося наукой племянника каких-нибудь идей. Беннет прочел дядино письмо утром, за тридцать минут написал пару дифференциальных уравнений, решил их и позвонил дяде, сообщив ему оптимальную стратегию. Никогда в жизни не было у него такого ощущения собственного могущества.

Когда Билл отдалился, Беннет часто оставался в подвале один, работая до полуночи и по выходным. В ящике стола он держал консервы. По субботам или воскресеньям появлялся Галвинстон. Ну вы и пашете, говорил Галвинстон, увидев Беннета, вы уже скорости убегания достигли. Преподаватель мог подойти к столу Беннета или постоять недолго у доски. Потом он шел к своему столу, вынимал толстую пачку нелинованной бумаги и начинал собственные расчеты, покачивая ногой под столом во время работы. Галвинстону Беннет не должен был объяснять, почему он предпочитает свой стол в подвале поездке в Нью-Йорк с девушкой или вылазке на стадион. Галвинстон сам понимал. Как постепенно узнавал Беннет, любой профессиональный физик моложе сорока лет наукой дышит и наукой питается. После сорока теорфизик может себе позволить немножко двигаться по инерции и завести хобби или проводить время с семьей. Но до той поры замедляться нельзя. Одержимость — часть профессиональной этики. Галвинстон был одержим, как и Беннет. Но почему-то он еще не сделал никакой большой работы. Ему было уже тридцать.

Весной выпускного года Беннет решил остаться в Блейне и делать дипломную работу по физике. Многие пытались его отговорить. Ему следует поехать на какое-нибудь новое место, вроде Западного побережья. Но Беннет к советам не прислушался. Он не хотел ни новых мест, ни новых людей. Он хотел уйти в свое одиночество и спокойно наслаждаться физикой. Кроме того, в Блейне была отличная дипломная программа. Беннет остался. Галвинстон уехал. Ему не удалось получить повышение. Преподавание не ценят, сказал он с горечью в тот день, когда собирал вещи. Галвинстон был прекрасным преподавателем, преданным своим ученикам, но Беннет втайне смотрел на него свысока из-за того, что он не получает результатов. Доблесть науки — исследования.

Когда Галвинстон уехал, администрация вычистила его подземное логово, будто нору, в которой затравили крысу, и превратила ее в компьютерную лабораторию. Беннет перебрался по тому же коридору в комнату без окон. Его новый кабинет был размером десять футов на десять. Там стояли письменный стол и коричневая тахта, оставленная прошлым дипломником. Была еще классная доска. Для декора Беннет купил искусственное растение с красными и зелеными листьями и неприличный постер с изображением Попая и Оливкового Масла.

Тему дипломной работы Беннету дал профессор Дэвис Якоби — блестящий теоретик, работавший в Блейне. Беннету предстояло обобщить задачу, поставленную ранее одним британским ученым: Допустим, что одинаковые частицы помещены в сферический контейнер. Они обладают энергией и перемещаются по этому объему. С другой стороны, они притягиваются друг к другу силами гравитации. Вначале частицы напоминают рассерженный рой пчел, скапливающийся то там, то здесь. Наконец они успокаиваются, перестают скапливаться и приходят в равновесное состояние. Вопрос: как распределены в пространстве частицы по достижении этого состояния?

Британский ученый путем математических расчетов нашел ответ на этот вопрос и опубликовал результаты. По пути он неожиданно открыл, что если общая энергия частиц меньше некоторой критической величины, они никогда не придут в равновесное состояние. В этом случае одни частицы будут накапливаться в центре сферы все плотнее и плотнее, до бесконечности, а другие — носиться на периферии все быстрее и быстрее, до бесконечности. Эта пугающая возможность получала название гравитермальной катастрофы. Все это была чистая теория. Но ведь теорией были и первые расчеты атомной бомбы.

Задачей Беннета было рассмотрение случая не для идентичных частиц, а для смеси тяжелых и легких. В отличие от задачи с жуком и всех вообще задач, предлагавшихся ему до сих пор в колледже, ответ был неизвестен. Его нельзя было найти в книге. На решение могли уйти месяцы. Но если Беннет добьется успеха, профессор Якоби возьмет его к себе в докторанты — их у него всего пять или шесть.

Профессор Якоби дал спецификацию необходимого Беннету оборудования, которое состояло из большого запаса белой нелинованной бумаги и корзины для мусора, и отпустил дипломника на свободу.

Эта тема была куда интереснее задачи с жуком. Но к чему она относится? Что означает? Посидев несколько дней за своим столом, Беннет поднялся на первый этаж физического корпуса и осторожно постучал в полуоткрытую дверь профессора.

Профессор Якоби поднялся из-за стола и улыбнулся. Это был тощий жилистый сорокалетний мужчина с курчавыми светлыми волосами. Он носил кричащую гавайку, оставшуюся от времени работы в Беркли. Все знали, что Якоби рвется обратно в Калифорнию. Ходили слухи, что его выставили из Беркли за то, что он спал с женой своего дипломника. Беннету эта история казалась странной, поскольку она должна была бы произойти в то самое время, когда Якоби сделал свою знаменитую работу о пространственно-временных сингулярностях.

Выслушав вопросы Беннета, Якоби сообщил ему, что множество воображаемых частиц соответствует скоплению звезд, вращающихся под действием гравитационных сил, и каждая звезда представляет собой одну частицу в задаче Беннета. Такие звездные скопления действительно обнаружены с помощью телескопов. По некоторым оценкам, период обращения одной звезды может составлять несколько тысяч лет, но это капля в море, поскольку возраст вселенной где-то порядка десяти миллиардов лет. Но как это здоровенный газообразный предмет, звезда, может быть заменен в расчетах крошечной частицей, спросил Беннет. Приближение, ответил Якоби. А контейнер? Что означает контейнер? Беннету не было известно, чтобы астрономы открыли какую бы то ни было огромную сферу, плавающую в пространстве и содержащую миллионы звезд. Профессор Якоби сознался, что контейнер он придумал, но указал, что таким образом задача становится ясной и поддающейся математической интерпретации. Кроме того, когда начинает развиваться гравитермальная катастрофа, контейнер больше не играет роли. Да. А почему Беннет должен решить задачу для случая смеси частиц различной массы? Ну, сказал Якоби, экспансивно жестикулируя, мы хотим держаться как можно ближе к реальности. Хорошо известно, что реальные звездные скопления — это смесь различных звезд.

На пару недель Беннет с радостью погрузился в воображаемый мир. Он писал на белом листе бумаги уравнение — и появлялись тысячи кувыркающихся в пространстве звезд. Можно добавить один символ — и звезды начинают отлетать от стенок огромного космического сосуда. Если он прерывал работу, чтобы поесть консервов, звезды немедленно замирали — десять тысяч звезд в остановленном мультфильме, — пока он не доедал последний кусок и не возвращался к выкладкам.

Вскоре он понял, что его задача не имеет фундаментального значения. Карту главного наступления нарисовал до него другой исследователь. Но Беннет работал над задачей, которая еще никем не решена. В мире слишком много такого, что люди принимают на веру. Беннет понимал, что должен во многом доверять другим. Но каждый непроверенный факт отщипывал свой кусочек цены. И постепенно Беннет растрачивал независимость и уверенность в себе. А теперь у него был шанс узнать о мире нечто истинное — абсолютно истинное, — не полагаясь ни на чье слово. Он парил. Он наслаждался своей задачей о частицах в сфере и повсюду носил с собой страницы выкладок, будто дворянскую грамоту.

Профессор Якоби подобрал себе еще несколько дипломников, и каждый из них был одержим данной ему задачей. У всех были кабинетики в одном и том же подвале, все они готовились к защите диплома. Среди них был индиец, Далип Чандра, который умудрялся чудом поддерживать семью в Индии со студенческой стипендии. Чтобы сэкономить, он жил у себя в кабинете. Давайте подумаем об этой задаче внимательнее, произносил он своим тихим голосом. После первого года у него заболела жена, и ему пришлось вернуться в Индию. Был молодой человек из Нью-Йорка с редеющими волосами и в очках с черной оправой — когда он разговаривал, то глядел поверх очков. Еще в начале выпускного года он объявил, что все курсы, которые он слушал, тривиальны. Услышав формулировку задачи Беннета о частицах и сфере, он и ее объявил тривиальной. Был студент из Калифорнии, тощий как швабра, с забранными в хвост светлыми волосами — Дженкинс. Он всегда сидел на скамейке под аркой Джефферсона и с виду ничего не делал. На самом деле он думал. Его ждала примечательная научная карьера. Молодой человек со Среднего Запада по фамилии Гамильтон постоянно исписывал уравнениями страницу за страницей. Он писал даже на ходу. В отличие от всех прочих он писал на линованной бумаге, и у него уравнения располагались очень близко, их трудно было читать, как микрофильм с военными секретами. Гамильтон никогда не хвастался, но у него была такая внутренняя уверенность в себе, что он расчеты выполнял вручную.