Анатолий Дроздов - Капеллан (полный текст) Страница 19

- Ах, сука!

Негр схватил Анну за волосы. Она зашипела от боли.

- Придержи капеллана, Джек. А мы оттащим сучку в тупик, и там трахнем по очереди.

Это было последним, что он сказал. Удар, прилетевший в промежность, заставил негра согнуться. Анну он выпустил. Отскочив, она залепила Джеку ногой в бок. Тот рухнул на тротуар. Анна нагнулась и подобрала мою медаль, которую Джек выронил. Негр по-прежнему сжимал в руке мой крест, я выдрал его и сжал в кулаке так, что край перекладины выступил между пальцами, как кастет. Негр попытался, выпрямиться, но это зря. Удар! Хрустнула кость, и негр сунулся лицом в плитку.

Все это произошла так быстро, что третий америкос вмешаться не успел. Или испугался. Опомнившись, он заорал: 'Хелп! Хелп!' и побежал прочь. Как оказалось не зря. Из дверей ближнего бара повалили америкосы. Их было много, очень.

- Беги! - приказал я Анне.

- Я не брошу тебя, Кап!

- Беги, дура! - рявкнул я. - Зови наших! Я продержусь!

Анну будто волной смыло. Америкосы не успели ее перехватить. А вот мне отступать было поздно. Десантники окружили меня.

- Вот! - крикнул сбежавший трус, тыкая пальцем в тела приятелей. - Русский избил саржа с Джеком.

Америкосы сделали шаг вперед.

- Стоять! - рявкнул я. - Ваши солдаты напали первыми. Сорвали с меня медаль и крест. Хотели изнасиловать мою спутницу. Я священник и офицер. Их ждет суд. Если влезете, то и вас тоже. Вызывайте полицию!

- Обойдемся! - хмыкнул рыжий десантник, делая шаг вперед. - Сарж ненавидел священников - они мешали ему веселиться. Мне тоже. Ты зря бил его, русский!

Я сделал шаг назад. Теперь нас разделяли негр с шестеркой. Последний пришел в себя и попытался встать. Рыжий оттолкнул его и замахнулся. Кулак полетел к моему лицу, но угодил в зажатый в моей руке крест. Пальцы рыжего хрустнули. Он завопил и затряс рукой. Следующий десантник перепрыгнул негра. При этом он на мгновение потерял равновесие. Подсечка опрокинула его назад, и он приложился затылком о тротуар.

Десантники ринулись на меня толпой. Они мешали друг другу, ругались и брызгали слюной. Мне прилетело в лицо и грудь. В ответ я бил зажатым в руке крестом, сокрушая кости и разбивая лица. Но американцев было больше, и это были десантники. Пьяные, но не потерявшие силу и навыки. Меня прижали к стене и схватили за горло. Мир вокруг начал темнеть, как рядом раздался крик:

- Укурки! Амеры нашего бьют!

Позже выяснилось, что мимо шли парни из другой роты. Свалка привлекала их внимание, а когда они разглядели, кого бьют... Десантников разметали в два счета, а подбежавшие награжденные, приведенные Анной, довершили разгром. После чего явилась полиция, и всех замели.

Из камеры меня вызвали к вечеру. В кабинете начальника полиции сидели незнакомый подполковник США и капеллан группировки, владыка Павел. Ну, сам комиссар, конечно.

- Вот и виновник торжества! - поприветствовал меня владыка. - Присаживайся, отец Капитон! Разговаривать будем!

Я опустился на краешек стула.

- Начнем! - предложил начальник полиции.

- Как уполномоченный представитель армии США настаиваю на привлечении виновных к суду! - выпалил американец.

- Согласен! - кивнул владыка. - Более того, настаиваю на суровом приговоре.

Американец удивленно глянул на епископа.

- Возмутительный случай! - сказал владыка. - Сколько служу на Реджине, подобного не припомню. Попытка убить офицера!

- Вы это о ком? - насторожился американец.

- О нем! - владыка указал у меня.

- Позвольте! - возмутился американец. - Пятеро американских военнослужащих отвезли в госпиталь. Сержант Хикс прооперирован - у него раздроблена челюсть. Ему придется лечиться не менее месяца. У остальных переломы ребер и пальцев. У русских - только синяки. И вы хотите сказать, что мы виновны?

- Зачем говорить? - хмыкнул владыка. - Лучше смотреть. Господин комиссар, включите запись!

Начальник полиции нажал кнопку. Вспыхнул установленный на стене экран. Запись с уличной видеокамеры была качественной, со звуком. Несколько минут все молча следили за перипетиями стычки.

- Итак! - сказал владыка, когда запись кончилась. - Что мы видели? К мирно идущему русскому капеллану и женщине-военнослужащему подошли десантники США. Они оскорбили офицера, а сержант Хикс потребовал отдать им девушку. В ответ лейтенант Головатый потребовал пропустить их и напомнил об ответственности за такое поведение. Я прав, господин комиссар?

Начальник полиции кивнул.

- Что далее? - продолжил владыка. - Сержант срывает награду с груди офицера. Этой медалью, к слову, капеллана наградили за бой с пиратами. Он спасал раненых. Напомню, что русская рота уничтожила корабль разбойников. Наши американские союзники подобным похвастаться не могут.

Американец что-то пробормотал.

- Да, господин подполковник! - повысил голос владыка. - Я давно на Реджине и что-то не припомню, чтобы десант США участвовал в боях. Это на улице они герои. Сорвать медаль с офицера! Как бы вы поступили, если были бы на месте Головатого?

Американец не ответил. Только зыркнул исподлобья.

- Напомню, что лейтенант - капеллан, - сказал владыка. - Они считаются нонкомбатантами и не участвуют в боевых действиях. Наверно поэтому ваши солдаты и осмелились напасть. Прочих они боятся. (Американец дернулся, но промолчал). Головатый повел себя, как подобает священнику. Он не ответил на провокацию Хигса. Он даже смолчал, когда тот сорвал с него крест. Кротость и смирение - достоинства истинного пастыря, - владыка поднял глаза горе. - И лишь после того, как Хигс схватил девушку для того, чтобы подвергнуть ее насилию, лейтенант вмешался.

- Он раздробил Хигсу челюсть! - буркнул американец.

- 'Сокрушил кости мои', - процитировал Владыка. - Плач Иеремии, глава три, стих четыре. Что оставалось делать капеллану, господин подполковник? Наблюдать, как его духовную дочь ведут на поругание? Хочу заметить, что отец Капитон ограничился всего двумя ударами и не стал нападать на стоявшего в стороне десантника. Они бы мирно ушли, если бы ваш храбрец не побежал звать помощь.

Американец насупился.

- Когда явились другие преступники, лейтенант вновь предупредил их об ответственности. Но десантники выразили желание довершить начатое Хигсом. Их не остановило, что Головатый - священник. Я начинаю думать, что под вашим началом, господин подполковник, служат сатанисты! Иначе трудно понять их поведение. Зачем они пытались убить капеллана? Если бы не проходившие мимо солдаты...

На американца было жалко смотреть.

- Передавайте это дело в суд, господин комиссар! Думаю, что десять лет каторги охладят пыл сатанистов.

- Господин полковник! - американец встал. - От имени командования группировки приношу извинения за прискорбный инцидент. Прошу: не надо суда! Хигс и другие уже понесли наказание. Они в госпитале. Время пребывания в нем вычтут из их жалованья. Я буду ходатайствовать о понижении Хигса в звании. Другим тоже вынесут соответствующие взыскания. Пожалуйста!

- Пусть он скажет! - владыка указал на меня. - Это его били.

- Не нужно суда! - сказал я.

- Видите, подполковник! - сказал владыка. - Перед вами человек, поступающий по заповедям Господним. 'Отче! отпусти им, ибо не ведают, что творят', - говорил Христос о распинавших его. Что ж, если Головатый согласен, то я не возражаю.

- Благодарю! - поклонился американец...

- Ты понимаешь, что заработал извержение из сана? - спросил меня Павел, когда мы вышли из управления полиции. - Священнику запрещено бить людей и тем более их калечить.

- Виноват! - сказал я. - Грешен.

- Вам следовало убежать, - вздохнул владыка. - Они бы не догнали - пьяные. Присоединился бы к своим, а те бы защитили. Ты слишком поддаешься чувствам, Капитон, и в этом твоя беда. Взять ту же Быкову. Ну, ладно, убрал бы у нее шрам, раз из-за этого она мучилась. Но зачем делать из нее красавицу?

- Вы знаете? - изумился я.

- Нашел секрет! - хмыкнул владыка. - На Реджине нет клиник пластической хирургии, а зато имеется сын Куглера, прошедший обучение у отца. В твоем личном деле есть отзыв руководителя медицинской практики. Он в восторге от твоего дарования и рекомендует использовать его в деле. Думаешь, отчего я выбил тебе разрешение участвовать в операции? Но одно дело спасать раненых, другое - править физиономии девицам. Эх, Капитон! Куда тебя понесло? Хотел сделать добро, а что вышло? Девчонка влюбилась, сам запал, а выхода нет. Только мучаетесь.

- У нее это было всего раз, - сказал я. - В школе.

- Не имеет значения! - буркнул он. - Важен сам факт. Благословения на этот брак я не дам, даже не проси. Ослушаешься - потеряешь сан.

Я вздохнул.

- Ты можешь стать добрым пастырем, - сказал Павел. - В роте тебя приняли, - владыка ткнул пальцем в знак на моей груди. - Твоему предшественнику этого не удалось. Тебе исповедуются, появился притч... Если что помешает тебе сделать карьеру, то собственная глупость. Уразумел?

- Да, владыка! - сказал я.

- Пару месяцев не появляйся в городе. Амеры могут устроить пакость. Они злопамятные. Сторожись!