Павел Крусанов - Мертвый язык Страница 2

Тут можно читать бесплатно Павел Крусанов - Мертвый язык. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Павел Крусанов - Мертвый язык

Павел Крусанов - Мертвый язык краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Павел Крусанов - Мертвый язык» бесплатно полную версию:
«Мертвый язык» — новый роман культового петербургского писателя. Мастерство и цветистость прозы, необычность сюжета, мягкий юмор и удивительный оптимизм — фирменные знаки этого признанного и любимого многими автора.О чем этот роман? О любви и ненависти, о тщете желаний, о надежде и осознании ее иллюзорности, о мире, у которого вышел срок годности. Корни героев тоскуют по райской земле, но действительность катастрофична даже тогда, когда надевает маску благополучия и процветания. Попытки героев вернуть обществу зрелища статус реальности, вновь обратить клюквенный сок в горячую кровь, раз за разом терпят поражение. Но найденный ими «душ Ставрогина», природа которого так до конца и остается не постигнутой, дает им шанс в образе перволюдей вновь обрести эдем. Такая история. Надо сказать, довольно запутанная…

Павел Крусанов - Мертвый язык читать онлайн бесплатно

Павел Крусанов - Мертвый язык - читать книгу онлайн бесплатно, автор Павел Крусанов

Между тем отделенный от этих событий непрозреваемым пространством сада и двух городских кварталов парень уже отвел девушку в сторону от городошной площадки, обнял ее и, сдув с девичьего лица сбившуюся русую прядку, поймал губами ее губы. Девушка не сопротивлялась. Липа над ними, сверкая и лоснясь яркой зеленью, имела такой вид, будто ее только что выдумали.

Когда поступило сообщение о следующем происшествии (на этот раз — две голые девицы с одним далматинцем на поводке), факт вероломного заговора уже не вызывал сомнения ни в сержантском, ни в старшинском, ни в офицерском звене. Участок охватила легкая паника, и начальник отделения поспешил доложить о сложившейся оперативной обстановке в главк.

— Что за хрень, подполковник?! — дала раздраженную отповедь трубка. — Одни бандитов ловят, а другие сопли глотают, булки мнут и лапки воробьям выкручивают! Это что за стриптиз, понимаешь?! У вас там Африка, чтобы голыми гулять?! Развели бордель! Дефиле беспорточное! Наведи порядок, подполковник, и чтоб я больше о твоих голожопых не слышал!

Начальник отделения отпрянул от трубки, как от брызнувшей крови. С этой минуты он стал смотреть на поразившую его участок заразу сквозь сжатые зубы, словно злой подросток. Спустившись из кабинета в приемную часть, он так надвинул нарушителю в фуражке околыш на уши, что те, распухнув и налившись пунцовым соком, вяло обвисли у мерзавца по бокам лица. Однако это был всего лишь жест отчаяния — подполковник выпускал пар. «Был бы дубом, — грустно подумал начальник отделения, уже сожалея о рукоприкладстве, — спал бы сладко, жил бы долго, был бы крепким…» Он знал, что от стыдных воспоминаний люди начинают разговаривать сами с собой вслух, и не хотел на старости лет прослыть олухом. Тем не менее защита пошатнувшихся устоев определенно требовала твердой руки.

Подчиненным был отдан приказ действовать жестко — давить крамолу, как вошь на гребешке… Но что они могли поделать? Голые продолжали неумолимо идти по улице Марата, как майская корюшка идет Невой на икромет. Работа 28-го отделения милиции была парализована настолько, что в четырнадцать часов двадцать семь минут одиннадцатый по счету негодяй, шею которого украшала трудоемко накрученная арафатка, дошел до Семеновского плаца беспрепятственно. После этого парад голых разом прекратился, а к участку подъехал микроавтобус со съемочной бригадой новостей канала «100 ТВ» и старенький «мерседес», в багажнике которого лежали две сумки, туго набитые одеждой задержанных.

Обрадовавшись долгожданному (казалось, это никогда уже не кончится) завершению кошмара, подполковник не стал вдаваться в детали идейного содержания акции, о котором бойко вещала в микрофон бесстыжая молодежь, — под прицелом телекамеры он велел выписать всем смутьянам предупреждение об административном правонарушении и гнать из участка в три шеи поганой метлой на все четыре стороны… Что и было прилежно подчиненными исполнено.

Вечером того же дня, приятно нагруженный впечатлениями от накрашенных холстов, городошного турнира и зоологически подкованной девушки (ее звали Настя), чей язык во время затяжного поцелуя шуровал у него во рту, как язык муравьеда в термитнике, парень (его звали Егор) смотрел по телевизору в новостной программе репортаж об эксцентричной гражданской акции в защиту Семеновского плаца от грозящей ему уплотнительной застройки. Показали задержанных милицией голых людей, говорящих отважные речи (поскольку оператор был мужчиной, в кадре по преимуществу мелькали голые девицы с далматинцем), после чего последовал пространный комментарий гладко причесанной телекорреспондентши.

— Когда Санкт-Петербургу вернули его имя, город Ленинград стал медленно и неотвратимо таять, — с холодным обаянием сообщила корреспондентша. — А между тем в обыденной материальной культуре нашего города советских времен было много своеобразного, печального очарования. Эти пышечные, пирожковые, пельменные… эти пивные ларьки, магазины старой книги, дворцы и дома культуры, под завязку набитые всевозможными кружками и театральной самодеятельностью… — Пирожковых, ларьков и кружков Егор по причине возраста помнить никак не мог, однако, частично являясь свидетелем освещаемых событий, слушал комментарий внимательно. — Все это уходит в никуда. Дворец культуры Первой пятилетки, нашу «пятилеточку», как ласково называли ее многие, детьми ходившие туда в кружки и смотревшие там выступления чудесного «Комик-треста», снесли. Пирожковая на углу Литейного и Белинского, где не одно поколение студентов уплетало вкусные и дешевые пирожки, закрыта. Столь же славная пирожковая на углу Садовой и Гороховой — тоже. Закрыт знаменитый «Букинист» на Литейном — приют добродушных маньяков-библиофилов. Закрыт «Сайгон». Закрыт пивбар «Висла». Опустели витрины «Художественных промыслов» на Невском… А сейчас, вслед за Ленинградом, тает и сам Петербург. Напротив собора Владимирской иконы Божьей Матери возвели в московско-вавилонском стиле зеркальное аляповатое чудовище с ротондой на крыше. Нет половины скверов, где мы гуляли в детстве, а оставшаяся половина трепещет и ждет неминуемой участи: из каждого сантиметра исторического центра будет выжата прибыль. На глазах исчезают наша родина, наша память, наша жизнь. Казалось бы, о чем грустить? Все так прекрасно! Сияют витрины дорогих бутиков, бурно размножаются сетевые магазины-монстры… Все как у всех, все как у больших. По мнению администрации — очень мило и европно. Это главная идея сегодняшних властей Петербурга — чтобы было европно. Но были ли эти люди вообще в Европе? Видели они маленькие магазинчики и лавочки, которым по двести-триста лет? Прикасались к вековым деревьям в центре столиц? Ступали по камням, чей покой никто не смеет нарушить? Городская среда Петербурга изменяется только в одном направлении — к худшему и изменяется не каждый день, а каждую минуту. Вот сейчас, пока идет наша передача, где-то срубают дерево, закрывают магазин, застраивают какой-нибудь милый уголок непарадного, трогательного пейзажа. Ужасное дело: потерять родину, не покидая родины… Но сегодня гражданское общество выходит из спячки. Административная идея снесения ТЮЗа и застройки Семеновского плаца ресторанами и доходными высотками вызвала бурный протест горожан — несогласие с решением Законодательного собрания явилось причиной и сегодняшнего экстравагантного шествия. Мы понимаем этих людей — они не хотят оставаться безучастными к судьбе родного города. Но что они могут сделать, если к их мнению администрация никогда не прислушивалась и не намерена прислушиваться впредь? Возможно, сегодняшняя акция заставит задуматься депутатов ЗАКСа и алчных чиновников о судьбе города, в котором они ведут себя, как варвары-завоеватели. Да, в Ленинграде, конечно, было плохое, ненужное, вредное, пошлое, но было и хорошее, ценное, поэтическое… По давнему обычаю уничтожают именно хорошее. Спешите, господа! Приезжайте, срочно приезжайте в наш город — особенно если вы когда-то были молоды, влюблены и при первой возможности бежали в Ленинград проветриться на его балтийском сквозняке. Город вашей памяти исчезает.

Егору комментарий понравился — он не знал, что телевизионная женщина просто с собственными вариациями пересказала недавно прочитанную в «Elle» статью публицистки Москвиной. Знай он об этом, комментарий ему все равно бы понравился, но его признательность за выбор подходящих слов была бы адресована другому человеку.

2

В действительности возмущение административными планами истребления Семеновского плаца послужило лишь удобным прикрытием дерзкого демарша. Цель его была совсем, совсем иной…

Идея принадлежала Роме Ермакову — человеку из породы вечно молодых людей, лишенных склонности к определенному роду занятий. Некогда, после трех курсов университета и двух лет армии, в качестве богемного персонажа он подвизался в «Галерее-103», благоденствовавшей в шальные времена перемен на приснопамятной Пушкинской, 10, потом какое-то время мотался по свету, потом вернулся, пописывал что-то в матовый журнал «Красный», пока тот не обанкротился, потом работал рецензентом-ридером в одном помойном издательстве, а в качестве приработка криминально приторговывал для узкого круга знакомых травкой. Исключительно в силу неброской, но изысканной аллитерации, заключенной в его имени и фамилии, товарищи звали Рому Ермакова «Тарарам». Именно он, Рома Тарарам, в расшитой бисером шапочке на голове первым вышел голым на панель улицы Марата.

Сейчас Тарарам зарабатывал себе на чай с карамелькой тем, что служил посыльным в цветочном тресте «Незабудка», — Рому сразу прельстило это место, поскольку он был твердо уверен: добрых вестников не убивают, а наоборот — могут даже налить. Именно в тресте «Незабудка», где, ожидая в похожем на оранжерею торговом зале, когда флорист изобретет букет, заказанный для доставки по очередному адресу, Тарарам вдыхал ароматы роз, благоухания хризантем, невыразительный зеленый запах гиацинтов, гвоздик и тюльпанов, а также душистые выделения сонма других цветов, названия которых были Роме неизвестны, в голову ему пришло соображение весьма необычного свойства.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.