Анастасия Гостева - Travel Агнец Страница 19

— слушай, а кто обычно едет в Индию?

— ой, ну, знаешь, так нельзя сказать, звонят какие-то рэйверы, ребята что-то услышали про Гоа, типа, вот, там наркотики дешевые, музыка, туда-сюда, я говорю, может вам, ребят, лучше в «Титаник»? или какие-то дебилы, совершенно загруженные, но таких, как Володя, я никогда не встречал, это что-то уникальное, вот если б мне рассказали, я бы не поверил…

Спустя день мы встречаемся с владельцем турагентства, собирающимся купить компьютер. Камеру мы продали еще вчера, на Palika Bazar, почти что за гроши. То, что в Москве было прекрасным профессиональным оборудованием, в Дели превратилось в не слишком новый, в одном месте треснувший фотоаппарат, со вспышками и какими-то еще прибамбасами, за который нам не хотят давать больше трехсот долларов. Мы были совершенно измотаны и раздосадованы таким тотальным проколом, мы слонялись по коридорам и этажам Palika Bazar, заходя то в одну, то в другую лавки, — толстые, тонкие, усатые и бритые, с накрашенными ногтями и в чалмах, маслянистые и поджарые, с кольцами, цепями и без, в галстуках и без галстуков, индусы словно сговорились свести нас с ума. С упорством Джордано Бруно и улыбками иезуитов они твердили нам о том, что Индия — свободная страна, что они могут купить новые японские камеры за пятьсот долларов и никакие взывания к здравому смыслу и доводы о себестоимости товара не имели успеха.

Наконец, мы сдались, мы вручили футляр с фотоаппаратом большому любителю русского языка и русских туристов и, получив сумму раза в два меньше ожидаемой, отправились восвояси. Теперь мы готовы к худшему. Лешка бледнеет и зеленеет через равные промежутки времени и глотает противодизентерийные таблетки, выданные нам знакомым аптекарем, не оказывающие, впрочем, никакого эффекта. Мы вспоминаем мультфильм из нашего достославного детства: «а хотите, я его стукну, и он станет бледно-фиолетовым в крапинку?» Братцы-кашмирцы вьются вокруг нас, доставая выгодными деловыми предложениями и назойливыми приглашениями на ужин, легче отдаться, чем объяснить, что не хочешь. Я притворяюсь обкуренной и мрачно молчу.

Похоже, весь квартал уже в курсе намечающейся сделки. Кучки индусов, тусующиеся вдоль тротуара, оборачиваются нам вслед и что-то кричат нашим знакомым, братья нехотя отвечают, ревниво оберегая нас от посягательств посторонних, кто-то выглядывает из дверей и убегает сообщить о нашем приближении — вот это поразительно, как быстро они все сговариваются насчет комиссии — говорит Лешка — сколько раз я замечал, не успеешь дать деньги одному, как они уже поделены на десять человек — этот ждал, этот бегал, этот сторожил, этот просто хороший мужик, с этим нельзя не поделиться, и все счастливы…

Мы входим в агентство, расположившееся в двух комнатках на первом этаже, традиционная обстановка в стиле «Кин-дза-дза», традиционные изображения богов, хозяин лет сорока — с ними никогда нельзя быть уверенной, то ли ему пятнадцать, то ли тридцать пять — приподнимается из-за стола, чтобы поздороваться. Я уже привыкла ко всем этим скорбно висящим прямым влажным ладошкам, до которых грустно дотрагиваться, и крепкое рукопожатие господина Назира Шейха (имя написано на визитке, я давно заметила, что наши имена мало кого интересуют, равно как никто не считает нужным сообщать свое: то ли это последствия идеи реинкарнации и атрибуты нынешней сиюминутной жизни не представляют никакого интереса, то ли мы просто олицетворяем предметы, способные принести конкретную пользу, а в остальном — бессмысленные) застает меня врасплох, я смотрю на него в упор и с силой сжимаю ладонь, глаза в глаза, слишком мужественные для индуса черты лица, властная улыбка, волевой ироничный взгляд, он явно привык иметь дело с европейцами и просекает фишку, рукопожатие не ослабевает, ждет, что я сдамся первая, ха, играть так играть, все это длится не более двадцати секунд, широкий жест радушного хозяина — чай, кофе? Светская беседа, чем мы занимаемся, это очень интересно, мы женаты? нет, мы просто друзья? ах, друзья, это прекрасно, у него тоже много друзей в Москве, как там погода? ну что ж, было бы неплохо взглянуть на наш ноутбук, если это возможно, посмотреть его в действии, это возможно, мы в очередной — какой по счету? — раз вытаскиваем ноутбук, подсоединяем принтер и сканер, это Windows 95 Plus? да, о, это замечательно, я набиваю на дисплее I love India[65] и распечатываю на принтере, это замечательно, а теперь давайте отправим факс, факс? нет проблем, я толкаю Алексея в бок — ты знаешь, как запустить факс-модем? он не знает, я начинаю разбираться со всеми этими бесконечными окнами помощи, окнами информации, мне кажется, что все сделано абсолютно верно, но что-то не срабатывает, я начинаю заново, телефон, текст, отправить, по нулям, господин Назир Шейх вежливо улыбается и пытается светски беседовать, я повторяю все процедуры в третий, четвертый, десятый раз, меняю опции, вношу исправления, вызываю справки, я ненавижу факс-модемы, компьютеры, фирму Microsoft и господина Билла Гейтса лично, у меня болит голова, палец то и дело загоняет курсор черт знает куда, мы гибнем, и некому нам помочь. — ОК, теряет терпение покупатель, вообще-то, этот компьютер нужен не мне, а моему брату, он сейчас подъедет с минуты на минуту, он уже проконсультировался со своими друзьями, они очень хорошие специалисты, если вы не возражаете, вы подъедете к ним в офис, они все проверят сами и потом мы привезем вас обратно, если нам это подходит, мы поужинаем, если нет, мы все равно привезем вас обратно (ну да, разумеется, в этом случае кормить нас совсем необязательно), вы не возражаете? А разве у нас есть выбор?

Приезжает брат, безымянный и непохожий. Теперь я знаю, все индусы являются друг другу либо братьями, либо лучшими друзьями и корешами. Иного не дано. Очевидно, это опять же последствия идеи реинкарнации — кто знает, кем мы приходились друг другу в мезозое? Мы загружаемся в сюрреалистического вида индийский джип «Mahindra» и едем к черту на кулички, на другой конец города, к продвинутым индийским хакерам. Невозмутимый тибетец за рулем гонит на пределе, мы пролетаем India Gates;[66] широкие проспекты и тропические заросли, лежащие коровы, сидящие коровы, прогуливающиеся коровы, заправочные станции, начинает темнеть, я вспоминаю, что последний раз мы ели ночью, часа в четыре, похожий на кролика усатый брат вежливо улыбается и снова начинает звонить по радиотелефону, на весь Дели — пять или шесть светофоров, велорикши, моторикши, автобусы, велосипедисты, повозки, машины, люди текут и обтекают друг друга, выворачиваются, тормозят, машут руками, сигналят, кричат и, в итоге, просачиваются сквозь друг друга, абсолютно не нуждаясь ни в постах дорожной полиции, ни в светофорах. У меня возникают сомнения, существуют ли вообще в Индии правила дорожного движения. И все это с вездесущей, везде проникающей индийской плавностью и мягкостью.

Улицы сужаются, дома уже непохожи на дворцы, но это и не восхитительная (похитительная?) нищета Old Delhi или Main Bazar'a, здесь живут люди с претензией. Люди с понятием. Пожилые толстые индианки беседуют на лавочках у дверей, земляная невымощенная улица, цветы в горшках, кадках, вазонах, мальчики в джинсах, девочки в шортах и кроссовках, балконы, террасы, мансарды, печать спокойствия и невозмутимости, гигантская декорация для очередного индийского фильма, воздух замер, застыл, затаил дыхание, нас разглядывают, как диковинные цветы в оранжерее, на нас действительно стоит посмотреть — темноволосый молодой человек в чем-то обтягивающем, малиново-фиолетовом, расклешенном книзу, в невероятных узорах, в красно-синей майке с серебряной физиономией инопланетянина, в черных ботинках «Air Wear», увешанный туземными украшениями и феньками, в красно-сине-желтых солнечных очках с восемью стеклами и девушка в парчовых желто-красно-зеленых, тоже расклешенных, штанах с ориентальными орнаментами, в радикально оранжевой просторной рубашке со смеющимися синими и зелеными солнцами, увешанная и украшенная чем-то непонятным, с длинными золотыми волосами и странными кольцами, напевающие песенки из репертуара Боба Марли — не свои, не чужие, не индусы, не европейцы, безумные пришельцы из ниоткуда, пытающиеся продать конкретную японскую технику.

Полная индианка встречает нас у входа и провожает наверх, на третий этаж, по узкой, полутемной лесенке. Мы оказываемся в комнате с семью работающими компьютерами, со шкафом, забитым книгами по программному обеспечению, хотим ли мы чай? мы хотим; говорим ли мы на хинди? нет, не говорим; присутствующие с явным облегчением переходят на хинди и что-то долго обсуждают, мы вытаскиваем ноутбук, сканер, принтер, документацию, и все начинается заново — окна открываются, закрываются, кто-то что-то говорит, кому-то звонит советоваться, узнавать цены, снова пытается запустить факс-модем, мы умираем от голода, вежливо улыбаемся, прикалываемся по поводу наших индийских винни-пухов, выходим покурить — простите, вы бросаете окурки прямо вниз? — да, но не прямо, не на старых леди, а на дорогу — ах, как это мило, большое спасибо — у них тоже не получается, муж индианки что-то объясняет нашему покупателю, тот задумчиво жует орешки и корчит понимающие мины, его помощник мрачно маячит между балконом и комнатой, я толкаю Лешку в бок — а в Москве-то он работал? — в Москве работал — час, два, наконец, факс отправлен, хозяин турагентства получил его и перезвонил, веселится и ликует весь народ, два с половиной, три, теперь проблемы со сканером, мы стоим на балконе и курим — как ты думаешь, он его купит? — купить-то он его купит, иначе бы он столько не возился, вот только сколько он заплатит? — я размахиваюсь и швыряю окурок в центр улицы, он плавно, как перышко в фильме «Форест Гамп», парит в воздухе и приземляется аккуратненько на «старую леди», выползшую прогуляться, я, как нашкодившая школьница, прячусь за пальму, растущую в кадке, три с половиной, четыре часа, орешки кончились, чая больше не предлагают, сканер по-прежнему упорствует — мы выяснили в чем дело — радостно сообщает нам хакерша — этот сканер должен запускаться через Windows 3.11, а здесь Windows 95 Plus, нужно делать upgrade — она произносит это слово как мой одиннадцатилетний брат — смакуя каждый звук, ловя кайф от его значимости. Браво, ребята, не прошло и года! — Бы поужинаете с нами? — осведомляется наш безымянный покупатель — почему бы нет?