Пьер Буль - Фотограф Страница 18

Он с Ольгой двинулся в путь на машине, то обгоняя президентский кортеж, то отставая от него на несколько часов, чтобы избежать толчеи, но стараясь не терять его из виду надолго, поскольку он опасался, как бы не произошел в их отсутствие какой-нибудь инцидент. Ольга, похоже, оценила подобную тактику, и иногда они вроде бы совсем беспричинно улыбались друг другу, глядя друг на друга, как двое влюбленных, для которых перипетии путешествия оказываются лишь поводом для все новых и новых приливов очарования и нежности. Порой удовольствие, которое Марсиаль получал в обществе своей любовницы, казалось, делало это путешествие счастливым сочетанием деловой поездки с увеселительной прогулкой, напоминавшей турне самого президента.

Развлекаясь, они отнюдь не забывали о главной цели своей экспедиции, но она была по-прежнему впереди. Порой Гор делал несколько снимков на каком-нибудь официальном приеме — просто, чтобы не утратить остроту глаза. Эти снимки не имели никакой ценности. Первые ряды занимали местные фотографы. Ему же, как дал понять своему другу Эрст, предстояло потрудиться всерьез на юге. Когда кортеж делал остановки, Эрст, уставший от снова навалившейся на него работы, случалось, заходил вечером к Марсиалю выпить стаканчик, развеяться и хоть на время позабыть о своих проблемах.

Марсиаль Гор, однако, позаботился о том, чтобы охранник ничего не узнал не только о его близости с Ольгой, но даже о самом ее существовании. В отелях они всегда останавливались в разных номерах.

— Ты понимаешь, информация, которую он должен мне передать, строго конфиденциальна. Если бы он узнал, что в моей жизни есть женщина, то не был бы со мной таким доверчивым.

— Я прекрасно это понимаю. И никогда бы не простила себе, если бы из-за меня ты упустил подходящий случай.

В целях большей безопасности они решили спать каждый в своем номере. Марсиаль со вздохом попросил Ольгу об этой жертве.

— Эрст уверен, что я живу один. Он может зайти ко мне в любое время.

Она согласилась, скрыв под еще более горестным, чем у него, вздохом, удовлетворение, которое доставило ей такое решение. У фотографа, разумеется, имелась еще одна не менее важная причина, чтобы предоставить Ольге большую свободу. Разве можно было лишить ее возможности общаться с Вервеем? Вервей должен был как можно быстрее получать информацию, которую передавал своему другу Эрст. Так случилось однажды, в самом начале поездки, когда президент выразил желание совершить тайную прогулку. Тогда Гор, рассказав все Ольге, ушел пораньше к себе в номер под предлогом, что у него болит голова, и после того, как услышал скрип открываемой в соседнем номере двери, а затем тихие шаги Ольги, отправившейся на тайную встречу, успокоенный заснул. Правда, на следующий день прогулка была отменена, и он постарался таким же образом поставить заговорщиков об этом в известность.

Расчетливый ум фотографа не упускал ни единой детали. Марсиаль всегда заблаговременно сообщал Ольге название отеля и номера забронированных им комнат, с тем чтобы облегчить контакт между конспираторами. Он был рад, когда обнаружил, что сообщники нашли более безопасный способ связи, чем телефон, вызывавший теперь у Марсиаля некоторые опасения. Довольно быстро он обратил внимание на одну деталь: когда он собирался провести весь вечер с Ольгой, оказывался откинутым левый ставень ее окна, когда же он рано уходил от нее, — правый ставень. Ребяческая радость, которую он испытывал от таких открытий, помогала ему укрощать свое нетерпение.

Вервей, конечно же, входил в тайную свиту Пьера Маларша, и Марсиаль Гор знал это. К тому же он весьма отчетливо представлял себе претензии этого заговорщика. Вервей считал себя высшим существом, посланным самой Судьбой, дабы изменить ход истории. Ну а фотограф смотрел на него как на простую марионетку в его, Марсиаля Гора, руках.

А какую роль играла Ольга в этой комедии? Была ли она еще одной марионеткой, нити которой тоже тянулись к его пальцам? Разумеется. И все же он ставил свою спутницу на много ступеней выше ее жалкого сообщника. Делая вид, что выполняет приказы Вервея, она сама пользовалась им как примитивным роботом. Она манипулировала им в той же мере, как и Марсиаль, используя фанатизм и глупость «руководителя» для осуществления своей мести. Гор не одобрял ее действий, но и не осуждал, считая, что ее резоны в интеллектуальном отношении стоят на порядок выше нелепых политических мотивировок Вервея. Он все больше и больше проникался уважением к Ольге. Иногда Марсиаль даже чувствовал в себе некую своеобразную духовную общность с ней, считая их союз неким братством незаурядных умов, стоящих выше мелочных забот остального человечества.

С тех пор как она назвала ему свою настоящую фамилию, Марсиаль был счастлив оттого, что ему больше не нужно задавать себе вопросы относительно ее роли во всей этой истории. Тем не менее у него оставались некоторые сомнения в том, что же в конечном счете побудило дочку гангстера сделать это признание. Была ли то разумная осторожность или же просто минутная слабость? Временами эти мысли не давали ему покоя. Всегда ли его подруга была начеку, или иногда, лежа рядом с ним, все-таки испытывала соблазн искренности? И Гор приходил к выводу, что последнее предположение маловероятно.

Ему случалось спрашивать себя, действительно ли она не понимает, что он разыгрывает комедию? Не считает ли она его кем-то вроде сообщника, заключившего с ней негласный союз? После недолгого размышления он прогонял все сомнения прочь, с гордостью считая, что это абсолютно невозможно. Игра, которую он вел, не могла быть понята ни одним существом ни на земле, ни на небесах. Быть может, его сумел бы раскусить старый Турнетт, но Турнетта никак нельзя было отнести ни к земным существам, ни, тем более, к небесным духам.

Среди забот Марсиаля, время от времени нарушавших безмятежность путешествия, главной была забота о безопасности Вервея, который являлся одной из ключевых фигур его плана. Зная, какой это пустой человек, фотограф порой терзался страхом, что он совершит какой-нибудь промах и привлечет к себе внимание полиции.

Эрст усугубил его беспокойство, когда после службы присоединился к своему другу в кафе города Баланс, явившегося одним из этапов путешествия президента. Телохранитель выглядел мрачным и озабоченным. Когда же Гор поинтересовался, нет ли у него каких-нибудь неприятностей, тот раздраженно пожал плечами:

— Неприятности по-прежнему все те же самые, и они будут длиться до тех пор, пока не кончится эта поездка, во время которой Маларш умудряется подставляться каждый день. Сейчас мы совсем с ног сбились из-за дела со строительными лесами, о котором тебе хорошо известно… точнее говоря, из-за последствий этого дела.

— Что? — воскликнул встревоженно Марсиаль. — Расследование увенчалось успехом?

— Оно не увенчалось арестом виновных или подозреваемых, но, насколько мне известно, — ведь служба, которая ими занимается, не сообщает мне обо всех достигнутых результатах, — следствие выявило некоторые тревожные факты. Владелец дома так и не вернулся, и теперь совершенно очевидно, что ему платила какая-то очень опасная подрывная организация. Похоже, есть уже доказательства того, что существовал план покушения в день бракосочетания, от которого отказались, когда полиция занялась этим домом… А это значит, что акция просто отложена.

— Удалось ли установить имена? — как бы невзначай спросил Гор.

— Меня бы это не удивило. Знаю только, что нам предписано удвоить бдительность и что с завтрашнего дня полиция начнет осуществлять строгую проверку во всех гостиницах тех городов, где останавливается президент. Все жильцы, чья личность окажется менее чистой, чем родниковая вода, и чье присутствие будет выглядеть не слишком оправданным, станут объектами очень серьезного наблюдения. Будут приняты надлежащие меры, вплоть до внезапных обысков багажа одиноких мужчин.

— Одиноких мужчин?

— Я тебе повторяю, что я не в курсе всех деталей, но, кажется, соответствующие службы располагают данными о том, что опасность будет исходить от потенциального убийцы, действующего в одиночку.

Услышав это, фотограф почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Сославшись на плохое самочувствие, он вскоре покинул Эрста, хотя друзья и предполагали провести вместе весь вечер. Марсиаль начал лихорадочно разыскивать Ольгу. Он нашел ее только спустя два часа: воспользовавшись дарованной ей свободой, она куда-то уходила из отеля, и все это время его не оставляло чувство тревоги. Кроме того, он с беспокойством обдумывал, как бы это поделикатнее, не выдавая себя, предупредить свою подругу.

Его гибкий ум нашел простое решение проблемы, едва он увидел Ольгу. Сократив привычные ласки, ибо ситуация требовала срочных мер, Марсиаль воскликнул шутливым тоном: