Алена Любимова - Вокруг да около гламура Страница 2

— Просьбу? — Сева заинтересовался и одновременно забеспокоился.

Заинтересовался, потому что я еще ни разу ни о чем его не просила, а забеспокоился — тоже ясно, почему, и на всякий случай бросил:

— Весь, конечно, к твоим услугам, только ненадолго. Войди в положение, старуха, еще кучу людей нужно снять.

— А одного лишнего можешь? — вкрадчиво осведомилась я.

— Для тебя без проблем, — напряжение на его лице уступило место безмятежной улыбке. — Показывай, кого?

— Погоди. Это еще не все. Ты должен точно выяснить, как его зовут.

— Понятно, старуха, ранний склероз, — с циничным видом констатировал Сева. — Ладно. Помогу.

И он метнул масленый взор в сторону моего незнакомца. Впрочем, наверное, он просто посмотрел, а остальное мне показалось.

— И кто он такой, тоже на всякий случай узнай, — прошептала я уже в Севкину спину.

А он, не оборачиваясь, бросил:

— Мешаете работать, гражданка.

Сволочь, почувствовал свою силу, вот и хамит. Теперь главное его выловить. А то еще снимет и куда-нибудь исчезнет. А мне потом зальет мозги, что искал меня, но не нашел. С этого типа станется.

Издали я видела, что он быстро прибыл к пункту назначения, однако там и застрял. Я изнывала от нетерпения и неизвестности. Что он возится? Подумаешь, имя человека узнать. Делов — на две минуты. Неужто действительно клеится к моему незнакомцу? Убью заразу!

Я нервно поглядывала на часы. Проклятый Севка там как прилип. А еще имел наглость врать, будто у него времени мало! Тут меня посетила ужасная мысль. Что, если моему незнакомцу надоест ждать, и он уйдет? К тому же он может испугаться Севиной настырности. Ведь если я права и мой незнакомец нормальный мужик, кому такое понравится? Нет, я Севке точно как-нибудь отомщу. Мало ему своих знакомых, так на моего позарился! Его разве об этом просили? Ну, люди! Хватают все, что плохо лежит!

Сложность моего положения усугубляло и другое. Боясь упустить Севу, я продолжала бессмысленно толочься на том же месте, где мы с ним расстались. Многими лауреатами и соискателями премии это было расценено превратно. Я успела получить приглашение от одного живописца, который загорелся прямо сегодня писать с меня Афродиту, выходящую из морской пены. В переводе на язык нормальных людей мне предлагали совместное купание в джакузи и с большим количеством шампанского.

Художника я отшила, но тут же подкатился режиссер. Его предложение оказалось более мирным и, на мой взгляд, для постановщика авангардных спектаклей чересчур простецким. Он звал меня продолжить остаток «этого восхитительного вечера» в сауне. Кажется, наши «Творцы года» давно не мылись. Видать, слишком много занимались искусством. И вот теперь решили немного расслабиться, а заодно и помыться. С режиссером я справилась быстро, сославшись на больное сердце. Авангардиста тут же смыло — даже сауны не потребовалось.

Зато подошел один писатель — из породы «широко известных в узких кругах». Этот, похоже, успел помыться перед церемонией, да и премией его обошли, и он был по-прежнему озабочен только искусством.

— Мадмзель, — пылко, но не очень твердо проговорил он. — Предлагаю вам стать первой слушательницей первой главы моего нового романа.

— Прямо здесь и сейчас?

— Разумеется, нет, — сказал он и икнул. — У меня дома.

— Ой, не могу, меня мама ждет, — жалобно отозвалась я. И тут, к счастью, наконец появился Сева.

— За смертью тебя посылать, — прошипела я. — Узнал?

Он многозначительно кивнул.

— Только с тебя причитается.

— Свои люди, сочтемся, — отмахнулась я. — Говори скорее!

Краем глаза я наблюдала за незнакомцем. Он, кажется, уже начал нервничать, а мне после столь тяжких испытаний вовсе не хотелось, чтобы он, отчаявшись меня дождаться, ушел.

— Скажу, но не сразу, — уперся Сева. — Сперва помиришь меня с Самолетовым. Я знаю, он к тебе после твоего интервью хорошо относится, а меня на дух не переваривает.

— Ладно, ладно, — я была на все согласна. — Хоть завтра. Сегодня его тут все равно уже нет, он ушел.

Сева расстроился.

— Точно ушел?

— Сама видела, — пылко соврала я: Самолетов не далее как три минуты назад с сальной улыбкой продефилировал мимо меня под руку с какой-то девицей.

— Тогда завтра обязательно.

— Конечно, — опять заверила я, а про себя подумала: «Держи карман шире! Стану я тебя с ним мирить! Самоубийство — не моя стихия. Не надо было публиковать фотографию Самолетова в таком гнусном виде, да еще в обществе несовершеннолетней наркоманки». Тогда такой скандал разгорелся! Самолетов ведь всегда был большим любителем поговорить в печати о высокой духовности и о падении современных нравов.

— Ладно, ловлю на слове, — к счастью, Севка не почувствовал подвоха. — Твоего зовут Роман Федоровский. Он вроде как из спонсоров.

— Спасибо, родной!

И, послав Севе воздушный поцелуй, я устремилась к теперь уже бывшему незнакомцу.

— Роман, — наконец-то смогла я назвать его по имени. — Извините, ради Бога. Думала быстренько обернуться, но вот, видите, задержалась.

— Я уж боялся, вы вообще не придете.

Он радостно улыбнулся. Надо же, столько времени терпеливо ждал и все еще рад!

— Вы тут без меня не скучали? — Обычно не люблю ханжить, но на что не пойдешь, скрывая свои маленькие хитрости.

— Стыдно сказать, но не успел. Фотограф ко мне прицепился. На редкость противный и наглый тип. — Он брезгливо поморщился. — Ладно бы просто снял меня и отвалил. Хотя зачем я ему понадобился, ума не приложу. Я не творец, не звезда и даже не спонсор.

— Кто же вы тогда? — улыбнулась я.

— Всего лишь скромный представитель спонсора, и отнюдь не на высшем уровне. Так вот, мало того, что он меня снял, ему еще за жизнь со мной поговорить приспичило. Еле отделался. Буквально перед вашим приходом.

— Ну и хорошо, значит, вас развлекали.

— Нет, ему явно что-то от меня было нужно. Загадочная история, — он никак не мог успокоиться. — Очень странный и даже подозрительный тип. Вы, Юленька, кстати, его не знаете?

— Тут несколько фотокорреспондентов, — прикинулась я дурочкой, одновременно радуясь, что Севка ему не понравился. Для меня это — как положительная характеристика. Конечно, встречались и мерзкие типы, которых от Севы тоже тошнило, но ни одному из известных мне приличных представителей рода человеческого он точно не приходился по душе. — Вы мне его опишите, Роман, — попросила я.

Он на мгновение задумался:

— Ну знаете, такой высокий, тощий, на голове лысина, а на затылке хвост.

— Кажется он то ли на «Жизнь», то ли на «Мир новостей» работает. Настоящий папарацци. Держитесь от него подальше. Обожает делать компрометирующие снимки, — сделав вид, будто едва вспоминаю «сердечного друга», я про себя мстительно добавила: «Получи, фашист, гранату!»

— На меня? Компромат? — совсем успокоился Роман. — Что я, шишка какая-нибудь? Я свободный, неженатый, высоких постов не занимаю… Чем меня можно скомпрометировать, особенно в таком публичном месте? По-моему, этот ваш папарацци меня с кем-то перепутал.

— Наверное, вы правы, — рассеянно откликнулась я, наматывая на ус информацию: свободный, неженатый… Великолепно! Еще хорошо бы понять: просто так об этом обмолвился или специально — для меня? Последний вариант, разумеется, предпочтительней. Впрочем, в любом случае я теперь знаю, что поле деятельности открыто. Насчет высоких постов, конечно, лучше бы занимал. А какой занимает? Полагаю, средний. Для низшего слишком хорошо выглядит. Гад Севка, пятнадцать минут неизвестно о чем с ним трепался, а самого главного не выяснил. Удивительно. И не похоже на него. А может, выяснил, но из вредности мне не сказал? Чтобы я помучилась. Ну, ничего. Сама узнаю. Главное, он меня дождался, не сбежал. Стало быть, интерес имеет место.

— Ну, Юля, теперь вы готовы? Уходим, пока нам кто-нибудь не помешал. А то, глядишь, еще один папарацци на горизонте объявится. Вы-то не боитесь, что вас скомпрометируют?

— Я тоже человек свободный. — Хорошо, когда удается сообщить такое как бы невзначай!

Он ничего в ответ не сказал, но лицом отреагировал как надо. Неплохо для начала, неплохо.

Мы начали пробираться к выходу.

— И в какое же уютное место вы меня ведете? — уже на улице поинтересовалась я.

— Есть тут одно, — загадочно проговорил он. — Неподалеку.

Тот вечер, проведенный в маленьком и действительно уютном ресторанчике, и положил начало нашим отношениям. Сперва мы просто встречались, постепенно все больше узнавая друг о друге. Оба мы испытали некоторое разочарование, выяснив, что и он, и я не москвичи. Однако, с другой стороны, это нас и сблизило. Нам обоим приходилось бороться за место под неласковым московским солнцем.

Мы оба приехали сюда учиться. Роман из Краснодара, я из Тулы. И оба после защиты дипломов остались здесь. Смысла возвращаться домой мы не видели, ничего нас там не ждало. В Москве куда больше возможностей. Тут все росло, развивалось, все деньги стекались сюда.