Энн Фортье - Царица амазонок Страница 2

– Весьма любезно с вашей стороны… – Я бросила взгляд на наручные часы. – Но, к несчастью, я уже опаздываю на другую встречу.

Я не лгала. Поскольку это была неделя нового набора в университетский фехтовальный клуб, я обещала забежать туда после лекции, чтобы помочь продемонстрировать экипировку. Это было весьма кстати, потому что я буквально сгорала от желания вонзить шпагу в парочку воображаемых врагов.

– О… – Незнакомец продолжал идти рядом со мной, и спицы его зонта задевали мои волосы. – А если попозже? Вечером вы свободны?

Я колебалась. В глазах мужчины было что-то пугающее; они смотрели необычайно пристально, и у них был желтоватый оттенок, как у сов, сидевших на жердочках на самом верху книжных стеллажей в кабинете моего отца.

Вместо того чтобы повернуть на темную и обычно пустынную Мэгпай-лейн, я остановилась на углу и изобразила, как я надеялась, дружелюбную улыбку:

– Боюсь, я не расслышала вашего имени…

– Джон Людвиг. Вот… – Мужчина немного порылся в карманах, потом поморщился. – Визитки нет. Ну, не важно. У меня для вас приглашение. – Он внимательно посмотрел на меня, как бы стараясь убедить себя самого в моей пригодности. – Организация, с которой я работаю, недавно сделала одно сенсационное открытие… – Он немного помолчал и нахмурился, явно чувствуя себя неловко на улице. – Вы уверены, что не хотите что-нибудь выпить?

Несмотря на мои недавние опасения, мне стало любопытно.

– Может, встретимся завтра? – предложила я. – Выпьем кофе?

Мистер Людвиг сначала проследил взглядом за несколькими появившимися поблизости прохожими, а потом наклонился ко мне.

– Завтра, – прошептал он, – мы с вами будем уже на пути в Амстердам. – Видя отразившееся на моем лице изумление, он с трудом улыбнулся. – Первым классом.

– Ага! – Я вынырнула из-под его зонтика и зашагала по Мэгпай-лейн. – Хорошего дня, мистер Людвиг…

– Погодите! – Он быстро нагнал меня, несмотря на скользкий от дождя асфальт. – Я говорю об открытии, благодаря которому будет переписана история! Это нечто совершенно новое, добытое на раскопках, это абсолютный секрет, и дело вот в чем: нам бы хотелось, чтобы вы на это взглянули.

Я замедлила шаг:

– Но почему я? Я не археолог. Я филолог. Филологи не занимаются раскопками, они занимаются текстами – изучают их, расшифровывают…

– Вот именно! – Покопавшись в тех же самых карманах, в которых он безуспешно искал визитную карточку, мистер Людвиг извлек помятый фотоснимок. – Нам необходим кто-то, кто сумел бы понять смысл вот этого.

Даже в сумраке Мэгпай-лейн я смогла рассмотреть, что на фотографии изображена какая-то надпись на чем-то вроде древней оштукатуренной стены.

– Где был сделан снимок?

– Этого я вам сказать не могу. До тех пор, пока вы не согласитесь поехать, – произнес мистер Людвиг заговорщицким тоном. – Понимаете, мы нашли доказательства того, что амазонки действительно существовали.

Я была так изумлена, что чуть не расхохоталась.

– Но вы же это не всерьез…

Мистер Людвиг резко выпрямился.

– Напротив, я крайне серьезен, – сказал он холодно, а затем добавил: – Это ведь ваша область исследований. Ваша страсть. Разве не так?

– Да, но…

Я снова посмотрела на снимок, не в силах устоять перед его притягательностью. Примерно раз в полгода или около того я натыкалась на статьи об археологах, которые утверждали, что нашли настоящее захоронение амазонки или даже отыскали легендарный город женщин-воительниц Фемискиру. Такие статьи обычно выходили под заголовками типа: «Найдены новые доказательства того, что амазонки действительно существовали!», и я всегда с азартом читала их, но каждый раз неизбежно разочаровывалась. Ну да, очередной побитый временем крепкий орешек в плаще с капюшоном провел всю жизнь, перекапывая берега Черного моря в поисках женщин, похороненных с оружием и лошадьми. И – да, периодически он или она натыкались на следы какого-то доисторического племени, в котором женщинам разрешено было ездить верхом и носить оружие. Однако утверждать, что эти женщины жили в лишенном мужчин мире амазонок… ну, это, скорее, было похоже на то, как если бы кто-нибудь нашел скелет динозавра и тут же заявил, что истории об огнедышащих драконах – чистая правда.

Мистер Людвиг смотрел на меня своими совиными глазами.

– Вы действительно хотите убедить меня в том, что после… э-э-э… девяти лет изучения мифов об амазонках у Дианы Морган не возникло даже крошечного желания доказать, что они действительно существовали? – Он кивнул на фотографию в моей руке. – Вы смотрите на нерасшифрованный алфавит амазонок. При этом имейте в виду: мы предлагаем вам шанс стать первым академическим ученым, ознакомившимся с ним. К тому же мы намерены весьма щедро вознаградить вас за потраченное время. Пять тысяч долларов за одну неделю работы…

– Постойте, – перебила его я, стуча зубами от холода и шока. – Что вызывает в вас уверенность в том, что эта надпись имеет какое-то отношение к амазонкам? – Я помахала перед ним фотографией. – Вы же сами сказали, что она пока что не расшифрована…

– Ага! – Мистер Людвиг ткнул пальцем в мою сторону, едва не задев мой нос. – Именно такой ход мысли нам и нужен! Вот… – Он опять сунул руку в карман и протянул мне какой-то конверт. – Это ваш билет на самолет. Мы вылетаем завтра днем из Гатвика. Встретимся у терминала.

Вот так. Не дожидаясь моей реакции, мистер Людвиг развернулся и пошел прочь, так ни разу и не оглянувшись.

Глава 2

Звезды близ прекрасной луны тотчас же

Весь теряют яркий свой блеск, едва лишь

Над землей она, серебром сияя,

Полная, встанет.

К тому времени, как я пришла, большинство преподавателей уже собралось в профессорской. Из-за того что мне пришлось в спешке покидать фехтовальный клуб, я не имела возможности освежиться, и когда вошла в комнату, до меня донеслось несколько приглушенных замечаний о том, что мисс Америка снова опаздывает на ужин. Но я просто улыбнулась и сделала вид, что не расслышала их. Все они наверняка посчитали, что я была в библиотеке, погруженная в древний манускрипт где-нибудь в пыльном углу, забыв о времени и месте, и потому сейчас выглядела так, словно вынырнула прямиком из эпохи Возрождения.

К сожалению, я точно знала, что определение «мисс Америка» вовсе не являлось комплиментом. Хотя это и могло бы быть правдой, потому что я была на полголовы выше большинства своих коллег и обладала, как говорил мой отец, когда я распускала свои светлые локоны, абсолютно ангельской внешностью; однако здесь меня так прозвали из-за моего происхождения или, точнее, из-за отсутствия должного происхождения. Моя мать была американкой, и ее лексика была главной в нашем доме с самого моего детства. Несмотря на то что мой отец был стопроцентным британцем и росла я в окружении настоящих англичан, все же у меня иной раз вырывались истинно американские выражения. Кто-то из старших преподавателей факультета наверняка слышал, как я называла мусорку ведром для мусора, или, может быть, видел, как я бежала трусцой мимо колледжа, не имея никакой другой цели, кроме вульгарного желания оставаться в форме, и тут же сделал вывод, что со мной все понятно.

– Диана! – Катерина Кент нетерпеливым взмахом руки подозвала меня к себе. – Как прошла конференция?

Как всегда, ее пулеметная речь застала меня врасплох, и я почувствовала, что вся моя храбрость куда-то улетучилась.

– Совсем не плохо. Публика была вполне приличная.

– Напомни-ка мне тему своего доклада?

– Ну… – Я попыталась улыбнуться. Признаться в том, что я проигнорировала ее совет, было нелегко. – Я, пожалуй, слегка поспешила…

Глаза моей наставницы мгновенно превратились в узкие щелки. У нее было лицо умного и дисциплинированного человека, окруженное столь короткими волосами, что это походило на некий вызов, а глаза, всегда поразительно живые, имели редкий бирюзовый оттенок и напоминали кристаллы в дорогой оправе. Они, как правило, пылали раздражением, но я научилась понимать это выражение как естественное для Катерины при общении с людьми, на самом деле завоевавшими ее уважение.

Как раз в этот момент по комнате пробежала волна восторженного шепотка. Порадовавшись тому, что внимание Катерины переключилось на новый предмет, я обернулась, чтобы посмотреть, кто это умудрился прийти даже позже меня, но при этом остаться любимчиком публики.

Ну конечно же. Джеймс Моузлейн.

– Сюда! – Рука Катерины снова взлетела вверх в нетерпеливом жесте, который не предполагал отрицательного ответа.

– Кейт! – Джеймс приветствовал знатную даму ожидаемым ею рукопожатием. – Спасибо за рецензию в «Квартерли». Уверен, я этого не заслужил. – И только тут он обратил внимание на меня. – О, привет, Морган! Я вас не заметил.