Любовь Тильман - Случайные мысли Страница 2

– Спасибо, что проводил, дальше я поеду на автобусе, – улыбнулась она.

– Так это же и мой автобус! – соврал, слегка покраснев, юноша.

Она сделала вид, что не заметила этого. Естественно, что он сошёл на одной с ней остановке, и проводил до дверей дома. Девушка поднялась несколько этажей на лифте, затем спустилась один пролёт по лестнице и аккуратно подойдя сбоку, посмотрела в окно. Её провожатый примостился на лавочке у входа. Она тяжело вздохнула и достала телефон. Через некоторое время подъехала машина, из неё вышел мужчина и вошёл в подъезд, а спустя несколько минут вышел из дома с пожилой женщиной, они прошли мимо парня, изучавшего окна, в надежде увидеть свою новую знакомую, сели в машину и уехали.

Юноша был разочарован. Ему казалось, что он, наконец-то, встретил девушку своей мечты, а она ничем не проявила своей заинтересованности: не оставила ему номер телефона и даже не выглянула в окно посмотреть ушёл он или нет. Единственно, что она пообещала, что в конце следующей недели опять придёт в Клуб. «Что ж, если не придёт, – думал юноша, – я хотя бы знаю, где она живёт».

Неделя – долгий срок. Он несколько раз после работы тщетно пытался поджидать её у знакомого подъезда, и очень обрадовался опять увидев девушку в Клубе. "Завтра – выходной! Давай съездим в стерео кинотеатр!» – предложил он ей. И был немного удивлён, как легко она согласилась. Вечер пролетел незаметно. Они танцевали, пили коктейли и болтали обо всём и не о чём. «Ты мне очень нравишься, – признавался он, я не понимаю и не люблю женщин, которые занимаются мужскими делами и ведут себя как мужики…, а ты такая хрупкая, нежная, утончённая…». Девушка только улыбалась в ответ, и ему была так мила и эта улыбка и эта немногословность. Домой он отвёз её на такси, и был очень доволен, когда она помахала ему сквозь стекло закрытого окна, слегка отодвинув жёлто-лимонную штору.

Никогда раньше он с таким нетерпением не ждал выходного дня. Они придумывали всевозможные маршруты и целый день проводили вдвоём, а вечером она непременно тянула его в Клуб потанцевать и посидеть в баре. Там их уже узнавали, и даже, когда для других не было места, для них всегда находился столик, а официанты приносили их любимые напитки и мороженное, без предварительного заказа. Кроме них в Клубе были и другие постоянные клиенты. Такое соседство всегда располагает к приятельским отношениям. Завсегдатаи улыбались друг другу, здоровались, иногда вели ничего не значащие разговоры. «Какие красивые серьги! Кавалер подарил?» – заинтересовалась одна из дам. «Нет, – засмеялась в ответ девушка, – серьги достались мне от бабушки, а кавалер подарил мне телефон». «Это, чтобы она не потерялась! – подхватил юноша. – А сегодня я хочу окончательно привязать её к себе. Выходи за меня замуж!» – неожиданно повернулся он к спутнице протянув ей открытую коробочку с колечком. «Мы же совсем не знаем друг друга!» – улыбнулась девушка, примеряя кольцо. «Я люблю тебя и не сомневаюсь в своих чувствах! – сказал он серьёзно. – Обещаю, что я никогда не обижу тебя, всегда буду тебе опорой и постараюсь, чтобы ты была со мной счастлива». Воцарилась тишина. Окружающие с интересом ожидали, что же она ему ответит. И все зааплодировали, а парень растерялся от неожиданности, когда девушка сказала: «Знаешь, давай для начала, просто попробуем пожить вместе». «А она не такая уж и наивная, как мне представлялось…» – удивился юноша.

Они сняли совместно квартиру, которая тут же превратилась в салон, поделочную мастерскую и ещё непонятно во что. Его избранница оказалась рукодельницей. Она шила, вязала, мастерила шляпки, бантики, детские игрушки, делала всевозможные картины из подручного материала, собирала ювелирные изделия…. С одной стороны, ему нравилось, что у неё такое, чисто женское, занятие, но ему трудно было примириться с постоянным присутствием в доме каких-то посторонних людей и её непрогнозируемыми отлучками к клиентам, на аукционы и вернисажи…, неизменным оставалось только одно – два раза в неделю они посещали Клуб. «Ты должна как-то регламентировать свою жизнь, – говорил он ей, – так нельзя, сделай себе расписание, часы для клиентов, для поставщиков, для закупок, покупателей…, и постарайся, чтобы они не совпадали с тем временем когда я дома. И потом, хватит с нас уже этого Клуба, потанцевать и попить коктейли мы и дома можем». Она молча улыбалась в ответ, и всё оставалось по-прежнему.

Однажды, вернувшись с работы, он не узнал квартиры – идеальная чистота, ни недоделанных работ, ни разбросанных ниток, бусинок, кусочков стекла, проволоки, тканей… ничего и никого, включая и саму хозяйку. Он позвонил:

– Ты где?

– Извини, я вчера не успела тебе сказать, я сняла мастерскую, теперь все будут приходить сюда, и ты сможешь спокойно отдыхать после работы.

– Ты скоро придёшь?

– Без понятия! Ты же знаешь, как это бывает… Если поздно засидимся, я останусь ночевать здесь.

– Дай мне адрес, я приеду.

– Это излишне. В выходные я покажу тебе, где она находится. Тут знакомые малышку приволокли и она спит, так что ты, пожалуйста, не звони мне больше сегодня.

«Ну и хорошо, – рассудил он, – наконец то я спокойно отдохну». Но отдых не получался. Его мучили ревность и невысказанная обида. «Ну почему она не могла оказаться простой девушкой, которая бы сидела дома, готовила супы и рожала детей?! Разве его зарплаты было недостаточно?! Она просто не любит меня. – думал он. – я её люблю, а она меня – нет». Ему стало совсем грустно, и он решил поехать в Клуб.

Но сегодня явно был не его день. Дверь Клуба была распахнута настежь, а дорогу к нему перекрывали полицейские посты. Он остановился в толпе зевак:

– Что там случилось?

– Да кто ж его знает, вроде арестовали кого-то.

– Да вон, смотрите, ещё несколько человек ведут…

Он узнал даму, которая заинтересовалась серёжками и ещё нескольких завсегдатаев. Все они были в наручниках. Люди начали расходиться, а он остался, сам не зная почему. Полицейские уехали. У входа в Клуб стоял один чёрный джип. Но вот из заведения вышли двое мужчин и женщина. Мужчины несли стопку папок и несколько довольно увесистых пакетов, а женщина заперла и опечатала двери. Она повернулась и у него неприятно ёкнуло сердце, он едва сдержал возглас удивления.

Когда он наконец добрался до квартиры, она уже была дома.

– Ты же собиралась заночевать в мастерской… – он постарался вложить в интонацию как можно больше сарказма.

– Долго никто не засиделся! – нежно улыбнулась она, не приняв эстафеты.

– Я видел, как вы быстренько всех прибрали, я был там. – не выдержал он. – Кто ты на самом деле?

– Я твоя жена! – девушка продолжала улыбаться.

– Не юли! Я был возле Клуба и видел, как ты опечатывала его.

– Тогда ты и сам уже всё понял, и твои вопросы неуместны, – невозмутимая улыбка не сходила с её лица.

– Ты обманула меня! Зачем?! К чему были все эти бантики и кошечки…?!

– Ну «бантики и кошечки» были не для тебя, хотя, на самом деле, это моё действительное увлечение. А правды я тебе не сказала, потому, что влюбилась в тебя с самой первой встречи, а ты всё время твердил, что не терпишь женщин, занимающихся мужской работой.

Месть

У них были образцово-показательные отношения. Такие демонстрируют в кино, телепередачах, и описывают в умных книжках для идиотиков. Они дружили семьями. Более того, бывшая жена нынешнего мужа, тайком ото всех, делала ей маленькие подарки. Как правило, это были духи, но иногда туалетная вода или мыло.

Подарки ей откровенно не нравились. Супруг, которому она по просьбе его бывшей, не говорила об их происхождении, также несколько раз выказывал негативное отношение к их запаху. Но обижать человека, пренебрежением к его вниманию, не хотелось, и каждый раз перед приходом гостьи, она всячески демонстрировала, что пользуется ими. А затем долго пыталась выветрить запах, который держался на удивление стойко.

С годами, супружеская жизнь вошла в накатанную колею. Что ты хочешь, я уже старый – повторял супруг, оправдывая сухость отношений и постоянные депрессии.

Дни стали длиннее. Спешить домой не хотелось. Она шла через лесопарк, разглядывая налившиеся соками разноцветные веточки, проклюнувшиеся молодые листочки, первые весенние цветы… ощущая умиротворение и покой. Внезапно послышались голоса, слишком знакомые голоса, чтобы уйти. Выйдя на полянку, она только и произнесла: «Ну и ну…», и пошла прочь. Настроение было убито. Думать и размышлять не хотелось. После бесцельного блуждания по улицам, она почти на час зависла над чашечкой кофе в случайной кофейне.

Когда она вернулась домой, он притворился, что напился и спит. Его коронный номер. Она молча занялась своими делами. Он храпел, стонал, делал вид, что бредит, а потом сказал: «Ну да, я – скотина, выгони меня». Она молчала. Тогда он закатил истерику, на уже порядком поднадоевшую ей тему, сводившуюся к тому, что все вокруг сволочи, страна разваливается, и ему всё равно где подыхать. Она молчала. Он изгалялся и так и эдак, но ни одна из его уловок, обычно выводивших её из равновесия, не срабатывала.