Оксана Робски - Casual Страница 2

Когда Вике предложили переехать в соседнюю с ними квартиру, светлую и просторную, она отказалась.

«У меня и так нет своей жизни, — говорила она — Он контролирует каждое мое движение. Конечно, без его денег мне не прожить, но…»

Через три года после смерти Федора Вика познакомилась с молодым человеком. Ему было двадцать четыре года, он доучивался в Академии туристического бизнеса и работал барменом в ночном клубе, чтобы оплачивать обучение. Они стали жить вместе.

Брат Федора перестал давать Вике деньги. «Я понимаю, — говорил он, — если б она нашла себе нормального мужика — пожалуйста, живите, я бы, конечно, принял его, мы могли бы дружить. Но это… Малолетка из стриптиз-клуба! Я деньги зарабатываю не для того, чтобы ему их в трусы засовывать!»

Вика устроилась на работу. Отдала ребенка в обычную школу. Снова почувствовала себя живым человеком, со своей собственной судьбой.

Она открыла мне дверь в трикотажном халатике с Микки-Маусом на спине. Усадила в кресло, обняла. Мне можно было ничего не говорить. Она все могла рассказать сама.

Мы пили чай, не замечая его вкуса. Мы разговаривали, не обращая внимания на слезы, только иногда машинально слизывая их с губ.

Я задала тот вопрос, ради которого приехала:

— Когда это закончится?

— Никогда, — ответила Вика. — Но через несколько месяцев станет легче.

— Ты до сих пор помнишь его?

— Конечно. Я беру чашку и думаю: «Это любимая чашка Федора». Я готовлю заливное и думаю, как он его любил. Иногда покупаю какой-нибудь свитер и прикидываю: понравилось бы Федору или нет?

Я смотрела на Микки-Мауса у нее на спине, на облупленную краску на стенах и клялась себе, что у меня все будет не так. Я не буду жить прошлым. Мысли о Серже причиняли мне боль, но это приятная боль. Ее можно терпеть. Но эти мысли я себе запрещу. И через три года буду думать о чем-нибудь другом, о чем-то прекрасном, чем будет наполнена моя жизнь и что сделает меня счастливой. Я обязательно буду снова счастлива. Я выкину все чашки Сержа и не буду готовить заливное. Может, не выкину, конечно, но аккуратно сложу и уберу в подвал.

Мы попрощались с Викой далеко за полночь, после того как я познакомилась с приятным молодым человеком, который все время пританцовывал, выплескивая на окружающих белозубую улыбку.

2

Сидеть в этом кафе было приятно.

Солнце так заботливо грело лицо и открытые плечи.

Я лениво помешивала лед в стакане с мандариновым соком и рассеянно улыбалась старому знакомому по имени Ванечка. Для остальных он был Джо. Потому что Джо был англичанин. И однолюб.

Он полюбил меня лет десять назад, с первого взгляда, и с тех пор я успела привыкнуть к его любви, воспринимала ее как должное и держала про запас, на всякий случай. То есть когда настроение плохое или совсем уж некому мне помочь.

Отношения у нас были платонические, но все равно в нашей с Сержем супружеской жизни он был моей тайной. Кстати, единственной. Если, конечно, не считать некоторых моих расходов.

Он достаточно часто приезжал в Москву, и мы всегда встречались в одном и том же ресторане. Когда-то этот ресторан был модным, и с тех пор в нем остались хорошая кухня и неплохое обслуживание. Только люди перестали ходить. Как раз то, что нужно для тайных свиданий.

Нас знали официанты.

Иногда мы с Ванечкой ссорились. Он обижался на меня и пропадал. Иногда на год, на два. Но потом снова звонил, говорил, какая я необыкновенная и как он соскучился, и мы встречались в нашем ресторане, и официанты узнавали нас и рассказывали, что нового появилось у них в меню.

Когда мой муж погиб, мы с Ванечкой стали видеться чаще. Его любовь и внимание компенсировали отсутствие мужчины в моей жизни.

Ванечка сидел напротив и рассказывал о своей новой квартире в Лондоне.

— Я покрасил все стены в темно-коричневый цвет. Очень стильно. А через стеклянную стену гостиной весь город видно как на ладони.

Ванечка говорил с легким акцентом, очень хорошо знал русский и любил щегольнуть выражениями типа «как на ладони».

— Я думаю, когда-нибудь ты обязательно приедешь в Лондон. И тебе уже не захочется возвращаться обратно. Я даже знаю это наверняка.

А я думала о том, что мне пора сделать под глаза уколы ботокса — это такой специальный яд, который парализует мышцы и не дает закладываться мимическим морщинам. А у меня они уже наметились.

Я где-то читала, что если этим ядом отравить человека, то парализуются дыхательные пути и человек умирает от удушья в полном сознании.

О смерти я теперь размышляла довольно часто.

Не как о чем-то таком особенном, а так же, как о косметике, о погоде, о своей дочери.

Ванечка перешел к вопросам бизнеса.

Я заказала себе еще один сок.

Мысль об уколах ботокса прочно засела в моей голове. Я взяла телефон, сказала, что сейчас вернусь, и пошла в глубь ресторана.

Косметичка нашла для меня время сегодня, между пятью и шестью часами. Нужно было спешить.

Прощание вышло скомканным. Но я постаралась компенсировать его скомканность самой лучезарной своей улыбкой, зная, что многие из тех, кто меня любил, любили именно за эту мою улыбку.

Уколы делать было недолго и не больно. Но действие их начиналось только через две недели. Жаль. Хотелось стать молодой и красивой сразу.

Зато у меня появилось занятие: ждать. Потому что никаких других занятий у меня не было.

Когда ты замужем, даже если ты ничего не делаешь, а валяешься весь день перед телевизором, в этом все равно есть смысл, потому что ты не просто так валяешься перед телевизором, а ждешь вечера, а вечером приходит с работы муж и получается, что ты не время убивала, а прожила еще один полноценный день семейной жизни.

А я вообще не включала телевизор. Я слушала музыку.

Я подумала, что если зайти в любой дом вечером и посмотреть, что там работает: телевизор или CD, то можно понять, живет ли в доме семья или одинокая девушка.

Я перебрала в уме всех своих подруг и убедилась в правильности этой мысли.

Хотя, конечно, исключения случаются. Но тогда это девушка, которая мечтает о семейной жизни. Или, наоборот, не мечтает уже ни о чем.

Я поняла, что мне скучно.

Снова звонил Ванечка.

Мы встретились в ресторане.

Ванечка смотрел влюбленными глазами и, как всегда, ловил каждое мое слово.

Когда не хочется видеть никого, единственный, кого можно терпеть, — это влюбленный мужчина.

Мы говорили о том о сем.

Я рассказала, что уволила очередную домработницу за воровство.

Ванечка посоветовал предъявить претензии агентству по подбору персонала. Сказал: «Куй железо, пока горячо».

Я объяснила, что в нашей стране это бесполезно. Агентство просто пришлет еще одну, и она будет воровать так же, как предыдущие.

Он рассказал про необычную для этого времени года жару в Лондоне.

Как всегда, пригласил в гости. Как всегда, я согласилась.

Ванечка стал рассказывать русские анекдоты. Эту обязательную часть наших встреч я не любила. Наш юмор он толком не понимал, анекдоты выбирал плохие, да и в них смысловые акценты расставлял неправильно. Я никогда не смеялась. Каждым новым анекдотом Ванечка надеялся меня рассмешить. И так уже несколько лет.

Интересно, подумала я, каково это — заниматься любовью с мужчиной, который мечтал об этом десять лет?

Между тем у Ванечки была бурная личная жизнь. Даже во время наших встреч его телефон буквально разрывался от звонков, на которые он чаще всего при мне не отвечал. Ванечка был очень симпатичный, с обаятельной улыбкой, он был щедр и никогда не ленился сказать женщине что-нибудь приятное.

Десять лет назад я почти влюбилась в него. Но встретила Сержа и забыла обо всем на свете.

Мы заказали десерт и договорились встретиться завтра в яхт-клубе.

Провожая меня до машины, Ванечка подарил мне цветы.

Я положила их на заднее сиденье и достала только на следующий день, припарковываясь к яхт-клубу. Спрятала в багажник.

В небольшом кафе на причале мы встретили французов — знакомых Ванечки.

Заказали шампанское.

Иногда очень приятно начать пить шампанское прямо с утра. Таким образом избавляешь себя от необходимости прожить день трезво. Главное — не переборщить, чтобы день не сузился до размеров затянувшегося завтрака.

Мы брали лодки, катались на водных лыжах и жарили шашлык.

Необычное ощущение — бывать с Ванечкой на людях. Не бояться, что кто-то нас увидит.

В компании своих приятелей Ванечка был куда интереснее, я даже смотрела на него другими глазами, не как на свою собственность.

Мы приятно провели день и расстались, довольные друг другом.

3

Меня снова вызвали на допрос.

Я позвонила своему соседу по даче — он был адвокатом — и попросила сопровождать меня. После первого посещения милиции я поняла, что это совсем не то место, где чувствуешь себя в безопасности.