Егор Радов - Бескрайняя плоть Страница 19

— Да боюсь я его! — в сердцах воскликнул З. З.

— Дурак ты! — сказал ему Труть. — Если всё получится, ещё премию получишь, как первый испытавший. Да тебе цены не будет! Независимо ни от чего, на всю жизнь будешь обеспечен. В общем, ладно. Я всё сказал. Решай. Или «хроник», или увольнение. Знать тебя тогда не желаю — понял?!..

Зудов напряжённо замолчал.

— Ну?!..

— Как его хоть включать-то? — упавшим тоном спросил Захар Захарович.

— Молодец, — сказал Труть. — Иди в туалет и плотно закройся.

Зудов, слегка трясясь от страха и фенамина, встал со своего кресла и направился в задний отсек звездолёта.

— Вы уже? — крикнула ему откуда-то стюардесса Таня.

— Нет ещё, — грустно ответствовал ей Зудов, идя в туалет, как на расстрел. Ему даже хотелось крикнуть всем пассажирам "Прощайте, друзья"; он взглянул в иллюминатор, словно пытаясь зафиксировать в своей памяти зрелище реального проистекания времени, но не увидел ничего, кроме безумных звёздных скоплений, для которых вечность, очевидно, была столь же естественна, как для человека своевременная смерть в старости, или же оволосение лобка в период полового созревания.

Грустный Зудов вошёл в звездолётный туалет, закрыл за собой дверь и посмотрел в зеркало, увидев своё бледное лицо, покрытое потом. "А может, уволиться?… " — вдруг подумал он. "Вдруг я из-за этого «хроника» умру раньше времени, или ещё чего похуже…Но…деньги, слава, комфорт…А, ладно, кто не рискует!..»

— Я готов, Свен Свенович, — негромко произнёс он.

— Молодец, — немедленно отозвался Труть в его голове. Судя по его голосу, он почти торжествовал.

"И чему он так радуется?" — печально подумал Зудов.

— Снимай штаны.

— Снял.

— Засунь в жопу указательный палец, нащупай предохранитель, похожий на геморроидальную шишку.

— Знаю, знаю, она меня уже затрахала!

— Нащупал?

— Да.

— Вытащи его.

— Больно!..

— Тащи-тащи. Больше он зато беспокоить тебя не будет.

Зудов зацепил предохранитель двумя пальцами, дёрнул, и он оторвался. Зудов поднёс его к глазам и увидел небольшой шарик из неизвестного материала, весь в крови и в говне.

— Выброси его в унитаз и спусти воду.

— Да.

— Теперь нащупай в пупке кнопку, она под кожей, напоминает как будто второй пупок.

Зудов обследовал живот.

— Я одного не понимаю, — сказал он Трутю, — как вы всё это в меня засадили…Это ж целая операция! А я ничего не помню…

— Ты спал. Да, конечно, целая операция! И очень сложная. А ты решил, что всё это зря?

— Ладно, — попытался усмехнуться Захар Захарович, — надеюсь, что это даст какие-то плоды…Раз уж я позволил над собой такое проделать…Но я же стану богатым? Могучим? Миллионером?

— Мультимиллионером, — холодно сказал Труть. — Нажимай на эту подкожную кнопку. Жми, пока не раздастся щелчок. После этого она должна уйти внутрь тебя.

— Внутрь? — обескураженно спросил Зудов. — А…как же весь этот механизм выключать? Я же не всегда буду под этим…"хроником"?

— Ну конечно же, нет, — натужно рассмеялся Труть. — Как выключать, я тебе расскажу тогда, когда ты всё сделаешь. Не волнуйся, всё предусмотрено. Давай, нажимай, а то миллионы уплывут…

З. З. застыл в раздумиях, держа палец на кнопке рядом с пупком. Миллионы…Миллионы…Дворцы, бассейны, машины, власть…Хрясь! Он сам не заметил, как резко вдавил палец внутрь живота, и раздался характерный щелчок. Ничего не изменилось — просто теперь у него под кожей рядом с пупком ничего не было, и он неожиданно почувствовал откровенное облегчение, как будто вся задача его жизни была уже выполнена, и ему теперь предстояло только упиваться её безмерными плодами. Ему вдруг показалось, что он выиграл в лотерею рог изобилия, и кривая улыбка счастливого довольства перекосила его рот.

— Что ты замолчал? — обеспокоенно раздался голос Трутя. — Эй! Зэ-Зэ! Откликнись!

— Всё, — сказал Зудов.

— Что — всё? Ты нажал?

— Нажал.

— Щелчок?

— Был.

— Кнопка?

— Ушла. Рассосалась. Растворилась. Но я ничего не чувствую. И с вами разговариваю…В чём дело? Может, этот «хроник» не работает? Вроде ничего не изменилось…

В голове Зудова стало слышно, как Свен Свенович облегчённо вздохнул.

— Спасибо тебе, — сказал он. — Ты спас нашу фирму. Прости меня, Захар, но у меня не было другого выхода. «Хроник» начнёт действовать где-то через полчаса. И вот тогда…Прощай, дружище, мне пришлось тобой пожертвовать.

Холод гибели пронзил душу Зудова, словно ветер кладбищенского мрака.

— О…О чём вы? Что…Что вы имеете в виду?… Свен Свенович, ответьте мне! Что вы со мной сделали?!.. Что такое "хроник"?!..

— Что такое «хроник» никто в точности не знает, — серьёзно и сочувственно произнёс Труть. — Но одно известно точно: тот, кто активизировал его в себе, больше не принадлежит нашему миру, нашей реальности.

— То есть…я умру? Через полчаса умру?…

Труть помолчал.

— Нет, не так. Точнее, для нас ты, в общем, умрёшь. Точнее, не умрёшь, а просто исчезнешь. Растворишься. Ты выпадешь из реального течения времени и, соответственно, из нашей реальности. Можно считать, что тебя больше нет. И даже никогда не было. Это не смерть, это — переход, выпадение, всё. Ты более нам не принадлежишь.

— Куда же я денусь?! — отчаянно вскричал Зудов. — Если не умру, то…что со мной случится?…

— Не знаю, — грустно промолвил Труть. — И никто не знает. Есть какие-то теории…Ты можешь попасть в параллельный мир, или в несколько параллельных миров, можешь даже соприкасаться с реальным миром наполовину, или даже на две трети, а можешь вовсе не соприкасаться, но в любом случае, всё равно, это будет не реальный мир. То есть, для тебя-то он будет как раз более чем реальным, но…Можно сказать, что ты станешь сном, галлюцинацией, мечтой. Но и это всё только предположения. Понимаешь, я-то не верю во все эти теории. Одно я знаю: то, что с тобой случится, не будет смертью, но к нашей, нормальной реальности, это уже не будет иметь никакого отношения. Хотя, когда проводились опыты с хроником, иногда они вдруг возникали, но…Эх, не верю я во всё это! Вообще-то да, иногда возникали, с ними имели контакт, потом они опять исчезали…

— Кто «они»? Кто? Значит, я не первый?!

— Нет, — сказал Труть. — Ты — не первый. Но вас мало.

— А как-нибудь можно его выключить?! Вы же сказали, что можно, вы же…

— Нет, — сказал Труть, — выключить его нельзя. Я тебя обманул.

— Неужели никак нельзя вернуться?! — отчаянно воскликнул Зудов, всё ещё не веря, что это происходит с ним сейчас — здесь, в нормальном туалете нормального звездолёта, летящего к вполне реальной Луне.

— Вернуться вообще-то можно, — вдруг сообщил Труть, — но шансов почти нет.

— Как?!!!

— Ты не можешь выключить «хроник», но ты можешь его передать. Другому существу. Но оно должно быть из реального мира. И…оно должно захотеть его принять от тебя. Иначе ты его не передашь.

— Но как его передать, как?!.. Ведь он теперь…растворён во мне!..

— Не знаю, — сказал Труть. — Но ты будешь это знать. Если найдешь такое существо. Реальное. И если оно захочет.

— А…А хоть кто-нибудь вернулся? — с последней надеждой, тихо спросил Зудов.

— Нет, — жёстко ответил Труть.

— Но за что вы сделали это со мной, за что?!.. И почему?!..

— Извини, Захар Захарович, бизнес — жестокая вещь. Ты же подписал бумаги?

— Я? — вспомнил Зудов. — Доверенности Никитке…

— Это были не доверенности. Ты искал старика, искал покойника. И ты его нашёл. Это — ты. Завтра мы возьмём огромный кредит в банке и отошлём его на твоё имя, договор заключён, там стоит твоя подпись. Ну а ты…Тебя теперь не найдёт милиция всей Вселенной. Ещё раз тебе повторяю: прости, друг. Я не хотел. Но эта ситуация была слишком заманчива. Ведь ты даже не умер. Более того — ты существуешь. А вот где…

— Будь же проклят, старый педрила!.. — вскричал Зудов. — Клянусь, я вернусь, и яйца тебе оторву, и младенцу твоему недоёбаному…

— Желаю удачи, — надменно сказал Труть. — Конец связи.

Захар Захарович Зудов ошарашенно вышел из туалета и медленно направился к своему креслу. Он ничего не мог ни думать, ни воспринимать; его сознание словно совершенно зашкалило от только что полученных ужасных новых знаний и чудовищного коварства своего начальника, которое он просто не мог вместить в разум и душу, настолько это было чрезмерно и страшно. Или же всё это было просто жестокой шуткой? Ведь мир есть мир, Зудов есть Зудов, время есть время; есть жизнь и есть смерть, и больше ничего быть не может. Ничего. Ничего! Ничего!!!

Звездолёт продолжал лететь к Луне, и в его салоне было тихо, как в одиночной камере.

— Ты уже? — спросила стюардесса Таня, весело стоящая в проходе. — Сделал свои дела? Готов?