Лана Капризная - Выйти замуж за принца Страница 19

Золушка, твердо помня наставления Крестной Феи, поначалу ловко увиливала от мало выполнимых обещаний, и наотрез отказалась прогуляться по свежему воздуху в ночном парке. Принц Гарри был здорово разочарован! Но ему от отца досталась немало поразительного самообладания и безукоризненной галантности, поэтому наследник быстро взял себя в руки и начал плести цветистые комплименты. Авось, это сработает?

Золушка с удовольствием узнала, что у нее невероятно белые ручки, а шейка такая гибкая, прямо, как у лебедей из дворцового парка («как жаль, моя дорогая, что вы не хотите их увидеть!»). Затем принц внимательно осмотрел свою визави, в поисках еще какой-нибудь части тела, каковую было бы прилично упомянуть в присутствии благородной девицы. Его взгляд остановился на ее расшитых горным хрусталем туфельках (еще один трофей Феи из гардеробной анфилады императрицы).

Золушка, перехватила направление взгляда наследника, и зазывно пошевелила мерцающим мысочком.

– О, храбрый Фредерикс! – восторженно воскликнул принц. – Я никогда не видел столь очаровательной маленькой ножки. И хоть вы усиленно сохраняете инкогнито, моя дорогая, но именно по этой ножке я смогу вас узнать, да-да! Ни одна дама королевства, империи, двух великих герцогств и княжества не сравнится с вашим изяществом.

Золушка заливисто рассмеялась, прикрывшись игриво трепещущим веером, и искоса взглянула на своего любезного кавалера.

Принц Генрих не был столь величествен и статен, как его отец король Эдвард. Это был молодой человек изящного телосложения, благодаря которому, к слову, он так органично выглядел в маскарадном дамском наряде. Но даже тень похабного злословия не касалась аквилонского наследника! Все прекрасно знали, каким жестоким он может быть на поле брани, и сколько девиц и дам, проснулись в его холостяцкой постели. Что касается особых примет, то принц Генрих обладал здоровым цветом лица беспроблемной молодости, глянцевыми черными локонами и гармонично развитой мускулатурой, отчетливо просматриваемой под его модным узким камзолом. А если добавить к этому титул, самообладание и галантность, то наследник всеми и безоговорочно признавался Прекрасным Принцем.

Иными словами, Золушка была покорена. Все мудрые советы Крестной Феи медленно, но верно, начали выветриваться из ее головы. Но тут на помощь репутации наследницы д’Шампольон пришел сводный молочный брат.

Юный паж Лоран, насмерть перепуганный угрозой Феи превратить его в лягушку, весь вечер мельтешил под окнами дворцовых покоев принца. Через высокие стеклянные окна отлично были видны золотые каминные часы, и как только стрелки начали долгожданное слияние на цифре «12», паж вскарабкался на карниз и начал дикими ужимками привлекать внимание госпожи. Принц Гарри, увлеченный нашептыванием нежностей, пропустил момент, как удивленно расширились глаза его дамы.

Золушка отняла веер от лица и сделала суровую мину, ясно приказывая пажу скрыться с глаз долой и не прерывать интересный разговор. Но сообразительный Лоран предвидел такой расклад, грозящий ему самыми кошмарными перспективами, и перешел к запасному плану. Он скорчил жалостливое лицо и стал приседать по-лягушачьи. Даже через стекло было отлично видно, как он страдальчески квакает.

Золушка призадумалась. Она скосила глаза на принца, который почти уткнулся носом ей в ушко, и прикинула: если дело так пойдет дальше, удастся ли ей благополучно (и благопристойно) закончить вечер? И, если уж копать глубоко, то Крестная Фея желала ей только добра!..

Золушка подпрыгнула на месте и воскликнула:

– Ой, что это там за окном?

Принц от неожиданности дернулся, чуть не попав носом в ее декольте, но послушно обернулся, куда указывала его дама. Непоседливая принцесса Мортимер сразу же вскочила с места и подбежала к окну, увлекая за собой многочисленных кавалеров.

– Ой, смотрите! Бежит-бежит! Кто же это? – закричала она.

Сообразительный паж Лоран, догадавшийся, что задумала его госпожа, вовремя спрыгнул с карниза и рванул в сторону императорской кареты.

Принц Гарри, привлеченный визгами кузины и криками прочих гостей, вынужден был подняться и подойти. Золушке только это и было нужно. В секунду она вскочила, подхватила юбки и скрылась за дверью. Когда наследный принц, наконец, понял, что это суматоха на пустом месте и обернулся к своей даме, она уже вприпрыжку неслась по парадной лестнице дворца.

Споткнувшись на ступеньке, Золушка на мгновение притормозила, скинула расшитые хрусталем туфельки, и поскакала дальше в одних чулках. Дворцовые лакеи смотрели на нее в обалдении. Они немало видели такого, за что мемуаристы отдали бы правую руку, но чтобы гостья костюмированного вечера Его Королевского Высочества улепетывала со всех ног – это было ново!

Пулей вылетев из дворца, Золушка притормозила у кареты, подогнанной благодаря животному страху пажа Лорана.

– Пошел-пошел! – крикнула она, распахивая дверцу и буквально падая внутрь кареты.

Знаменитые имперские рысаки бодро взяли с места. У дворцовых ворот, чтобы поторопить зазевавшуюся охрану из королевских гвардейцев, Золушка швырнула в них одной из туфелек, которые все еще держала в руках. Это был единственный трофей, которым смог утешить себя в тот вечер наследный принц Генрих.

Крестная Фея потом побранила Золушку за разбазаривание императорского гардероба, но быстро отошла и похвалила ее и Лорана за сообразительность. Юный паж только тогда вздохнул с облегчением, когда Фея потрепала его по щеке, назвала умничкой и пообещала, что награда за спасение репутации сводной молочной сестры уже скачет к нему во весь опор. И, действительно, уже в этом году он получит личное дворянство, затем, по случаю совершеннолетия – потомственное, а достойную старость встретит с титулом виконта и в чине интенданта королевского двора.

Но по прошествии дней Золушка уже не так была уверена в своих поступках в тот вечер. Она томилась и фантазировала о Прекрасном Принце Аквилонском.

«Черт бы побрал эту Фею-моралистку!» – в сердцах подумала Золушка.

Хлопок – вот она и здесь!

Во взрыве гламорных блесток на знакомую постель рухнула Крестная Фея.

С любопытством оглядев крестницу, она лукаво спросила:

– Скучаешь?

Золушка лишь тяжело вздохнула, и снова начала чертить пальчиком по столешнице имя наследного принца, благо, теперь все горизонтальные поверхности дома Оливье были освобождены от многочисленного мелкого фарфора.

– Что такое, моя дорогая? – засюсюкала Фея, сползая на пол. – Что случилось?

Золушка взглянула на нее волком, снова вздохнула и вернулась к своей романтической графомании.

– Ну, раз ты сегодня такая бука, то полечу-ка я домой, – деланно обиделась Фея.

Золушка никак не отреагировала.

Фея картинно поддернула рукава, подняла волшебную палочку и внезапно застыла, как будто вспомнив что-то.

– Да, кстати, какое платье ты наденешь на свадьбу? Императрица уже решила, что подарит тебе ту старинную тиару, которая столь шла к твоим белокурым волосам, поэтому нужно сшить что-то в стиле. Я рекомендую, обратиться к имперским портным. Месье Арман, конечно, хорош, но когда требуется создать по-настоящему величественное платье, увы, тут он бесполезен.

Золушка медленно подняла голову. Ее глаза расширились от изумления.

Вдруг снизу послышался изумленный вскрик, грохот тяжело рухнувшего на паркет тела, а следом – дикие визги.

Золушка изумленно посмотрела на дверь, а затем перевела взгляд на лукаво улыбавшуюся Фею.

– Иди-иди! – махнула та палочкой в сторону выхода. – Тебя ожидает большой сюрприз. И ни один! Да, не забудь прислать мне приглашение на свадьбу, а то обижусь! – и Фея исчезла в вихре гламора и блесток.

Когда Золушка сбежала вниз, то ей взору открылась потрясающая картина. На полу парадной гостиной лежала мачеха в глубоком обмороке. Присмотревшись, Золушка с удивлением поняла, что на этот раз он не притворный. Но никто не приходил отключившейся даме на помощь. Каролина и Стефания восторженно визжали, леди Энгенгнинг, уже ставшая таким же непременным придатком дома Оливье, как глубокие кресла, пребывала в явном потрясении. Присутствовавший здесь же неизвестный вельможа был растерян, хотя и пытался сохранить невозмутимый вид.

Золушка в изумлении от этого бедлама, покачала головой, и взялась за колокольчик, призывая прислугу.

После нескольких минут хлопот, беготни и изведенного флакона с нюхательными солями, мачеха, наконец, пришла в себя и, задыхаясь от эмоций, объявила падчерице, что теперь она ни кто-нибудь там, а баронесса Оливье. Вот этот джентльмен – тут неизвестный вельможа отвесил поклон – привез приказ Его Королевского Величества о пожаловании достойному сыну Аквилонии, видному предпринимателю и прославленному меценату господину Оливье дворянского звания и баронского герба. Посмертно, но лучше поздно, чем никогда. И все это беспримерное счастье распространяется на его безутешную вдову и наследников (тут Каролина и Стефания испустили особо пронзительные восторженные визги)