Виктор Левашов - Сочинить детективчик Страница 2

Тут можно читать бесплатно Виктор Левашов - Сочинить детективчик. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Виктор Левашов - Сочинить детективчик

Виктор Левашов - Сочинить детективчик краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Виктор Левашов - Сочинить детективчик» бесплатно полную версию:
В лабиринты жизни, скрывающейся за красочными обложками детективного чтива, заполонившего книжные прилавки России, вводит читателя роман Виктора Левашова, автора исторического триллера «Убийство Михоэлса», романа «Журналюга» и боевиков, выходивших под коллективным псевдонимом Андрей Таманцев.Он знает, о чем пишет.

Виктор Левашов - Сочинить детективчик читать онлайн бесплатно

Виктор Левашов - Сочинить детективчик - читать книгу онлайн бесплатно, автор Виктор Левашов

Захватив жестянку, вернулся в кабинет. Не спеша, прочувствованно, опорожнил банку. Не поднимаясь с кресла, бросил ее в крафт-пакет. Не попал. Да и черт с ней, пусть валяется. Покурил, прислушиваясь, не стукнет ли калитка. Не стукала. Только лениво перебрехивались поселковые собаки, разомлевшие от жары, да просвистывали электрички. Чтобы хоть чем-то себя занять, хотел залезть в Интернет, но не рискнул. Выделенной линии в поселке не было, соединение шло через модем, телефон будет занят. А вдруг Акимов позвонит? Но телефон молчал, как заговоренный. Как заговоренный — плохо, затерто, машинально поправил себя Леонтьев. Как какой? Как испорченный? Точно, но скучно. Уж лучше пусть просто молчит.

В доме было тихо. Жена на работе, падчерица, студентка Щукинского театрального училища, в молодежном лагере в Прибалтике. Два взрослых сына, от первого и от второго брака, тоже на работе. Младший — компьютерщик в какой-то крутой фирме. Чем он занимается, Леонтьев не знал. Сын пробовал объяснить, но Леонтьев так и не въехал. Да не очень-то и старался. С годами смирился: есть многое, чего он уже не узнает, книги, которых не прочитает, музыка, которую не услышит.

Старший сын с напарником ремонтировал квартиры. Когда-то он учился на постановочном факультете в Школе-студии МХАТ, с третьего курса вышибли за прогулы, после армии восстановиться не захотел. Но навык остался, с деревом работать умел и любил. Брал дорого, но без заказов не сидел, очередь к нему занимали за полгода.

Оба сына жили рядом, в доме, который Леонтьев купил в подмосковном дачном поселке лет двадцать назад на гонорар за четырехсерийный телефильм про БАМ. Гонорар был большой, но все равно пришлось залезть в долги. Года два после этого Леонтьев радовался не большим гонорарам, а маленьким. Маленькие можно было тратить на жизнь, а большие сразу уходили кредиторам. Но дом стоил того. Со временем Леонтьев выделил три нижние комнаты с верандой и отдельным входом старшему сыну, себе взял верх с кабинетом, гостиной и спальней и комнату с кухней внизу, а младшему построили флигель на месте старого сарая и бани. Так и получилось, что все три семьи не соприкасались, никаких конфликтов не возникало. Сыновья женились, разводились, снова женились. Леонтьев не вмешивался — их дела. Работал он по ночам, и, случалось, не видел сыновей неделями, а при нужде общался с ними по мобильному телефону.

* * *

Половина четвертого. И не звонит. Ну не засранец?

* * *

С Пашей Акимовым Леонтьев познакомился в Пицунде, на всесоюзном семинаре молодых очеркистов, который проводил Союз писателей СССР совместно с ЦК комсомола. Называлось: работа с творческой молодежью. Леонтьев был одним из руководителей семинара. По своему калибру до руководителя он не дотягивал, но именитый очеркист в последний момент заболел, нужно было срочно заткнуть дырку. Заткнули Леонтьевым. Он охотно согласился. Две недели на море на халяву, кисло ли?

Семинар оказался интересным. Народ был со всего Союза, молодой, азартный. Пили, конечно, но больше спорили, по делу и не по делу, намолчались в своей глуши. Акимов был из Магадана, работал там на радио. Лысоватый напористый живчик, со щегольской профессорской бородкой, с привычкой мгновенно заводиться и орать. Даже сам одергивал себя: «Чего это я ору?». На обсуждение представил очерк «Общага». Хороший очерк, честный. И хорошо, со страстью, написанный. Но совершенно непроходимый по тем временам. Леонтьев настоял, чтобы в отчете о семинаре журналист из Магадана был отмечен как один из самых перспективных молодых авторов, а его очерк рекомендован к печати. «Общагу» напечатали. Правда, не сразу, а года через три, когда повеяло перестройкой.

После семинара Леонтьев надолго потерял Акимова из виду. Он обнаружился четыре года назад. Развелся с женой, сошелся с библиотекаршей намного моложе себя, вместе с ней перебрался из Магадана в Москву, занимался страховым бизнесом от австрийской компании «Сейф-инвест». Снимал двухкомнатную квартиру в Кузьминках, дела шли хорошо. Со времен Пицунды заматерел, облысел, профессорская бородка поседела, но остался таким же напористым и громкоголосым.

Он и Леонтьева пытался втянуть в страховой бизнес. Горячо убеждал: «У вас пол-Москвы знакомых. Это же богатство, грех его не использовать. Вам нужно только свести меня с этими людьми. И все, дальше мои заботы». И почти уболтал. Остановило одно: не было у Леонтьева двух тысяч долларов, которые нужны, чтобы самому застраховаться в «Сейф-инвесте» и получить так называемую папку, дающую право работать на компанию. А брать в долг не хотел, хотя Паша настойчиво предлагал.

При всем материальном благополучии у Акимова все же чувствовалась неутраченная тяга к писательству. Леонтьев однажды сказал:

— Ты хорошо знаешь все эти страховые дела. Криминала в них хоть отбавляй. Взял бы и написал детектив. Тема свежая, не заезженная.

Предложение озадачило Акимова:

— А у меня получится?

— Не знаю. И ты не знаешь. И не узнаешь, пока не попробуешь.

Месяца через три он принес довольно пухлую рукопись и смиренно попросил:

— Посмотрите, а? Что-то накатал, а что — не понимаю.

Леонтьев прочитал. Как ни странно, получилось. При полном неумении строить композицию, даже разбивать на главы, при обилии газетных штампов. Но прорисовывался, хоть и не очень отчетливо, сюжет. И главное — знание материала. Из этого можно было сделать интересную книгу.

На доводку рукописи ушло месяца два. Леонтьев отнес ее в новое издательство с пустым портфелем. Взяли. Через месяц издали. Заплатили, правда, всего триста долларов. Но Акимова это не смутило. Он взялся за вторую книгу на ту же тему. И она получилась. Через год он уже был автором двух книг — в твердом переплете, с портретом автора на задней обложке. Двух настоящих книг.

— По-моему, ты даже не сознаешь, как тебе повезло, — сказал ему Леонтьев. — У меня на две книги ушло почти десять лет.

— Не сознаю, — признался Акимов. — До сих пор не могу поверить, что это мои книги.

В какой-то из дней, захватив десяток экземпляров, он поехал к Большому театру, где раз в год по традиции собирались бывшие магаданцы. Вернулся расстроенный, даже угнетенный.

— Теперь сознаю. Видели бы вы, какими кислыми у них становились морды. Только один порадовался и поздравил.

— Теперь ты знаешь, сколько у тебя друзей, — констатировал Леонтьев.

Акимов забросил страховой бизнес, перебрался из Москвы в поселок, снял часть дома неподалеку от Леонтьева и засел за новую книгу. Но дело застопорилось. Он оказался в известном положении сороконожки, которая однажды задумалась, с какой ноги нужно ходить, и ходить разучилась. Промаявшись с полгода, попросился к Леонтьеву в ученики:

— Буду делать что скажете. Писать главы начерно, а вы потом пройдетесь рукой мастера. Иначе я ничему не научусь. И у вас дело пойдет намного быстрее.

Леонтьев, поколебавшись, согласился. Намного быстрее дело не пошло, но пошло живее. Акимов оказался хорошим спарринг-партнером в придумывании сюжетов и сюжетных поворотов, что в детективном жанре далеко не последнее дело. Те же главы, которые он писал сам, по-прежнему изобиловали штампами. Леонтьев злился:

— Паша, ну что ты написал? «Природа была хмурая». Что это значит?

— Как что? — искренне недоумевал Акимов. — Что она была хмурая. Хреновая, если вам так понятнее.

— Кто она?

— Природа.

— Какая?

— Ну, голые сопки, тундра. Дело же на Кольском полуострове происходит. А почему хмурая, объясню. Осень. Человек выходит из лагеря, ему все кажется хмурым.

— Ты бы еще написал: «Пейзаж был хмурый». Такие слова ничего не означают. За ними ничего не стоит, понимаешь? Голые сопки и тундра — вижу. «Природа» — не вижу. Булгаков говорил: «Что видишь, то пиши. А чего не видишь, писать не нужно». А голые сопки — это в Магадане они голые. На Кольском полуострове они очень даже не голые.

— Чем ругаться, взяли бы и показали как надо.

— Покажу. А ты сбегай за пивом.

— Валерий Николаевич, я не нанимался бегать вам за пивом, — попытался оскорбиться Паша.

— А я не нанимался переписывать твою графоманию.

— Ладно, схожу. Умеете вы убеждать…

Когда он вернулся, текст был готов. Вспомнив эту ругань, Леонтьев усмехнулся и заглянул в рукопись. Эпизод был в самом начале романа «Без вести пропавший»:

«С двух сторон зона была окружена озерами, впаянными между сопками. Сопки и берега озер были рыжими от лиственниц и карликовых берез. Озера соединялись неширокой протокой, через нее был переброшен деревянный мост. За мостом начиналась воля…»

* * *

Стукнула калитка? Или послышалось? Нет, не послышалось. Из-за окна донесся велосипедный звонок и голос Акимова:

— Валерий Николаевич, вы дома?

— Заходи, открыто.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.