Алексей Иванов - Географ глобус пропил Страница 2

Знакомство

В комнате на диване лежали раскрытые чемоданы. Надя доставала из них свои вещи, напяливала на плечики и вешала в шкаф. Рядом в нижнем ящике четырехлетняя Тата раскладывала своих кукол. На письменном столе сидел большой, пушистый серый кот и спокойно глядел на суету немигающими желтыми глазами. В проеме двери появился Служкин, вытирающий руки кухонным полотенцем.

— Надя, скоро восемь, Будкин придет, — сказал он. — Может, на стол чего накроем?

— А я его не звала! — строптиво отозвалась Надя. — Тоже мне барин выискался — стол ему накрывай да наряжайся!.. Я еще посмотрю, какой он. Больно он мне подозрителен…

— Просто он шпион американский. Он уже две автобусные остановки поджег и вчера с балкона на милиционера плюнул.

— И фамилия у него дурацкая, — настаивала Надя.

— Какая рожа, такая и фамилия. А ты за него замуж собралась?

— Да я хоть за кого бы пошла, лишь бы от тебя избавиться!

Надя с досадой грохнула в шкафу плечиками. У нее было красивое надменное лицо с темными продолговатыми глазами и высокими славянскими скулами.

— Я думал, ты за лето отдохнешь на даче, а ты все такая же…

— А ты не зли меня и алкашей своих не подсовывай!

Тут в прихожей раздался звонок. Служкин взглянул на часы.

— Будкин точен, как свинья, — сказал он. — Точность — вежливость свиней. — И он пошел открывать.

В прихожую, улыбаясь, шагнул высокий молодой человек атлетического сложения с римским носом, густыми бровями и коротко остриженными черными кудрявыми волосами. Надя и Тата вышли посмотреть на гостя.

— Знакомьтесь, — сказал Служкин. — Это Будкин, мой друг детства, а теперь еще и наш сосед. Он в четвертом подъезде квартиру себе купил, пока вы у бабушки гостили… Будкин, это Надя, моя жена. А это Тата, моя дочь. Это их я сегодня утром ездил на вокзал встречать… А это Пуджик, дикий зверь, его ты уже знаешь.

— Очень приятно, — протягивая Наде три розы, галантно сказал Будкин и приложился к ручке. — Много о тебе наслышан.

— Да и я… много наслышана, — мрачно ответила Надя.

Будкин присел на корточки и погладил по голове Тату, которая испуганно смотрела на него из-за маминой ноги.

— Я добрый, — сказал ей Будкин и достал шоколадку. — Держи.

— «Баунти»? — поинтересовался Служкин.

— Райское наслаждение, — подтвердил Будкин.

— Надя, а можно я всю сейчас съем? — спросила Тата.

— Половину, — распорядилась Надя. — А то зубы заболят.

— И вот еще что я принес, Надюша, — ласково добавил Будкин, извлекая бутылку ликера. Надя хмыкнула, но приняла ее.

— Ну, проходи, — неохотно сдалась она. — Не в комнату, конечно, на кухню.

На кухне все расселись за пустым столом, и Надя открыла холодильник. На подоконник тотчас запрыгнул Пуджик, чтобы видеть, чего станут есть. Он как-то мгновенно уже успел всем осточертеть: Тата об него запнулась, Служкин наступил на хвост, Надя чуть не прищемила ему голову дверцей холодильника, а Будкин едва не сел на него.

— Ты работу нашел? — полюбопытствовал Будкин.

— Нашел. Устроился учителем географии.

Будкин хехекнул с таким видом, будто сам он в этот день устроился на работу министром финансов.

— Хорош из тебя учитель будет, — саркастически заметила Надя.

— Ерунда, — отмахнулся Служкин. — В школе на меня всем плевать: хорош — не хорош, а вынь да положь. Если не найдется желающих пред именем моим смиренно преклонить колени, я не удавлюсь.

— Ты, географ, хоть помнишь, кто открыл Северный полюс? — спросил Будкин.

— Нансен…— неуверенно сказал Служкин. — Или Амундсен. А может, Андерсен. У меня не эта география. У меня экономическая.

— Ты, когда чего-нибудь забудешь, главное — ври уверенно, — посоветовал Будкин. — Или по карте посмотри, там все нарисовано.

— По карте! — хмыкнул Служкин. — Я сегодня кабинет принимал у завучихи, Угрозы Борисовны, так у меня там четыре наглядных пособия: глобус, кусок полевого шпата, физическая карта острова Мадагаскар и портрет Лаперуза. И все!

— Тебе хватит, — ободрил Будкин. — А если выгонят за профнепригодность — так и быть, возьму тебя к себе секретутом.

— А кем ты работаешь? — спросила Надя, резавшая колбасу.

— Форточником, — хехекнул Будкин.

— Шутки как у моего мужа — такие же идиотские.

Будкин не смутился. Служкин напомнил Наде:

— Я же тебе рассказывал — у него с отцом своя фирма при станции техобслуживания. Он там обслуживает тех за деньги. Вон под окном его гроб на колесиках стоит.

— Этот «запор» у меня с фирмы, — вальяжно привалившись к стене, объяснил Будкин. — Так, дрянь. Грузы возить, по грязи кататься. А для города у меня «вольво».

— А мы и такого не имеем! — с досадой кивнула в окно Надя.

— Ха! — возмутился Служкин. — Будкин еще в школе у пацанов мелочь в туалете вытрясал! Он ворует! А я и виноват!

— Ты лентяй, Витус, — хехекнув, объяснил Будкин. — Идеалист и неумеха. Только языком чесать и горазд.

Он взял со стола бутылку ликера и свернул с горлышка пробку.

— Витус, а чего покрепче у тебя нет? — спросил он.

Служкин сделал страшные глаза, кивнул на Надю, которая в это время отвернулась к плите, и изобразил удар в челюсть.

— Нету у нас водки! — безапелляционно заявила Надя.

Будкин ткнул себя пальцем в грудь, двумя пальцами сделал на столе бегущие ножки и поднял кулак с оттопыренным мизинцем и большим пальцем.

— Будкин, ты кого показал? — сразу спросила Тата.

— Киску, — сладко ответил Будкин.

Служкин тяжело вздохнул и виновато попросил:

— Давай, Надя, достанем нашу бутылку…

— Доставай, — подчеркнуто безразлично ответила Надя. — Ты же пьешь, а не я — чего спрашивать?

— Мы в честь знакомства, Надюша, — поддержал Будкин. — Верно, Таточка?

— Полчаса как познакомились, а уже «Надюша», «Таточка»…

Служкин молча потянулся к шкафу и достал бутылку водки.

— Надя, не злись, сядь, — позвал он.

Сердитая Надя подняла Тату, села на ее место и пристроила дочку на колени.

— У нас денег на пьянку нет, — твердо сказала она, глядя в глаза Служкину, и персонально для Будкина добавила: — И не будет!

Служкин печально погладил бутылку и изрек:

— Доведет доброта, что пойду стучать в ворота…

Переселение на диван

Водку допили, и Будкин ушел. За окнами уже стемнело. Надя мыла посуду, а Служкин сидел за чистым столом и пил чай.

— Тут у крана ишачу, а ты пальцем не шевельнешь, — ворчала Надя. — Живешь от пьянки до пьянки, неизвестно, о чем думаешь…

— Почему не известно? Известно. О тебе с Татой.

— Если бы обо мне думал, то взял бы да помог.

— Давай помогу, — согласился Служкин. — Отходи от раковины.

— Поздно уже, — мстительно ответила Надя. — Сразу надо было.

— Так я же Татку спать укладывал…

— Полтора часа? У меня она за пять минут засыпает.

— Я ей книжку читал — она слушала.

— Баловство все это! — упорствовала Надя. — Изображаешь заботливого папочку, да? Был бы заботливый, так не таскал бы в дом кого попало, деньги бы не пропивал, сам бы как свинья не нажирался! Если бы я на Будкина не цыкнула, он бы и сейчас сидел!

— Ему на работу завтра, вот он и ушел, а цыканья твоего даже не заметил. А если и заметил, так, когда он захочет — ори не ори, будет пить до зари.

— Не понравился мне твой Будкин, — напрямик заявила Надя. — Самодовольный и ограниченный хам.

— Да тебе все не нравятся. Я — шут, Ветка — шлюха, Сашенька — дура, Будкин — хам…

— Как есть, так и есть, — отрезала Надя. — Что я сделаю, если у тебя все друзья с приветом? И где ты их только находишь?

— Я друзей не ищу, они сами находятся, — философски заметил Служкин. — С Будкиным я с третьего класса дружу. Зря ты на него навалилась. Он хороший, только его деньги и девки избаловали.

— Чего в нем найти можно? — Надя презрительно сморщилась.

— Как — чего? Квартира, машина и хрен в поларшина…

— А что — квартира, машина, деньги? — тут же взъелась Надя. — Они всем нужны! Чего в этом такого особенного?

— Вот и я думаю — чего ж в них такого особенного?..

— Если тебе ничего не надо — это твои проблемы! — закричала Надя. — Только про меня с Татой ты подумал?

Служкин предусмотрительно промолчал.

— Каждая женщина имеет право пожить по-человечески — с квартирой, с машиной, с деньгами! И нет в этом ничего зазорного! Уж лучше бы я за какого богатого вышла — хоть пожила бы в свое удовольствие! А с тобой за эти пять лет я чего видела, кроме работы и коляски? Зря я маму послушала — надо было аборт делать! Всю жизнь ты мне изломал! Чего ты мне дал, кроме своих прибауток и поговорочек? Дай мне сперва квартиру, машину и деньги — а потом я посмотрю, нужно это или нет! А хаять-то все горазды, у кого нет ни хрена!..

— Ну, квартира вроде бы есть…— робко пробормотал Служкин.

— Есть? — воскликнула Надя, разворачиваясь лицом к нему. — Эта конура, что ли? Да и она на твоих родителей записана!