Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 21. Мир на ладони Страница 18

Он вежливо выслушал все суждения и сказал: «Я думаю, это было языческое капище — молельное место. Очень уж впечатляюща горка.

Наверняка молились тут угро-финны, приходили молиться и приносили языческие дары и поздние поселенцы. Тут могли горшок с кашей оставить, а могла и кровь пролиться, если хотели задобрить богов. Место во всяком случае интересное. И быть одному на нем, по себе знаю, как-то даже и страшновато — очень чувствуешь глыбищу времени, а себя — муравьем на камнях».

Улегшись спать, мы говорили об угро-финнах, живших когда-то в этих местах. Названия речек, озер, заметных горок — это следы жившего тут лесного народа. Лес, тленный, как все живое, не может о том рассказать, а камни, если б заговорили, много б всего поведали.

Утром за чаем Сергей Михайлович показывал нам свою коллекцию — срезы деревьев с грибами и капами, уверяя, что разных болезней у деревьев не меньше, чем у зверя и человека. «А кое-какие события жизни деревья запечатлевают на своих годовых кольцах. Сразу видишь: сухим было лето или дождливым. А вот, посмотрите, у дуба кольца морозобойные — необыкновенной силы морозы 1939–1940 годов оставили след. А вот, восхититесь, — узоры жука, внедрившегося в прочную древесину…»

— А ведь есть у вас, Сергей Михайлович, меж этих древес любимое дерево? Ну, дуб или там ясень?

— Есть, есть, но вовсе не то, что вы можете предположить. Поглядите в открытую дверь — чьи это краски в бору такие яркие? Осина! Глаз отвести невозможно. Очень люблю осину! И особо за еще одно свойство ее. Все живое обречено умереть. И все, умирая, смердит. Только дерево, умирая, благоухает, в особенности осина! Я держу за домом кладочку старых поленьев, чтобы, проходя, почувствовать тонкий, как духи, ее запах. Осину ругают — «иудино дерево», «осиновый кол тебе в память». Несправедливо! Понаблюдайте за цветом коры юной осины — чудо! Не зря американцы модель одного из новых автомобилей окрасили в «цвет молодой осины». В лесу молодые осины — это хлеб для многих зверей: гложут горькую, но необычайно сытную кору осины зайцы, у бобра это первое лакомство, лось каким-то чутьем находит осину. Листом осиновым набивают зоб осенью на ночь тетерев и глухарь.

Хорош из осины и строительный материал! Сухие стропила и балки служат дольше любого другого дерева. Щепу на крышу раньше делали из осины. Посуда из осины для солений и маринадов предпочтительней всякой другой. Баню внутри обшивают дощечкой осиновой.

Качество угля, особо отметим, у осины выше, чем у березы. Раньше колодцы «били» — какой сруб в воду шел? Осиновый! Я уж не говорю о спичках. Вся спичечная промышленность держится на этом дереве.

Одна беда — сердцевину осины быстро губит привязчивый гриб. Наружный плод его видели многие. А нитями этого паразита поражается сердцевина почти каждого дерева. «Но есть породы осины, этой болезни не уступающие. Внедрить бы в наши леса — какая бы польза была!..»

Страсть Сергея Михайловича собирать в лесу всякие чудеса, творимые древесами, помогла собрать коллекцию разных диковинок. Особенно много капа — живописных наростов. Среди них попадаются истинные шедевры, обрабатывать-облагораживать нет нужды, выставляй, и никто не пройдет без внимания. «Вот полюбуйтесь!» — Из-под крыши на крылечко Сергей Михайлович выкатывает срез ствола ясеня. И в самом деле — редкая лесная находка! Кажется, это греческая амфора, поднятая водолазами со дна моря…

Возле этого чуда мы и сняли Сергея Михайловича Новикова, замечательного русского лесничего, доброго, любознательного, гостеприимного человека.

Фото автора. 22 октября 1999 г.

Пловец, водолаз и немножко ходок

(Окно в природу)

Мало кто может похвалиться, что видел в дикой природе хохулю. Так в деревнях называют обычно водяного зверька. По-книжному он — выхухоль.

Живет хохуля по тихим, медленно текущим речкам бассейнов Волги, Оки и Дона. Особенно любит тихие речные старицы. Жила когда-то хохуля, пишут, по всей Европе, но стала эндемиком (животное, сохранившееся в каком-нибудь одном районе или даже местечке земли).

Очень древний зверек! Почти тридцать миллионов лет штампует природа это странное, удачно сконструированное и притертое к специфическим условиям жизни существо. Много чего вымерло на земле — динозавры, мамонты, а хохуля живет и, судя по найденным в земле костям, почти совершенно не изменилась. Перед нами — живое ископаемое планеты, не процветающее только по вине человека. Много выхухолей истреблялось, а теперь хватились зверька охранять.

Выхухоль столь своеобразна, что не сразу определились, куда ее, к каким группам животных прислонить. Выделили наконец в семейство выхухолей. Одна из них (крошка!) живет на европейском западе — в Пиренеях, другую называют русской выхухолью.

Небольшой этот зверь живет рядом с бобром, и образ жизни у них почти одинаков: роют норы, спасения ищут в воде, великолепные пловцы и ныряльщики. Но бобр — грызун, хохуля же плотоядна.

У нас на Усманке под Воронежем хохули жили всегда. Но разглядеть зверька мог лишь какой-нибудь рыболов — когда находил задохнувшимся в верше. Живая хохуля ведет себя тихо и смирно, исключая брачные игры после весенних разливов. Лишь один раз в детстве при ужении рыбы я видел ее живой, но не всю, а лишь ее удивительный «двуствольный» хоботок. Клев был плохой. Перед дождем над тихой водой летали стрекозы. И вдруг почти у берега пошли круги по воде, и показалось нечто похожее на перископчик подводной лодки, но живой и подвижный. Рассказав об увиденном знающим людям, я понял, что видел хохулю. Она, не заметив меня, высунула из воды хоботок — подышать.

Ее лучше всего рассмотреть на рисунке.

Хохуля исключительно приспособлена для жизни в воде. В воде она ищет спасения, в воде ее корм. Но живет хохуля все-таки в береговых норах выше уровня воды. Рожает в гнезде один раз в лето трех-четырех слепых и голеньких хохулят. Нежно за ними ухаживает. Присматривает за малышами и папа, когда маме (происходит это довольно часто) надо нырнуть покормиться.

Едят хохули все, что могут найти на дне своей жилой территории, — насекомых, ракушек, лягушек, улиток, пиявок, ручейников, головастиков, личинок стрекоз, рыбу, если вдруг оказалась под носом. Едят хохули и кое-что из растительной пищи. Едят много — более половины своего веса в день — и долго голодать не способны.

На охоту хохули из норы предпочитают плыть над самым дном по одним и тем же местам. Опытный человек в прозрачной воде по проделанным на дне бороздкам сразу скажет: живут хохули.

В воде зверек может пробыть минут семь-восемь (при опасности больше), а потом хохуле непременно надо высунуть из воды хоботок и глотнуть воздуха. Соблазняясь попавшей в вершу рыбой, хохуля часто не может найти из ловушки выход и погибает. Рыбак в этом случае, конечно, рассмотрит диковинного зверька. Он больше водной мыши полевки (по ошибке ее называют нередко водяной крысой), но вдвое меньше ондатры, а рядом с бобром — это вовсе малютка. Белка — вот с кем можно по величине поставить рядом хохулю.

Для жизни в воде необходим плотный и тонкий мех. И он у хохули за тридцать миллионов лет совершенствования стал идеальным. На одном квадратном сантиметре кожи у зверька умещается более двадцати тысяч (!) волосков. Такая шуба хорошо держит воздух, и вода не достает тело зверька — хохуля живет как бы в воздушном футляре. Летом бывает жарко, но есть выход — голый хвост, голые, покрытые чешуей лапы и хоботок отводят от тела избыток тепла. Есть на теле хохули ворсинки, предохраняющие нежнейший мех от повреждения, и есть по бокам тела жесткие длинные волосы-вибриссы. Это часть осязательного механизма, помогающего хохуле обходить препятствия, чувствовать близость врага. За мехом своим хохуля постоянно ухаживает. Наблюдатели утверждают: треть времени она тратит на это занятие.

Лапы у нашей героини перепончатые и покрыты по краям жестким волосом — эти весла дают ей возможность передвигаться в воде, как торпеде. Работают в этом случае задние лапы и хвост. А лапы передние, когтистые, предназначены для рытья.

Самая выразительная и запоминающаяся часть тела хохули, как и у великана слона, — хобот. Он довольно большой, подвижный. Через него можно дышать, пить, в нем согревается, охлаждается и очищается воздух. И так же, как слон, хохуля хоботком отправляет еду свою в рот.

Рот у нее расположен, как у стерляди — с нижней стороны головы. Это помогает собирать со дна все съестное. Но если надо защититься или схватиться с соперником в брачную пору, зверьку, чтобы показать зубы, надо встать столбиком.

На хвосте у хохули имеются мускусные железки. Предполагают, что крепким запахом метит она в воде свои путевые бороздки и даже в полной темноте подо льдом не заблудится. Возможно, запах является средством коммуникации в семействе хохуль, а также отпугивает врагов.