Роман Масленников - Самый умный, или Новые бойцы невидимого фронта Страница 18

Леонид Ильич до самого своего увядания – до 1975 года, по моим ощущениям – был первоклассным жизнелюбом. Как он «зажигал» в любимом месте отдыха – в Завидове. Помню, в мае 1973 года в Москву прибыл Генри Киссинджер, мы поехали в Калининскую область поохотиться.

Свежим завидовским утром Киссинджер был вызван к Брежневу неожиданно рано. Надо сказать, что у моего шефа уже тогда развилась неодолимая наркотическая зависимость от снотворных лекарственных средств, и он отключался в самые неподходящие для сна часы. Это раздражало иностранных визитеров, да и меня тоже не очень радовало…

Итак, солнечное майское утро, запах свежих сосен, пение заповедных птиц… ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО. Генри Киссинджер топчется у крыльца Брежневской резиденции…. Выходит Брежнев с помятым после сна лицом. Голосом человека с похмелья он предложил покататься на катере по водохранилищу. Киссинджер был ошарашен, но согласился.

Брежнев велел подать к подъезду машину.

– Какую именно? – спросил адъютант. – «Мерседес» или «Роллс – ройс»?

Леонид Ильич потребовал «Роллс – ройс». Часть солидной коллекции иномарок, накопленной Брежневым, находилась именно в Завидове.

Через несколько минут сверкающий на солнце автомобиль стоял у подъезда. Брежнев сел за руль. Киссинджер – рядом, я – на заднее сиденье, и машина рванула вперед. На одном из поворотов переднее колесо «перешагнуло» через бордюр, нас тряхнуло, но Брежнев скорости не сбросил. Еще минут десять такой гонки – и мы оказались на берегу обширного водохранилища.

К причалу был пришвартован небольшой катер. За рулем снова Брежнев. Рядом – Киссинджер. Механик – водитель и я – рядом.

С первых секунд плаванья мне стало ясно, что этот катер – очередное чудо советской конструкторской мысли – на подводных крыльях, с мощнейшим двигателем. Брежнев гнал на максимальной скорости, закладывал резкие виражи с фонтанами брызг. Несколько раз, не снижая скорости, мы проносились сквозь заросли камыша. Продолжалось это минут тридцать и закончилось благополучно. Брежневу были просто необходимы такие встряски, острые ощущения явно приводили его в чувство.

И охотился он тоже отлично. Удачную охоту отмечал водочкой – непременно «Столичной». Охотился Леонид Ильич успешно не только на кабанов. Он почти никогда не брал жену в поездки. Считал, что ни к чему «ездить в Тулу со своим самоваром». Причем ни от кого из сопровождающих не пытался этого скрывать.

ТРАМ – ТАРА – ТАРАМ…»

– Вот это классно, про «Роллс – ройс»! – отметил Геннадий Петрович. У сильных мира сего свои слабости, но по большей части это, конечно, железные кони.

«Вы спросите меня, что я чувствую, когда проезжаю по улицам и проспектам Москвы, уже давно носящим имена моих «подопечных»?… Не знаю. Попробуйте догадаться сами… Зайти за пределы мысли о том, что наша профессия вечна…

Мой сценарий писала сама жизнь. Но жизнь не моя. Жизни моих шефов или подопечных – как угодно – делали мою жизнь. Жизни великих людей нашей ушедшей страны, Атлантиды или Вавилона – как вам будет удобно. «А мне было хорошо»… Да…

Никита Хрущев, Алексей Косыгин, Леонид Брежнев, Андрей Громыко, Михаил Горбачев – руководителей этого Вавилона, да и самого Вавилона, давно уж нет. Хотя мы, я, в частности, работали исправно. Как мне казалось. Или все же не все зависит от переводчика?…

Работа переводчика многогранна. Приходится высиживать много часов за столом переговоров, сопровождать высоких лиц в поездках, на встречах, так сказать, неформального характера. Это и работа в том же качестве переводчика на шикарных изысканных банкетах, завтраках, обедах, когда эти трапезы становятся удовольствием для кого угодно, но только не для переводчика, которому подчас и кусок в горло не лезет, поскольку ему приходится и за обеденным столом играть ту же роль, а именно – быть единственным посредником, дающим возможность людям, не понимающим языка друг друга, общаться. Причем общаться так, чтобы они забыли о самом присутствии переводчика, чтобы им казалось, что они действительно общаются друг с другом.

Все профессионалы перевода помнят случай с переводчиком Сталина Валентином Бережковым, который впервые за много голодных дней притронулся на переговорах к бутерброду, а Великий Кормчий вовремя не получил перевод вопроса от собеседника; «Вы что, сюда есть пришли, товарищ Бережков?» – это звучало как приговор.

Высший пилотаж моей профессии: стать как бы невидимым, но присутствующим, если хотите, необходимым злом, потому что было бы идеально, если б люди могли общаться напрямую, глядя друг другу в глаза, говоря на одном, едином языке.

Приведу красноречивый пример. После двухдневных переговоров между Никитой Сергеевичем Хрущевым и Джоном Кеннеди в Вене в 1961 году я надиктовал 120 страниц текста. И этим мне приходилось заниматься практически на всем протяжении всей моей служебной карьеры – с 40–х до 90–х годов, то есть в течение добрых пятидесяти лет. Так что в конце многих документов о важнейших встречах руководителей моей страны с высшими представителями других государств – США, Англии, Индии, – повторяю, очень многих документов, покоящихся сейчас в архивах, напечатано, как официально положено: «Записал В.Суходрев»».

«Три часа почти. Анкат – версия. А интересно, что я буду думать, о чем, о ком, когда когда – нибудь прокачусь про проспекту имени своего клиента?» – Геннадий Петрович был почти у Вильнюса. Решил остановиться, оправиться, подумать.

Тренькнула эс – эм – эска: «Не доезжая города – завернуть в придорожное кафе. Пакет оставить бармену. И обратно. Не смотрел?:)»

«Идиоты», – Геннадию некогда было смотреть в чужие пакеты, не тот возраст.

«Ему можно доверять», – вынесли вердикт в штабе.

Хочу в «телек»

Геннадий Петрович очень болел душой за российскую пиар – отрасль: издавал газету, писал что – то в отраслевые журналы, одно время делал портал, вел блог и даже учредил специальную пиаровскую «нормальную» премию. Но этого, конечно, для поворота в сознании было очень мало. Нужен был «телек» – так любовно называли пиарщики упоминание в рамках телевизионных программ: комментарий ли эксперта, мимолетная засветка, – все ценилось как клиентами, так и коллегами по цеху. «Сколько у нас телеков на прессуху?» – «Наши любимые с ТВ – Центра отказались, «РБК – ТВ» точно будут, а «Рен – ТВ» утром скажут – после планерки». – «Ну, ладно, уже что – то».

Для пропаганды пиар – отрасли нужна была телепередача. На отдыхе, а учебу Геннадий Петрович пока называл отдыхом – работа – то еще не началась, – он набросал начерно сценарий телепередачи про пиар. Даже рабочие названия придумал: «Мифология пиара», «Эпоха пиара», «Тотальный пиар» и все в таком духе. Геннадий мыслил глобально. Просто так привык.

План сценария ежемесячной телепередачи выглядел так:

1. События за истекший период с пиар – трактовкой и поиском «тайных смыслов».

Никаких теорий заговоров! И так информации предостаточно, чтобы попытаться в ней найти тайные смыслы. Например, гаишникам хотят разрешить носить в жаркое лето шорты и сандалии. Товарищи, уже август – пора шубы покупать! Видимо, кому – то нужно сбыть залежалый товар в крупных партиях по госзаказу. Или – приняли закон, что автолюбителям нельзя пить квас. Квас, квас, квас. Нельзя. Нельзя. Нельзя. В России все, что «нельзя», продается в разы быстрее: черная икра, группа «Мальчишник», Высоцкий, ТаТу. Далее можно сделать прогнозы на следующий отчетный период: помесь слухов, вбросов и инсайдов.

2. Интервью с директором одного из пиар – агентств – российским или зарубежным – как с «властителем умов».

Властители умов – это не ученые, не писатели, не педагоги и даже не дети. Властители умов – это практикующие пиарщики – директора пиар – агентств. Новые русские, хипстеры, парео – все эти «ярлычки» кем, Вы думаете, придуманы?

3. Пиар – фишка – один из пиар – приемов или стратагема для самостоятельного изучения и использования.

Если пиар – приемы будет применять население, все проникнутся идеями пиара – раз, мыслью о первичности идей – два, и самовоспроизводством новых идей – три. Почему на книжном рынке в ходу, в диком ходу, книги по кулинарии? Потому что как написано – так и делай. Даже редакция, где выходят книги по кулинарии, похудению, кройке и шитью – называется DIY (do it yourself). Пиар тоже можно приготовить в домашних условиях. Начать с тех же изящных китайских стратагем.

4. Интерактив – вопросы телезрителей и посетителей форума программы.

Обратная связь – пиаровское Все. Глухие к просьбам зрителей передачи, глухие к отзывам читателей журналы, Интернет – порталы с неработающим емейлом [email protected]… —первые кандидаты на смерть. Какой – нибудь опрос или смс – голосование – уже лучше, чем молчание.

5. Обзоры дурацких реклам, призванные показать, что «пиар – лучше».

Пиарщики давно и упорно «мочат в сортире» старшего брата – рекламу. Мол, пиар – и лучше, и эффективнее, и всем хорош, и так далее. Но, как мы видим, безуспешно. Реклама первая прорвалась на телевидение и отобрала пальму первенства. У нее есть неоспоримое преимущество: реклама может себя афишировать. «Я – реклама. Заказывайте меня». Пиар это делать не может: не напишешь же в каждой популярной телепередаче, что «приглашение в качестве героя программы – платная услуга». Но как – то бороться надо! Единственное правило, которое оговорил для себя в этой рубрике Геннадий Петрович – это не обсуждать телевизионную рекламу. Она же, по идее, и будет кормить его высокорейтинговую передачу.