Вероника Генри - Ночь в «Восточном экспрессе» Страница 18

— Да?

Арчи стало интересно, что же такое понаписал Джей.

— Мы не искали потенциального Джорджа Клуни, — пояснила Патрисия.

— О! Хорошо. Что ж, тогда вы не будете разочарованы.

— Мы искали идеально подходящую пару. Двух людей, которые как бы созданы друг для друга.

— Понимаю…

— Вы и Эмми кажетесь партнерами мечты. Вы оба очень четко объяснили, чего хотите, что всегда помогает.

Что написал Джей? Чего, по его словам, хотел Арчи?

Патрисия кивала, глядя на него.

— Мы возлагаем большие надежды на счастливое будущее для вас обоих. У нас в «Не теряй надежды» есть чувство. — Чтобы подчеркнуть это чувство, она постучала себя кулаком куда-то между грудью и животом. — А именно наше чувство приносит нам тот успех, которого мы добились. Для составления пар мы не пользуемся компьютером. О нет. Мы повинуемся интуиции.

Арчи подумал, что если судить по ее украшениям, он не доверил бы этой женщине выбрать ему даже галстук, не говоря уже о спутнике жизни. Но счел, что не стоит труда спорить с ней.

Патрисия взяла его за руку.

— Давайте не будем больше мешкать. Я хочу, чтобы вы познакомились со своей девушкой. — Она повернулась к фотографу. — Вы готовы? Мне кажется, важно запечатлеть момент, когда они впервые увидят друг друга. Именно это захотят увидеть другие клиенты.

Фотограф взял камеру на изготовку.

— Готов начать в любой момент.

— «Любовь витает в воздухе», — пропела Патрисия, беря Арчи за руку.

Арчи вдруг представил разочарование неведомой ему девушки, когда она увидит его во плоти. Он собрался с духом, чтобы перенести унижение, мысленно кляня Джея, который, он знал, наблюдает за ним с небес. «Даже не думай бежать от трудностей, Харбинсон», — услышал он голос друга. И позволил Патрисии подвести себя к девушке, сидевшей на обитом плюшем сиденье, какие шли вдоль всех стен салона.

— А вот и мы, — с гордостью провозгласила Патрисия. — Это Эмми. Эмми Диксон — Арчи Харбинсон.

Фотограф начал съемку пары, когда девушка встала. Она была хрупкой, грациозной, в крепдешиновом темно-красном платье с заниженной талией. К платью она надела нитку жемчуга и шляпу-колокол с кремовым подрагивающим пером страуса. Из-под полей шляпы смотрело кукольное личико со смеющимися карими глазами и манящими вишневыми губами. На сиденье рядом высилась стопка из трех шляпных коробок фисташкового цвета, на которых тонкими черными буквами было выведено: «Эмми Диксон, модистка».

Девушка протянула руку.

— Здравствуйте, — застенчиво проговорила она. — Я Эмми.

— Арчи. Очень приятно познакомиться.

Слова эти сорвались у него с языка сами собой, ибо манеры Арчи возместили недостаток энтузиазма. И потом — он удивился. Девушка и отдаленно не походила на сложившийся у него в воображении портрет. Видимо, он посмотрел чересчур много выпусков «Свидания вслепую». Арчи ожидал увидеть наращенные волосы, искусственный загар и леопардовый принт, а не девушку, которая выглядит так, будто шагнула сюда из другого века.

Когда фотограф опять защелкал затвором камеры, Эмми наклонилась к Арчи и произнесла негромко, доверительно:

— Готова поспорить, вы это терпеть не можете. Я-то точно. Ненавижу, когда меня фотографируют.

— Я тоже. Но, с другой стороны, меня не часто желают сфотографировать, — невозмутимо ответил Арчи.

— Оба улыбнитесь для меня, пожалуйста, — попросил фотограф.

— Да, вспомните, что вы только что встретили человека своей мечты! — Патрисия так и сияла от возбуждения.

Молодые люди повернулись к камере, на их лицах застыли послушные улыбки.

— Идеально! — возликовал фотограф.

— И было бы славненько, если бы мы запечатлели ваш поцелуй, — добавила Патрисия. — Просто в щеку, — поспешила уточнить она. — Просто коснитесь.

Эмми закусила губу. Арчи видел, что девушка с трудом сдерживает смех. Она наклонилась к Арчи и коснулась щекой его щеки.

— Это ужасно, — прошептала она. — Все глазеют.

Это было правдой. Внезапно они оказались в центре внимания, остальные пассажиры с любопытством их разглядывали, интересуясь, не знаменитости ли они.

— Надеюсь, через минуту они позволят нам выпить, — отозвался Арчи.

— И теперь позвольте снять вас под вывеской, — прощебетала Патрисия. — Чтобы получить фотографию в контексте происходящего. Мы как можно скорее разместим ее на нашем веб-сайте. И в «Фейсбуке», и «Твиттере», и во всех наших социальных сетях. Может, мы и не пользуемся компьютерами для подбора пар, но в социальных сетях разбираемся.

— Вот радость-то, — пробормотал Арчи. Навсегда остаться в Интернете для потомков.

Он покорно позволил Патрисии направить их в другой конец помещения. Эмми взяла Арчи под руку.

— Скажите «сыр», — попросил фотограф.

Что-то отдаленно похожее на улыбку исказило лицо Арчи.

— Сыр! — воскликнула Эмми. Последовала фотовспышка.

Из другого конца салона Райли с интересом наблюдал за происходящим, хотя практически никогда ни на кого не глазел. Эти двое составляли такую интригующую пару, но фотограф портил все дело. Райли представлял, что у него получится. Неловкие позы, плохое освещение, низкое качество. Профессионал в нем рвался отстранить парня и показать ему, как это делается. Но это было бы грубо, и, кроме того, предполагалось, что он отдыхает. Камера при Райли была — он никогда с ней не расставался, без камеры он чувствовал себя как без рук, — но предназначалась она для профессионального использования. Тем не менее Райли с трудом подавлял желание сделать правильный снимок. Он совершенно точно видел, как поставил бы их: мужчину в профиль, смотрящим на девушку, которая с полуулыбкой опустила бы глаза. Историю приходится искать. И хотя история здесь явно присутствовала, ее напрочь изгоняли из-за недостатка воображения. Эти двое выглядели так, словно хотели бы оказаться где-то на другом конце света, что было крахом для фотографа.

Но Райли не вмешался, а сел и стал наслаждаться сценой. Девушка была изысканной. Она никогда не стала бы моделью: уж очень мала ростом, уж очень фигуриста, но ее глаза сияли теплом и светом. И парень был красив в стиле слегка растрепанных героев из фильмов Ричарда Кертиса, с копной каштановых волос, которые постоянно падали ему на глаза. Отсутствие тщеславия делало его лишь более привлекательным. Райли видел, что для него эта пантомима — пытка. Многие люди не любят фотографироваться, но этот парень на самом деле ненавидит быть в центре внимания. Райли стало интересно, чего ради он мирится с приказами этой жуткой женщины в сером костюме? И неужели эта пара действительно сядет в поезд? Может, он узнает о них больше во время путешествия? По опыту Райли знал, что половина удовольствия от поездки в «Восточном экспрессе» — это наблюдение за людьми. Они с Сильви провели не один год размышляя, строя догадки, придумывая истории…

Сильви. Он посмотрел на часы. Теперь уже меньше двенадцати часов до ее посадки в поезд в Париже. Необыкновенно в его возрасте испытывать такое волнение при мысли о встрече с человеком, которого знаешь так долго. Несмотря на все последние события, Райли чувствовал себя молодым. Таким же молодым, как пара, которую он разглядывал, и таким же полным надежды.

«Понадобилось заглянуть в глаза смерти, — подумал Райли, — чтобы осознать, насколько тебе повезло». Его отбросило на заднее сиденье такси, когда они столкнулись с другим автомобилем. Конечно же, он не пристегнулся. Будь такси менее прочным, все могло закончиться гораздо хуже. Ему посчастливилось отделаться травмой почки в результате столкновения. Было больно, и он ослабел и чувствовал себя беспомощным в больнице в течение двух недель, которые понадобились, чтобы убедиться: почка по-прежнему функционирует и он ее не потеряет. День за днем лежал он, терпя мучительную боль, пока ему переливали кровь, и только одна мысль помогла ему все это вынести.

Едва выйдя из больницы, Райли снова сел в такси.

— Бонд-стрит, — сказал он водителю.

Пора сделать то, что следовало сделать много лет назад.

Пульмановский состав, сверкающий шоколадно-кремовым нарядом, купался в лучах апрельского солнца на второй платформе, с самодовольством сознавая, что в тот день он был самым великолепным поездом на вокзале «Виктория». Люди, спешившие сесть в более прозаические составы или уже их покинувшие, бросали на этот поезд восхищенные взгляды, гадая, не посчастливится ли однажды и им настолько, что они пойдут через стеклянные вращающиеся двери, как это делал теперь ровный поток пассажиров. Ощущение важного события витало в воздухе: у всех словно пружины были в подошвах, так все стремились быстрее сесть в вагоны. Перед поездом ждали своих пассажиров официанты в белых куртках и проводники, блестевшие золотыми пуговицами своих тужурок, убежденные, что сделано все, дабы первый этап путешествия, до пересадки в спальные вагоны «Восточного экспресса» во Франции, оказался для их подопечных особенным.