Игорь Симонов - Год маркетолога Страница 19

– Как Россия, Костя? – Нэнси повернулась ко мне недавно очищенным от морщин лицом. – Тяжело приходится? Я так понимаю, правительство совсем не дает бизнесу работать, во все вмешивается, пытается все отобрать, да?

Это вопрос, который не требует ответа, поэтому я просто улыбаюсь и киваю. У нас за последние годы самый высокий рост среди всех стран в этой долбаной компании, но она может этого и не знать, у нее узкая тема – Сити-банк.

– Я читала эту ужасную статью в Wall-Street Journal про то, как тяжело вести у вас бизнес, – настоящий кошмар. Дик, – спрашивает она своего прилипалу через стол, – ты помнишь эту статью про Россию?

– Конечно, Нэнси, – говорит уже захмелевший Дик, и по его лицу видно, что он ничего не помнит. Через два часа он не вспомнит, как зовут его бойфренда.

– Но вы, ребята, молодцы. Держитесь. Мы очень это ценим, – продолжает Нэнси.

– Спасибо, Нэнси, мы тоже очень ценим вашу поддержку.

– Я знаю, что бизнес Сити-банка быстро растет в России? – Это тоже не вопрос. Это утверждение. Как он растет, несмотря на то, что бизнесу не дают развиваться, трудно понять. Но разъяснение приходит незамедлительно. – Я думаю, вы все счастливы, что работаете в американской компании, правда, Костя?

«Это еще почему», – думаю я.

– Хороший заработок, и никто вас не тронет. Все знают, что за вами стоит Америка. Вам повезло, ребята.

Это было уже чересчур. То есть мы продаем все это говно, приносим им прибыль, и нам еще повезло. Конечно, я не могу позволить себе говорить то, что говорит им Андрей, но и молча поглощать этот бред тоже нет сил.

– Америка сейчас не очень популярна в России, если быть до конца откровенным. Все эти запреты на российские компании и так далее – все это не усиливает наши позиции.

– Когда речь заходит о защите демократических принципов, – вступает в разговор Дик, – тут не должно быть никаких компромиссов. То же самое, когда речь идет о бизнес-этике. Мы всегда говорим, никаких компромиссов, если речь идет о бизнес-этике, лучше потерять бизнес, чем нарушить принципы. Вы там, в России, все прошли курс по бизнес-этике?

– Конечно, – говорю я, – это один из наших главных приоритетов.

– Я слышала, – перебивает Дика Нэнси, – у вас в России много бизнеса делается через партнерскую сеть?

– Да, Нэнси, это так.

– Партнерская сеть не всегда разделяет наши принципы ведения бизнеса. Я слышала, что в других странах есть много нарушений, особенно когда дело касается контрактов с государственными структурами.

– Возможно, но я ни о чем таком не знаю, – уверенно улыбаюсь ей в ответ, – и потом с крупными партнерскими компаниями мы тоже провели обучение бизнес-этике, и все руководители компаний подписались, что будут соблюдать наши принципы. Мы, кстати, это обучение каждый год проводим и каждый год берем подписку. – Здесь надо было немножко постараться, чтобы не засмеяться, поскольку я совсем не к месту вспомнил, как последний раз обсуждал необходимость подписи под этим идиотским документом с одним из крупных дистрибьюторов. «Ну, вы, блин, точно больные, – сказал он, – ты хоть читал, что здесь написано?» – «Да, читал, но это не мы больные, это они больные, просто подпиши и все». – «Ну да, я подпишу, а потом дам кому-нибудь денег и меня в Америку никогда не пустят. На хер мне это надо. Вот японцы никаких бумаг не просят, с ними лучше дело иметь». – «Про японцев не знаю, но если ты дашь денег и про это узнают, то отказ в американской визе будет самой незначительной из твоих проблем». – «Это точно. Давай подпишу, хрен с тобой».

– Отлично, – сказала Нэнси и, не удержавшись, все-таки положила руку мне на плечо. – Это просто великолепно, – чуть-чуть сжала плечо, – я в людях разбираюсь и чувствую, что ты хороший парень и очень ценное приобретение для нашей компании. Если тебе нужна будет помощь в штаб-квартире – звони, не стесняйся. Я там знаю всех, и меня все знают, если ты понимаешь, что я имею в виду...

– Конечно, Нэнси, большое спасибо. – Всё, слава богу, принесли еду.

Поздно вечером, вернувшись в гостиницу после долгого дня, я позвонил Насте – телефон все еще был отключен. Я послал sms – на длинный текст у меня уже не было сил – просто «Скучаю».

Утро началось с презентации Дика о том, какие условия мы предлагаем теперь Сити-банку глобально, точнее, на какие условия Сити-банк готов был согласиться. Презентацию эту я видел уже дважды, а остальные, по-видимому, и того больше, но без нее никак нельзя было обойтись – иначе присутствие в Лондоне самого Дика нельзя было ничем обосновать. Дальше должен был следовать мой рассказ об истории взаимотношений с Ситибанком и о том, почему эти условия являются для нас неприемлемыми. Фокус заключался в том, что обсуждать предложение Андрея при всех не имело никакого смысла – серьезные вопросы вообще никогда не решаются на больших совещаниях, решаются они обычно до, в худшем случае – после. Совещания лишь оформляют принятые решения. Например, сидят так человека три на террасе какой-нибудь виллы, слушают шум океана, пьют виски, курят сигары, если здоровье позволяет, и пытаются сформулировать “problem statement”[26]: все вроде бы неплохо, но... есть нерешенные вопросы. Даже список вопросов, которые неплохо бы решить в перспективе лет, скажем, тридцати. Это если мы уже о самых серьезных людях говорим. Так, с постановкой задачи согласились. Теперь нужен маркетинговый план, как эти все идеи в жизнь продвигать. Понятное дело, жертвы будут. И большие. Да, но решение принято, теперь переходим к стадии исполнения, а этим обычно совсем другие люди занимаются, и (смотрите выше) именно поэтому консультанты не любят отвечать за результат – все не как в бизнес-плане, все не по писаному выходит. Планировали, что жертвенный алтарь сотней людей обойдется, а пошел счет на тысячи. Вечная память. Если бы знали, ради какой цели жизнь отдают, – может, и не так страдали бы. Не забыть везде памятники поставить безвинно убиенным. И там это... в книгах, в фильмах увековечить, чтоб другим в назидание. Будет сделано, в маркетинговом плане все учтено, вот тут смета дополнительных расходов. Теперь надо все это оформить правильно, какие у нас там организации есть – ООН, Совет Безопасности. Ну да, порешайте там, чтобы побыстрей оформили. В результате, например, в Европе появляется на карте новое государство. Многими признанное. Это и есть грамотный маркетинговый подход.

Я специально так сверху зашел, чтобы показать, что при правильном подходе любые вопросы решаются. И совсем не надо для этого такими толпами туда-сюда гонять.

Мой вопрос в глобальном плане был ничтожным, но для меня на этот момент самым важным. И поэтому презентацию свою, насыщенную неутешительными цифрами, закончил я, как и полагается заканчивать всякую презентацию, на оптимистической ноте.

– Нэнси, коллеги. Мы понимаем важность этого контракта для корпорации и уверяю, что в российском офисе вы найдете не барьер на пути его реализации, а самый настоящий “enabler”[27]. После перерыва я готов обсудить наше предложение.

– Отличная презентация, – одобрила меня Нэнси, которая к этому моменту окончательно проснулась и приобрела нормальный цвет лица. – Давай перехватим кофе. Тебе тоже?

– Да, – сказал я, – спасибо.

– Отличная презентация, сразу видно, что вы, ребята, кое-чему научились за эти годы, так ведь?

– Конечно, – сказал я, – особенно имея таких учителей.

– О, не преувеличивай. – Эта женщина, как и большинство ее соплеменников, вообще не понимала, что такое шутка, если при этом все громко не смеются. А я был очень серьезен. – Мне не терпится узнать, в чем суть ваших предложений. Надеюсь, что они помогут нам разрешить эту глупую ситуацию...

– Конечно, помогут, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. – Конечно, помогут. Они очень простые и понятные. И я изложу тебе их прямо сейчас. Думаю, будет правильно, Нэнси, если ты их услышишь до того, как их услышат остальные. Если мы могли бы прямо сейчас сесть на тот диванчик...

– Мне нужно сделать пару звонков, – попыталась сопротивляться Нэнси, почувствовав что-то неладное.

– Да ладно, – улыбнулся я, – всего пять минут. Обещаю – пять минут. И потом, куда звонить, все равно в Штатах все еще спят.

– Хорошо, – женское любопытство возобладало над бюрократической осторожностью. – Пять минут.

И под изумленные взгляды собравшихся я усадил ее на подобие диванчика и достал из кармана листочек с цифрами и пояснениями. Думаю, минуты ей хватило, чтобы все понять. «У нас есть два варианта, – сказал я тихо, – перед тобой один, который решает все проблемы без ущерба для кого-либо. Второй – это эскалация нашей истории наверх, чего не хочет никто. Третьего варианта нет. Вы знаете нашу позицию, мы знаем вашу. У каждого своя несомненная правда. Если мы не можем договориться – нам нужен арбитр».

– У меня нет проблем с эскалацией, – хрипло сказала Нэнси. – Пусть Джим и Брюс (генеральный и финансовый директора соответственно) принимают окончательное решение и поставят вас наконец на место, – она сделала попытку встать, но передумала.