Алекс Гарленд - Тессеракт Страница 18

— А вот я родом с Полило.

— В хорошую погоду Полило был виден прямо из моего дома.

— Да… Вот поэтому-то мы с вами приходим обедать в этот парк. Клочок моря, несколько кокосовых пальм… — Старик поднял костлявые руки и оградил ими лицо с обеих сторон. — Если вы будете держать ладони вот так, то увидите только деревья и море, как будто оказались дома.

— Если бы только не запахи и не звуки, ро.

— Эх! Запахи и звуки… Да еще море такое грязное, как будто в него стекает вода из канализации, и деревья все пыльные. — Старик еще медленнее откусил от своего рисового пирога и с трудом принялся его жевать.

И жует он тоже как-то безрадостно, — подумала Роза.

Потом он сбросил шлепанец с правой ноги и провел большим пальцем черту в пыли с окурками.

— Ненавижу этот город. Я живу в нем уже тридцать лет и все это время ненавижу его. Возле моего дома совсем нет зелени, не считая растений, которые пробиваются сквозь трещины в асфальте. В вашем районе то же самое?

— Нет, ро. Это очень симпатичный район. Там много деревьев и цветов, и многие сейчас цветут.

— Ах цветут! Это красиво, но все равно не то что дома.

— Да, ро, — твердо сказала Роза. — Совсем не то что дома.

— Вы жалеете, что уехали?

— Нет. Вернее, даже не знаю. То есть… — Ее брови сошлись от напряжения. — В Маниле я добилась того, о чем даже мечтать не могла. Я врач, мои дети ходят в хорошую школу, у меня большой дом, машина… Не думала, что у меня когда-нибудь будет все это.

— Наверное, все-таки скучаете по дому? 

— Да, ро.

— Вы приехали сюда учиться? 

— Да.

— Учиться, — повторил старик и покачал головой. — Но ведь это еще не все.

— …Нет, не все.

— Была и другая причина, а это уже грустная история.

Роза ничего не ответила. Слезы вдруг брызнули у нее из глаз и покатились по щекам.

— Ой, — вскрикнула она и потянулась к сумочке, чтобы достать пакетик бумажных носовых платков. — Даже не знаю, с чего это я вдруг… — Роза нашла пакетик и снова села, но пакетик так и остался лежать неоткрытым у нее на коленях. — Простите меня, ро.

— Эх, — старик взглянул на нее, прищурившись от яркого солнца, и погладил по руке. — Вот именно… Вот именно… Я прожил здесь целых тридцать лет. Никто не приезжает в этот город от хорошей жизни.

— Стилет. — Роза обвела буквы еще раз. Кофе остыл, мороженое растаяло, и что-то теплое уже пару минут как притулилось у ее ноги.

— …Кстати, Раффи, почему ты еще не в кровати?

Над столешницей появились глаза.

— А я совсем не устал.

— Ну иди ко мне. Дай-ка я на тебя погляжу.

Роза взяла сына под мышки и усадила себе на колени. Раффи слегка поерзал, устраиваясь поудобнее.

— Хочешь мороженого?

— Нет. Где папа?

— Застрял около Юнайтед-Нейшенс-авеню. Хочешь ему позвонить?

— Хочу.

— Тогда дай мне телефон, я наберу номер.

После третьего звонка резкий голос сказал:

— Я задерживаюсь, Роза. Никак не могу отвернуть болты, как будто их приварили.

— Тут один человек хочет с тобой поговорить.

— Тот самый, который еще не спит, хотя ему давно пора?

— Возможно…

— Это он или она?

— Угадай.

— Ладно. — Послышался лязг баллонного ключа о бордюрный камень, потом раздался спокойный голос: — Передай ему трубку.

— Здравствуйте, молодой человек. Я слышал, вам не спится?

— Привет, пап. Не спится.

— Понятно…

— Сегодня так жарко, а тут еще комар кусается, хотя мама закрыла дырку в сетке. Их уже несколько.

— Как они умудряются находить дырку?

— Они ее всегда находят!

— Это уж точно. Раффи, но ты ведь можешь спать, не обращая внимания на комаров. Помнишь, сколько их у наших родственников в деревне? Если уж деревенские комары тебе нипочем, то что говорить о каких-то городских комариках?

— Гмм. Ну ладно, что с тобой случилось? Почему ты еще не приехал?

— Задержался на работе. Работал с документами японских клиентов. А потом у меня прокололось колесо. Сейчас я его меняю.

— Прокололось колесо? 

— Угу.

— Хочешь, я помогу тебе его сменить? Я сейчас приеду и…

— Лучше бы ты лег спать, но спасибо за предложение. А теперь скажи: ты уже прочел молитву на ночь?

— Н…нет.

— Забыл?

— Ммм.

— Понятно. Наверное, из-за этого тебе и не спится. Может, прочтешь ее прямо сейчас?

— Я не мог заснуть, потому что не помолился?

— Похоже на то.

— Боженька не давал мне заснуть?

— Точно.

— Правда?

— Да. Если прочтешь молитву сейчас, то сможешь заснуть.

— А почему тогда Он сжег мне грудь?

— …Это сделал не Боженька.

— Разве Он не мог этому помешать?

— Мог, но…

— Для Него важнее, чтобы дети спали?

— Ну ладно, Раффи. Я тут меняю колесо. Так прочтешь молитву?

Рафаэль помедлил, потом кашлянул.

— Я каждый вечер спать ложусьИ Боженьке всегда молюсь.И если смерть за мной придет,Господь пусть душу заберет!

— Очень хорошо, Раффи.

— Мне все равно не хочется спать.

— Захочешь через несколько минут, а сейчас иди ложись. Когда вернусь, зайду к тебе. И мы немножко поговорим, если ты еще не будешь спать.

— А если Боженька уже нашлет на меня сон?

— Я с Ним договорюсь.

— …Ладно.

— Тогда спокойной ночи.

— Да. Спокойной ночи.

Когда неожиданно раздались выстрелы, Роза вздрогнула всем телом и прижала к себе Рафаэля. Всего выстрелов было четыре или пять, после чего наступила тишина, и тут на верхней площадке лестницы появилась Корасон.

— Где это стреляют?

Роза огляделась.

— Надо уложить Рафаэля.

— Стреляют! — встрепенулся Рафаэль. — Здорово! А это близко?

— Нет, очень далеко. Только не думай, что из-за этого не пойдешь…

И тут опять послышались выстрелы. На этот раз стреляли дольше и чаще и, судя по звукам, как минимум из двух пистолетов.

— Похоже, это со стороны трущоб, — сразу же определила Корасон.

— Трущоб? — Рафаэль даже задохнулся от волнения. — Мам, это же совсем близко! Чуть дальше по дороге!

Щурясь от света, на пороге появилась Лита.

— Мам, там стреляют…

Когда выстрелы раздались в третий раз, Розе показалось, будто в костре затрещали сухие ветки.

Лита расплакалась. Тень сомнения сразу же появилась на ликующем лице Рафаэля, и он тоже ударился в слезы.

— Ангелочки мои, — проворковала Корасон, подходя к лестнице… Чего же тут бояться? Мама совершенно права. Это только кажется, что стреляют совсем близко.

Дети посмотрели на мать, но Роза была уже не в состоянии унять беспокойство.

— Пошли, малыши. — Корасон посторонилась и стала подгонять детей в сторону спальни. — Если поторопитесь, спою вам песенку.

— Спасибо, мама, — произнесла через какое-то время Роза, обращаясь к опустевшей лестничной площадке. Она все еще стояла неподвижно, когда раздались два последних выстрела. Они не были похожи на остальные и прозвучали не так скупо и глухо, но зато более четко и целенаправленно. Такими выстрелами добивают человека.

— Скорее бы все это кончилось, — прошептала Роза. И действительно, в течение нескольких минут было слышно только, как Корасон поет песенку про Песочного человека, который является во сне.

Забыть и не вспоминать

Роза и Лито лежали на дешевом одеяле, купленном на рынке в Инфанте. Голова Розы покоилась на груди Лито, а его рука перебирала ее волосы. Рядом аккуратно лежали школьные тетрадки, тонкая сеть, пластмассовое ведро и одежда. Вместо стен и крыши были листья и ветки, а рядом тихо шелестели волны.

— Тебе так удобно? — прошептал Лито.

Роза кивнула и спросила:

— А моя голова? Тебе не тяжело?

— Нормально.

— Я могу ее убрать.

— Что может быть лучше, чем твоя голова у меня на груди?

— Тогда ладно. — Роза повернула голову и коснулась губами его живота.

— Как будто тебя натерли спиртом, — прошептала Роза и снова поцеловала его. — Так сладко пахнет.

— Как шоколад?

— Что-то вроде этого.

Земля в лесу источала тонкий аромат палых кокосов, а от песка, принесенного ветром, исходило тепло. В лучах пробивавшегося сквозь листву утреннего солнца их загорелые тела были полосатыми, как у тигров.

Первой пострадала учеба. Как же ей было не пострадать, если Роза только и делала, что смотрела в окно? Окна ее класса были без стекол и выходили на покрытый оранжевой пылью двор, за которым виднелся кусочек дороги и несколько домов предместья Инфанты, а за ними начиналась тенистая чаща джунглей с плывущими над ней облаками. Сказочный мир, до которого рукой подать.