Александр Бялко - Роман с физикой, или За всех отвечает любовь Страница 19

– А как быть с портфелем? Человек с двумя портфелями – самая незаметная фигура.

– А там ничего важного нет. Должна же быть в больнице камера хранения. Вот только блок сигарет надо вам переложить. Курить, наверно там не дают, обидно. Придется бросить. Да, и пусть документы у вас остаются. Паспорт и пропуск. Без документов при Сталине еще хуже, чем без денег, мне отец так всегда говорил.

– А куда пойдем?

– Тут вокруг курчатовского института несколько больниц. Прямо в окружении больничном. Есть тут и приют для физиков, перенапрягших мозги. Туда и пойдем.

Да, вот еще что. Вы жене моей вечером позвоните. Когда с работы придет. Иначе будет думать – на Лубянку попал.

– Хорошо.

– Вот телефон, но лучше запомнить.

– Обязательно позвоню. Надеюсь все-таки выбраться от сюда.

– Я тоже, иначе бы в дурдом бы не пошел. От работ важных и секретных бы отстранили. А все самое интересное в физике под секретом.

– А какие у нас варианты. Лубянка? – Изотов вздохнул. – Как там моя Любовь?

– Все может быть. Может быть, в этом мире ее нет.

– Как это?

– Родители – враги народа, предположим, в университет из-за этого могли не взять или еще что.

– Не враги они народа.

– А как вы догадались, что она в университете?

– А за всех же в университете отвечает Любовь. Если не хиппи, то это женщина. Отгадка простая.

– Моя аспирантка.

– Интересно есть ли хиппи при Сталине?

– Пока не видно, что-то.

– Может быть, все в дурдоме сидят.

– Вот вы с ними и повидаетесь, Николай Георгиевич.

Они неминуемо приближались к необычному магазину.

На вид это был самый обычный сельский магазин, каких в России тысячи. Где-нибудь в тропиках можно встретить магазин, который представляет собой четыре вкопанных в землю столба и крышу из пальмовых листьев. Не исключаю, что где-то ближе к полюсу есть магазины из глыб льда. Но самый странный в мире магазин не отличался ни стройматериалами, ни архитектурой. Он отличался людьми. В этом простом гадюшнике главное было – люди. Дело в том, что на площади около сорока метров, были представлены все ведущие разведки мира.

В кино Джеймс Бонд пьет мартини с водкой. Одет в шикарный костюм на нем бабочка и общается он в основном с длинноногими красавицами. Тот, кто писал сценарий знал шпионскую работу. Настоящим сотрудникам британской разведки МИ-6 приходилось пить водку без мартини, причем водка была очень плохого качества, теплая. Пить ее приходилось из граненых русских стаканов, а иногда и прямо их горлышка. Не закусывая.

А собутыльником был русский алкаш у которого требовалось узнать номер проекта для которого он сегодня точит детали. Узнать есть ли сверхурочные – значит работа срочная. Выведать хорошие ли премии – в этом случае проект важен для высшего начальства и много что другое.

Это был ближайший магазин к проходной атомного центра и туда бегали все сотрудники, страдающие самой популярной русской болезнью – пьянством. В основном это был рабочий класс, рабочие мастерских и подсобных производств курчатовского института. В хорошую погоду купившие водку люди располагались рядом с магазином на улице. В плохую погоду пили внутри магазина, что в других местах было строго запрещено. В нормальных советских винных точках продавщицы были женщины. Мужчины не выдерживали неограниченного доступа к спиртному и спивались. Кроме того, в любом советском магазине был грузчик вечно пьяный дядя Вася и пожилая уборщица. В необычном магазине на всех этих трех должностях были молодые парни с проницательными глазами и со школой КГБ за плечами.

Ученые приближались к магазину как раз без чего-то одиннадцать. В одиннадцать все магазины спиртного Советского союза открывались. Из пустого парка и безлюдной улицы возникла небольшая толпа у магазина.

– Коля – это ты? – к Боркову подошел пожилой рабочий.

– Назарыч. Как ты? Все там же?

Анатолий Назаров по прозвищу Назарыч был мастером в одном из экспериментальных цехов Курчатовского института. Борков его знал еще по тем временам, когда на дипломе делал свой первый прибор на электронных лампах. Борков со всеми ладил и с директорами и с рабочими.

Назарыч протянул руку, но не разжал кулака в котором были зажаты такие-то бумажки.

– Вот, извини, карточки на водку получил. Как в войну. Дожили. Один смех! Без карточек только шампанское.

– А что спирт? Спирта то у вас всегда было.

– Какой спирт... А у вас с этим делом как? Я ведь перейду к вам, плевал я на этот непрерывный стаж. Накой деньги, если на них купить все равно ничего нельзя.

– У нас пока со спиртом нормально. Звони, знаешь телефон?

– Знаю, позвоню. Слушай, мне уже в очередь надо. Сейчас откроют. Пока.

– Пока.

Начинался ежедневный ритуал открытия винного магазина. Жаждущие выстраивались в очередь у двери, в сложной зависимости от того – как у кого горело внутри, и кто когда пришел. Все это происходило с шутками и перебранками. Потом начинали колотить в дверь и взывать к совести продавцов. А когда дверь распахивалась, бросались к прилавку.

Борков и Изотов как положено стали обходить спереди подошедший трамвай. Из него вышли потомки английских аристократов, изображавшие окрестных алкашей. В старых, грязных пиджаках и немыслимых фасонов даже для Пьера Кордена брюках. Их никогда бы не отличить от настоящих таких же местных пьяниц, которые конечно были тоже тут как тут, если бы не глаза, если бы не поворот шеи, привыкшей к ношению галстука.

Атлантический океан казался лужей по сравнению с бездной скорби в их глазах. Ясно было, что никогда уже дворецкий не нальет старого виски в хрустальный стакан, а конец дней пройдет где-нибудь в особо охраняемом лагере для шпионов, в Сибири.

Ученые правильно делали, что обошли трамвай спереди. По встречным рельсам прямо из парка подходил встречный. Почему-то на этой остановке трамваи подходят парами. Случайно это или специально подстроено, сейчас уже неважно.

– Вот, в эту дырку в заборе и мы напрямую пройдем к психбольнице. Это туберкулезный диспансер, пройдем через его территорию, иначе пол-Москвы обходить придется.

– А не заразно?

– Если ничего не трогать, а просто пройти не заразно. Мы так всегда ходили, когда у нас один сотрудник свихнулся. Сейчас пройдем, а потом небольшой переулочек между больницами и мы как раз в приемный покой попадем.

Ученые, как мальчишки нырнули в дыру в заборе, и пропали за кустами. Потом они уже бодро зашагали по туберкулезной зоне.

Начальнику Первого отдела

Института им. И.В.Сталина

Тов. Смирнову И. Г.

Рапорт

В последнее время возросла активность вражеской агентуры. Зафиксированы еще два новых агента. Судя по их виду и одежде в Советском Союзе недавно. Профессионалы. Быстро и незаметно вступили в связь с представителем отдела взрывателей для ядерных устройств. От наружного наблюдения смогли скрыться. Подробное описание будет выслано по специальным каналам связи.

29 ноября 1977 года

Капитан НКВД Мокров А.А.

Дурдом

Физиков в Москве мало, да и сходят с ума они редко, поэтому в больнице царила пустота и тишина. Борков по должности проходил каждый год осмотр у невропатолога и психиатра и не ждал от встреч с ними ничего хорошего. Пару лет подряд была врач, которая прописывала всем без исключения сотрудникам загадочные рецепты от загадочных болезней. Болезни она находила сама и у всех. Все получали порошки и таблетки от искривления позвоночника, сужения желчных протоков, плоскостопия. На третий года врач сама попала в сумасшедший дом. А тот врач в больнице, который лечил его спятившего с ума коллегу, как-то странно подпрыгивал и иногда говорил слова наоборот, ставя буквы в обратном порядке. Назвать нормальным это было нельзя. Поэтому у Боркова сложилось впечатление, что все психиатры, того... С кем поведешься, таким и сам станешь.

– Ну Николай Георгиевич – мужайтесь. Вы в драмкружке занимались.

– Конечно, у нас школа имени Блока была. У нас там под Солнечногорском блоковские места.

– И кого играли?

– Стихи читал, Блок все-таки поэт.

– Да, приходится надеется на только то, что с 53 года и правда полная амнезия, без обмана.

– Ну, что же, пошли.

На больнице висела табличка: Городская психиатрическая больница № 1 имени товарища Альцгеймера. У входа дремал милиционер, это сразу запомнил Изотов, и было еще место для дежурных санитаров. Попасть сюда было легче, чем выбраться.

– В чем дело, товарищи? – спросил милиционер с надеждой, что, наконец, случится что-то интересное.

– Вот привел вам физика знакомого. Я узнал его, когда случайно ехал мимо парка. Он там ходил. Меня не узнал, говорит ничего не помнит с 53 года.

Милиционер сразу не поверил в удачу, скорее всего это не редкий случай, а ошибка или симуляция. Скорее всего, но это было все равно веселее, чем просто сидеть без дела.