Олег Рой - Ромео стоит умереть Страница 18

Человек, чьей пленницей невольно оказалась Алиса, не замечал ее присутствия. Девушка понимала, что он полностью поглощен книгой и то, что ему требуются все три изображенные на странице вещи.

«Одна у него уже есть!» — осознала она чуть позже.

Тем временем мужчина приподнялся, пошарил за книгами, стоящими на полке, висевшей над столом, и достал предмет, завернутый в плотный черный бархат. Девушке было и страшно, и интересно. Человек сел и медленно развернул сверток. На старые желтые страницы лег изящный кинжал с простой черной ручкой, изящной серебряной гардой и узким трехгранным лезвием, немного выщербленным и почерневшим, но тем не менее показавшимся Алисе острым. Этот кинжал был точной копией того, что изображен на рисунке.

Девушка не могла читать мысли человека, в голове которого оказалась, но чувствовала, что тот готовится к чему-то очень для себя важному и не остановится ни перед чем, пока не выполнит какую-то миссию. Алиса попыталась заглянуть поглубже, но не различила ничего: человека словно наполняла темнота, едкая и страшная, обжигающая саму душу. Алиса едва вырвалась из ее тягучих объятий, чувствуя смертельный ужас. Она рванулась изо всех сил, и страшная связь разорвалась. Девушку снова швырнуло куда-то, но на этот раз очнулась она уже в собственном теле, в своей комнате, рядом с обеспокоенной Маркизой.

Странное ощущение, что она вляпалась во что-то очень нехорошее, не проходило. Девушка буквально физически ощущала, будто испачкалась.

Простояв минут десять под душем и тщательно растерев тело жесткой мочалкой, Алиса почувствовала себя немного лучше. Очень хотелось есть, словно она долгое время прилагала физические усилия и затратила очень много энергии. В комнате ничего съедобного не нашлось. Поэтому пришлось надеть джинсы и футболку и отправиться на кухню, где в любой час можно было раздобыть бутерброды и сок.

Она налила себе полный стакан апельсинового сока, сделала бутерброд с холодной бужениной и собиралась уже вернуться к себе, как в дверь заглянула Ника. Девушка была накрашена и одета так, словно то ли вернулась со свидания, то ли собиралась на него.

— А, Панова, привет! Бутербродами на ночь балуешься? Смотри, потолстеешь, и мальчики любить не будут! — ехидно проговорила староста, наливая себе минералки.

— Спасибо за заботу, — Алиса отвернулась, — и рада, что у тебя в этом плане все в порядке.

— Более чем! Можешь не сомневаться! — хихикнула Ника.

Алиса пожала плечами. Любовные победы старосты мало волновали девушку, по крайней мере пока их интересы не пересекались. А они, кажется, и не пересекались. Панова припоминала, что Юля рассказывала, будто Ника крутит роман с режиссером. Вот и пусть крутит себе на здоровье.

— Эй, Панова! — вдруг окликнула ее Ника.

— Что? — Девушка с неохотой оглянулась.

— К тебе мы претензий не имеем, но поговори со своими друзьями, кажется, оба много о себе воображают, это нехорошо, все-таки мы однокурсники, а значит, команда.

— Команда? — Алиса едва не рассмеялась. — А мне казалось, каждый сам за себя и хочет получить как можно больше баллов. И вообще, отстань от меня. Хочешь поговорить с Олегом и Юлей — говори напрямую.

— Хочешь быть с теми, кто против большинства? Как знаешь, но смотри, как бы не пожалела потом, что выбрала неправильную сторону. — И староста ушла, стуча немыслимо высокими каблучками, а Алиса вернулась к себе в комнату.

В дверь робко поскреблись. Олег распахнул ее, не ожидая ничего хорошего. На пороге стояла Юля.

— Привет, — пробормотала она, — ты извини, что так получилось…

— Да, я понял. У тебя совсем из головы вылетело, что мы собирались куда-нибудь сходить. Ничего страшного. — Гнев снова поднимался откуда-то из живота, но Олег еще его сдерживал.

— Правда? — Юля попыталась заглянуть ему в лицо, но Волков отвернулся. Какой-то стороной своего сознания он недоумевал, отчего воспринимает все так в штыки. Возможно, Красицкая значит для него больше, чем он сам полагал? Это хотя бы объяснило то, что Олег чувствовал сейчас.

Чтобы не отвечать, он прохромал к столу.

— Давай тогда завтра в парк сходим? — предложила Юля. — И можно посмотреть твою ногу? Помнишь, что я вроде как целитель?

Олег отшатнулся от нее.

— Пожалела несчастного калеку? Какое благородство! — крикнул он, чувствуя, что больше не может сдерживаться. Гнев разворачивался внутри выскользнувшей из тисков пружиной.

Чуд, видя беспокойство хозяина, оглушительно залаял.

— Олег, что с тобой? — Юля смотрела на парня в изумлении.

— Ничего. Пожалуйста, проваливай, мне некогда. — Он подхватил Красицкую за руку и потянул к двери. — Нужно срочно реферат писать. Сама понимаешь, баллы наверстывать.

— Так ты из-за учебы? Хочешь, помогу?..

— От тебя вообще хоть как-нибудь можно избавиться?!

Волков и сам понимал, что его понесло и совсем не нужно говорить все это, но уже не мог остановиться. Чуд, тоже почувствовавший нечто странное, зарычал и вдруг, ухватив хозяина за джинсы, попытался оттащить его в сторону, но Олег все же вытолкнул Юлю за порог, с грохотом захлопнул дверь и с немалым трудом оторвал от себя вцепившегося зубами в штанину пса.

— Тихо! — скомандовал он Чуду. — И вообще, не смей вмешиваться! Что ты в моих делах понимаешь? Ничего! Вот и молчи!

Волков подошел к столу, на полке над которым стояла баночка с витаминами, высыпал несколько капсул на ладонь и проглотил. Это немного помогло. Видимо, странные вспышки гнева все же обуславливались усталостью и перегрузками на учебе.

В дверь постучали.

— Вернулась! — пробормотал Олег. — Ну-ну…

Но на этот раз неожиданным гостем оказалась Алиса.

— Привет. Можно? — спросила она.

Олег нахмурился.

— Тебя Красицкая прислала? — сухо поинтересовался он, перегораживая ей вход. — Меня успокоить?

— А что вообще случилось? — Панова гипнотизировала его взглядом своих странных кошачьих глаз с вертикальным зрачком.

— То, что, во‑первых, не нужно меня жалеть! А во‑вторых, не стоит за мной шляться! У тебя, если не ошибаюсь, есть компания поинтереснее.

— Олег! — Алиса попыталась положить руку ему на плечо, но Волков раздраженно дернулся. — С тобой что-то не так…

— Ага! — Он поморщился. — Пора сдавать в психушку! А что, прекрасная идея! И тебе будет легче.

— Я не понимаю. — Панова действительно казалась растерянной. — Что-то происходит нехорошее… с тобой и вообще…

— Лично со мной все прекрасно! И не мешай мне заниматься!

Алиса внимательно посмотрела на Олега, но ничего не сказала, а отвернулась и ушла.

— Вот и к лучшему, — пробормотал он, запирая дверь.

Сев за компьютер, Волков попробовал заняться рефератом, но отчего-то никак не мог сосредоточиться.

— Эй, Чуд, погулять хочешь? — спросил Олег.

Чуд демонстрировал обиду и даже не повернул голову на хозяйский голос. Причем Олег чувствовал, что обижается пес скорее не за себя.

— Нашелся тут дамский угодник, — хмыкнул парень, — но не надейся, что я стану тебя уговаривать. Будешь сидеть до утра дома. Ничего, потерпишь, раз уж хочется показать характер!

Олег умылся, затем лег на кровать и повернулся лицом к стене. На душе было тяжело, словно гранитную плиту положили. Что-то действительно шло совсем не так, и даже наперекосяк. Хотел бы Волков, чтобы жизнь была записана карандашом на листе бумаги, тогда можно просто стереть несколько последних дней, в формулу которых закралась ошибка, и прожить их заново. Но увы, это невозможно.

«Извинюсь перед Алисой и Юлей. Зря я на них набросился… Но потом… завтра…» — Олег широко зевнул. Глаза закрывались сами собой, и он заснул.

Сон был тяжелым, как душное пуховое одеяло. Олег все пытался выбраться, но не мог, только напрасно барахтался, ворочался, стонал… Ему мерещилось, что кровать обступили какие-то люди, лица которых он не может различить. Они пихали ему в рот и уши вату, вновь и вновь набрасывали на голову тяжелое одеяло, которое он все пытался сбросить. И эта муть длилась бесконечно, точно поставленная на повтор запись.

Очнулся он от ощущения холода и чего-то мокрого. Это Чуд стащил с хозяина одеяло и, позабыв об обидах, вылизывал ему лицо и лаял.

— Что? Уже утро? — Голова была тяжелая-тяжелая, впрочем, после такого-то сна и не странно…

В окно ярко светило солнце. Волков посмотрел на мобильник и обомлел: десять часов! Ничего себе! Он умудрился не услышать звонок будильника и проспал! Но, что еще хуже, сегодня в академии должно было происходить какое-то важное собрание… на которое уже можно не торопиться.

Пес заскулил и просительно посмотрел на хозяина.

— Ладно, все равно опоздал, так что теперь уже неважно. Авось не заметят… Ну выведу я тебя, выведу…