Елена Сазанович - Нечаянная мелодия ночи Страница 19

– Ну, что вы, Светочка, – она взмахнула холеной рукой, – какие могут между нами официальности. Называй меня просто – Рита.

Я в ответ замахала руками.

– Да как я смею! Вы такой известный человек! И потом, – я потупила глазки. – И потом меня с детства учили вежливости. Я не привыкла тыкать людям гораздо старше меня.

Удар попал в цель. Она стиснула зубы. Но тут же взяла себя в руки и прижалась к Игнату, и поцеловала его в щеку.

– Какая милая и вежливая у тебя сестричка.

Мой тупой брат облегченно вздохнул.

– Я так рад, что вы понравились друг другу. Если честно, я так боялся…

А потом мы вместе ужинали. Игнат целый вечер смотрел на нее влюбленным взглядом. Стараясь угодить малейшей прихоти. А она зря времени не теряла. Она решила полностью отыграться за свое имя – отчество. И демонстративно показывала, какая у них большая любовь.

Она громко хохотала, бросалась Игнату на шею. Потом вдруг становилась грустной и очень серьезной. И трагичным голосом рассказывала насколько тяжела теперь жизнь, как жаль несчастных нуждающихся людей, и что она отдает все силы на спасение человечества. И ради правды готова чуть ли не сложить голову. А благотворительность – ее основное занятие по жизни.

И мой брат, мой умный, милый брат ей верил! Это было непостижимо! Ей же было глубоко плевать на человечество! Она купалась в немыслимой роскоши. И цена этому – элементарная ложь. Легко заниматься благотворительностью, предварительно обобрав это самое человечество И я не без удовольствия подумала, что когда-нибудь в один прекрасный день это самое человечество здорово надает ей по умной башке. Если она конечно не успеет как хамелеон сменить шкурку.

Но я не знала, как можно было доказать Игнату обратное. Влюбленному что-либо доказывать бесполезно. Я наблюдала за Маргаритой Павловной, за ее заученными жестами, за ее штампованными механическими фразами и не раз за вечер задавала себе вопрос. Зачем ей нужен мой брат? Непутевый, наивный и добрый? Впрочем, наверное, именно поэтому он ей и понадобился. Подобные себе очень быстро надоедали. Маргарита Павловна напоминала человека, тонущего в трясине. Сам запутался в грязи и тине, и хочется тянуть за собой других, хороших и чистых, чтобы замарать и их. Чтобы оправдать свое существование и свои жалкие поступки.

Впрочем, мой брат нужен был ей и просто как стареющей женщине. Может быть, она пыталась с помощью его вернуть свою молодость. Доказать другим, что она еще так хороша.

В любом случае за этот вечер я отлично усвоила одно. Она его не любила. И она с ним просто играла. Она бесилась от жира. Пресытившаяся, имеющая все, что пожелает. И ей вдруг захотелось большего. Ее потянуло на экзотику и чистоту. К тому же, наверняка, она мнила себя не меньше чем Дункан или Жорж Санд. И наверняка, предвкушала сплетни, которые обожала. Скандал, который придумывала сама. Юный прелестный мальчик и обворожительная зрелая Богиня.

Я смотрела на этого юного прелестного мальчика. Моего тупого братца. И мне так хотелось залепить ему оплеуху. Но я, как дурочка, по-прежнему мило улыбалась. И вынуждена была терпеливо наблюдать за их обнимочками, ужимочками, влюбленными взглядами и поцелуйчиками.

– Ты знаешь, Ритка, – Игнат потянулся, как сытый, полностью довольный жизнью домашний кот. – Я тебе честно скажу, Светка подтвердит. Ты первая – кого я привел в этот дом.

Маргарита Павловна смерила меня взглядом победителя.

– Ну, значит, это многое значит, – она осталась довольна игрой слов. Но решила окончательно меня повалить на лопатки. – Скажи, Светик, можно я так тебя буду называть, как твой брат?

И тут же не дождавшись согласия продолжила.

– Так это правда, я первая в его жизни девушка, которую он привел в дом?

Я хотела заметить, что она такая же девушка, как я бабушка. Но вынуждена была подтвердить. Однако побежденной себя признавать не собиралась.

– Конечно, Маргарита Павловна. Игнат не врет, он вообще никогда не врет. Только, жаль, мама не смогла приехать, – я притворно вздохнула.

Игнат нахмурился. Я знала, что так называемый отказ матери шел вразрез с его принципами. Он хотел, чтобы вся семья была в сборе на этих дурацких смотринах.

– Но мне показалось, Светка, что ты просто не смогла до нее дозвониться.

Я умышленно отвела взгляд и посмотрела за окно.

– Да, ладно, извини, – пробурчала невнятно я, – пожалуйста, извини. Я совсем забыла… Ну, в общем, забудь об этом…

– Я не собираюсь ничего забывать, – Игнат слегка повысил голос. Вообще, мне в последнее время меньше всего нравилась его серьезность. – Ты скажешь мне сейчас всю правду… При Рите скажешь, я от нее ничего не собираюсь утаивать. И так будет всегда.

Зато сколько она от тебя утаивает, братишка! И так тоже будет всегда! Но вслух я сказал другое.

– Ну, я не хотела тебя расстраивать… Ты же знаешь маму… Она не придала этому никакого значения. Она уверена, что это просто твое очередное увлечение. Она столько их насмотрелась за свою жизнь… Зная тебя… Ну, кто же поверит…

Судя по Игнату, он уже готов был броситься в ноги своей змее и просить прощения за отрицательную маму. Но она оказалась хитрее. У нее был богатый жизненный опыт.

– Боже, какой пустяк, – она махнула рукой. – Не придавай этому значения. И потом… И потом я очень хорошо понимаю твою маму. Ты знаешь. Я думаю, это очень умная женщина. И она поступила правильно. Поверь мне, первый мой приход в этот дом не должен являться смотринами. Это было бы и для меня неловко. Главное – что ты меня привел. А потом уже обязательно ты познакомишь меня с мамой. Твоя мама права. И мне она уже нравиться.

Ого-го! Браво! Добрые слова о маме своего жениха – это большой плюс в пользу невесты! Не часто встретится такое благородство! Игнат таял на глазах. И все еще не верил своему внезапно привалившему счастью.

– Ритка, – он взял ее руки в свои и благодарно пожал их, – да ты не слушай мою сестренку. Она не злая, она просто всегда говорит правду. Тебе, наверное, неприятно. Что она ляпнула на счет моих многочисленных увлечений.

И тут Маргарита Павловна была на высоте.

– Напротив, милый, мне это даже льстит. Во-первых, ты такой опытный.

Ну, как еще удачней можно похвалить мальчишку!

– А во-вторых, их было много, но привел сюда ты только меня.

И Маргарита Павловна бросила на меня ехидный взгляд. Я была сражена. Она оказалась крепким орешком. И мне необходимо было во чтобы то ни стало его раскусить. Чтобы под нос Игнату показать, что внутри он пустой. Только толстый слой пыли…

Они ушли вместе. На прощание, она задержалась в коридоре, что мне шепнуть.

– Мы должны с тобой подружиться, милая. А если будешь хорошо себя вести, будешь послушной и покладистой – не пожалеешь.

– И сколько это будет стоить? Я думала, что вы покупаете только мужчин… Маргарита Павловна…

Она со злостью хлопнула перед моим носом моей же дверью. И я осталась одна.

Я долго смотрела им вслед. Издалека они представляли собой красивую пару. Я это признавала. Элегантная изящная женщина шла под руку с высоким мужественным парнем. И белые хлопья снега кружились в темноте над ними, и путались в их волосах. Мираж, фантазия, видимость. Как бы ни был красив снег, он все равно растает. И любовь брата мне казалась подобной ему. Рано или поздно она покинет его. Может быть, когда наступит весна. И он наконец-то проснется. В конце-концов, лучше чтобы это случилось пораньше. Пока все не зашло еще очень далеко. Пока он не превратился в примерного, вечно униженного семьянина, над которым давлеет его жена, лгунья, притворщица и более того – надзирательница с плеткой в руках.

15

А вскоре Маргарита Павловна и мой брат Игнат укатили за город, в дом отдыха. Она всячески пыталась уговорить братца провести Новый год в Африке, но здесь у него хватило ума отказаться. Мой брат не хотел ни под каким предлогом в Африку. И даже впервые пожаловался на свою Риту.

– Нет, ты слышишь Светка, она меня хочет затащить в какую-то Африку. Бред какой-то. Да еще на Новый год! Я что сумасшедший.

– Ну, почему, – смиренно ответила я, хотя в душе ликовала. – Ей бы очень пошел загар, она же все делает ради тебя. К тому же, наверняка, она мечтает пройтись перед тобой в купальнике. Ну, сам подумай, это бронзовое тело, эти стройные ноги, утопающие в желтом песке, эти брызги Средиземного моря, осыпающие ее светлые волосы. Она все делает ради тебя. И наверняка, мечтает, чтобы ты вдоволь нажрался бананов и кокосов. В эту пору здесь сущий авитаминоз.

– Дурочка, – Игнат мечтательно прикрыл глаза. И тут же встрепенулся. – Не ты, сестренка. Она… Она – милая славная дурочка.

Я вздохнула. Меня он уже давно не называл милой дурочкой.

– Сама посуди, зачем мне Африка? Да еще в Новый год. А как же елка, а как же снег.

– Елку можно запросто заменить пальмой. А снег и здесь может растаять под Новый год. И наступит противная слякоть.