Хелен Филдинг - Бриджит Джонс: грани разумного Страница 19

– Я считаю, люди должны говорить не «мы просто хорошие друзья», а «мы просто встречаемся», – мрачно изрекла я.

– Ага, – кивнула Джуд. – Может, лучше всего «платоническая дружба в сочетании с вибратором»?

Возвращаюсь домой – полное раскаяния сообщение от Марка: пытался звонить сразу после матча, но телефон постоянно занят, а теперь меня вообще нет. Раздумываю, стоит ли ему перезванивать, и тут он сам – винится:

– Прости меня, я ужасно расстроен. А ты?

– Понимаю, – мягко соглашаюсь я. – Чувствую то же самое.

– Я все думаю: ну почему?..

– Верно! – просияла я.

На меня накатывает необоримая волна любви и облегчения.

– Так глупо и не нужно! – с мукой продолжает Марк. – Бессмысленный порыв – и такие ужасные последствия.

– Понимаю... – Вот чёрт, да он переживает ещё больше, чем я.

– Как можно жить после этого?

– Ну, мы ведь люди, – мудро рассуждаю я. – Люди должны прощать друг друга и... себя.

– Ха, легко сказать! – убивается Марк. – Если б его не удалили, нам ни за что не присудили бы пенальти! Мы сражались как короли против львов, но это стоило нам игры.

Издаю сдавленный писк, в голове всё перемешалось... Не может же и впрямь так быть, что футбол у мужчин заменяет чувства?.. Понимаю, футбол захватывает, сплачивает нацию общими целями и общей ненавистью, но все эти муки, депрессии и скорби затягиваются на многие часы после игры и это, безусловно...

– Бриджит, в чём дело? Это просто игра! Даже я это понимаю. Когда ты мне позвонила во время матча, я был так взвинчен, что... Но это просто игра.

– Верно, верно, – отзываюсь я, обводя комнату бешеным взором.

– Ладно, что происходит? От тебя несколько дней ни звука. Надеюсь, ты не обнималась с очередным тинэйджером... О, подожди, подожди, собираются переигрывать... Давай я заеду завтра... нет, стой, у нас завтра матч... в четверг, а?

– Э-э-э... ладно! – выдыхаю я.

– Вот и здорово, встретимся около восьми.

26 февраля, среда

130 фунтов; порций алкоголя – 2 (оч. хор.); калорий – 3845 (плохо); минут, не загруженных размышлениями отн. Марка Дарси, – 24 (существенный прогресс); вариантов двурогой скульптуры, изобретенных волосами, – 13 (тревожно).

8:30. Так, всё, видимо, хорошо (не считая, конечно, волос), хотя возможно, что Марк избегал темы, поскольку не хотел обсуждать чувства по телефону. Итак, завтра вечером всё решится.

Важно быть уверенной в себе, восприимчивой, ответственной, ни на что не жаловаться, восстановить положение и... э-э-э... выглядеть сексапильно. Посмотрим, может, удастся постричься в перерыве. А перед работой пойду в спортзал. А если ещё схожу в сауну – буду вся светиться.

8:45. Из банка пришло письмо – уведомление о перерасходе. И приложен чек на имя «М.С.Ф.С.». Ха, совсем забыла! Мошенник из химчистки сейчас будет разоблачен, и я получу обратно 149 фунтов. О-о-ох, из чека выпала записка; там сказано: «Чек выписан на “Маркс и Спенсер”. Финансовая служба».

Это рождественский взнос за карту «М и С». Ох, о боже! Теперь слегка неудобно за то, что я мысленно оклеветала невинного работника и так глупо вела себя с парнем. Хмм, теперь уже слишком поздно идти в спортзал; да и вообще, я расстроена. Пойду после работы.

14:00. Офис. Туалет. Полная, полнейшая катастрофа! Только что вернулась из парикмахерской. Сказала Паоло, что хочу лишь слегка подровнять и чтобы вместо бешеного хаоса получилось как у Рэйчел в сериале «Друзья». Он принялся ворошить мои волосы, и я тут же почувствовала себя в заботливых руках гения, с интуитивным чувством красоты. Паоло казался мне волшебником... Перекидывал волосы так и сяк, вздувал феном в огромный шар, многозначительно поглядывал на меня, как бы желая сказать: «Сейчас превращу вас в горячую цыпку».

Потом он вдруг остановился. Причёска получилась абсолютно безумная – как у школьной училки, которой сделали перманент, а потом постригли «под горшок». Паоло взирал на меня с выжидающей, уверенной ухмылкой, а его помощник подошёл к нам и завздыхал: «О, это божественно!» Я запаниковала, в ужасе уставившись на себя в зеркало, но между нами с Паоло уже установились такие отношения взаимного восхищения, что высказать свое разочарование означало всё это разрушить, как невероятно сложный карточный домик. В результате я присоединилась к сумасшедшим излияниям восторга по поводу монстровой причёски и дала Паоло пять фунтов чаевых. Когда вернулась на работу, Ричард Финч заметил, что я похожа на Рут Мэдок из «Хай де хай».

19:00. Дома. Причёска похожа на совершенное чучело с жутко короткой чёлкой. Только что битых сорок пять минут таращилась на себя в зеркало и поднимала брови, пытаясь заставить чёлку выглядеть подлиннее. Но не могу же я завтра весь вечер походить на Роджера Мура, когда враг пригрозил взорвать его, весь мир и крошечную коробочку с жизненно важными микросхемами MI5.

19:15. Попыталась изобразить раннюю Линду Евангелисту путем закрепления чёлки по диагонали с помощью геля – превратилась в Пола Дэниелса.

Меня приводит в ярость тупой Паоло: зачем сотворять такое с другими, зачем? Ненавижу мегаломаньяков-парикмахеров с садистскими наклонностями. Подам на Паоло в суд. Напишу на него жалобу в Международный комитет по амнистиям, Эстер Рантцен, Пенни Джунору или кому-нибудь ещё и выведу его на чистую воду по национальному телевидению.

Слишком подавлена, чтобы идти в спортзал.

19:30. Позвонила Тому и рассказала ему о своей психологической травме. Он посоветовал не преувеличивать, а лучше вспомнить Мо Моулэм и её лысину. Оч. стыдно. Не собираюсь больше переживать. А ещё Том спросил, придумала ли я уже, у кого взять интервью.

– Ну, я была немного занята, – виновата пискнула я.

– Знаешь что? Надо же хотя бы иногда отрывать задницу от дивана!

О боже, что с ним стало в Калифорнии!

– Кому это вообще-то надо? – продолжал Том. – Неужели нет ни одной знаменитости, у которой тебе самой не хотелось бы взять интервью?

Немного подумала и вдруг сообразила:

– У мистера Дарси!

– Что? У Колина Фёрта?

– Да, да! У мистера Дарси! У мистера Дарси!

Итак, у меня есть план. Ура! Поеду на работу и договорюсь об интервью с его агентом. Здорово – соберу из газет всю информацию и воспользуюсь уникальной возможностью... Хотя нет, лучше подождать, пока отрастет чёлка. Га-а-а, звонок в дверь! Только бы не Марк, он же ясно сказал – завтра. Спокойно, спокойно...

– Это Гари, – послышалось из домофона.

– О, привет, привет, Гари-и-и! – деланно обрадовалась я, не имея ни малейшего понятия, кто это такой. – Как дела?

Соображаю: а у кого, собственно, я спрашиваю?

– Неважно. Ты впустишь меня?

Вдруг я узнала голос.

– А, Гари! – У меня ещё более преувеличенная радость в голосе. – Поднимайтесь! – И хлопаю себя по лбу: что он тут делает?

Гари входит: выцветшие рабочие джинсы, оранжевая футболка и какой-то странный клетчатый пиджак с воротником из искусственной кожи.

– Привет! – И усаживается за кухонный стол с таким видом, будто он мой муж.

Не знаю, как себя вести, – двое-людей-в-одной-комнате-с-принципиально-разными-представления-ми-о-своих-реальных-взаимоотношениях.

– Так, Гари, – намекаю, – я немного спешу!

Он не отвечает и принимается мастерить самокрутку. Внезапно пугаюсь: вдруг он сумасшедший, насильник... Но Гари никогда не пытался изнасиловать Магду, во всяком случае насколько мне известно.

– Вы что-нибудь здесь забыли? – нервно интересуюсь я.

– Не-а, – мотает он головой, продолжая трудиться над самокруткой.

Взглядываю на дверь, прикидывая, стоит ли перебежать к ней поближе.

– Где у тебя громоотвод?

«Гари-и-и! – чуть не заорала я. – Уходите! Просто уходите! Я сегодня вечером встречаюсь с Марком, а мне ещё надо сделать что-нибудь со своей чёлкой и позаниматься гимнастикой!»

Гари сует самокрутку в рот и поднимается.

– Давай посмотрим ванную.

– Не-е-ет! – издаю я вопль, вспомнив, что на ванне лежит открытый тюбик депилятора для лица и брошюрка «Чего хотят мужчины». – Послушайте, не могли бы вы зайти как-нибудь...

Но Гари уже сунул нос во все углы, открыл дверь, выглянул на лестницу и продвигается к ванной.

– У тебя тут есть окно во двор?

– Да-а-а.

– Посмотрим.

Нервно заслоняю собой проход в ванную, а он тем временем распахивает окно и выглядывает наружу. Похоже, и впрямь больше интересуется трубами, чем мною, и не собирается нападать.

– Так и думал! – удовлетворенно объявляет он, слезая с подоконника и закрывая окно. – У тебя там снаружи есть место, чтобы расширить помещение.

– Боюсь, мне придется вас проводить. – Выпрямляюсь во весь рост и возвращаюсь в гостиную. – Мне нужно уходить.

– Ага, место есть. Учти – придется передвинуть громоотвод.

– Гари...

– У тебя будет вторая спальня – маленькая крытая терраса.

Крытая терраса? Вторая спальня? Устрою там кабинет и начну новую карьеру.

– Сколько это будет стоить?