Мюриэл Спарк - Пособники и подстрекатели Страница 2

– Я полагаю, – продолжал сидевший перед ней человек, – что вам известна моя история.

Она действительно ее знала, знала так же подробно, как мог знать любой, правда, за исключением кое-каких деталей, которые полиция хранила в тайне.

У Хильдегард были собраны все книги и все сообщения прессы начиная с 1974 года, когда разгорелся этот скандал, и вплоть до настоящего времени. Это была история, которая то затихала, то вновь привлекала внимание газет. Сидевший перед ней мужчина, лет около шестидесяти пяти, был очень похож на недавний, сделанный полицией фоторобот лорда Лукана. Однако и первый ее пациент походил на этот портрет, хотя и выглядел несколько иначе.

Мужчина нагнулся.

– Вот здесь все детально описано, – сказал он, похлопывая по раздутому портфелю, стоявшему у его ног.

– Расскажите мне об этом, – попросила она.

Да, в самом деле, давайте все, в том числе и те, кто был в то время в юном возрасте или даже еще не появился на свет, послушаем об этом еще раз. Лорд Лукан, с кем связана эта история, был седьмым графом Луканом. Он родился 18 декабря 1934 года. Оставив семью и большинство друзей, он скрылся ночью 7 ноября 1974 года, будучи подозреваемым в убийстве няни своих детей и покушении на убийство своей жены. Убийство молодой девушки, судя по всему, было страшной ошибкой. В темноте подвала он принял ее за жену. Судебное разбирательство с участием присяжных по делу убийства няни, Сандры Риветт, закончилось вынесением вердикта «виновен» и выдачей ордера на арест лорда Лукана. Что касается показаний его жены, леди Лукан, о событиях той ночи, то они полностью совпадали с установленными полицией деталями. Однако полиция считала необходимым возбудить еще одно уголовное дело: лорд Лукан, несомненно, имел пособников и подстрекателей. Детективы были убеждены, что друзья из высшего общества помогали подозреваемому скрываться и не выдавали места его пребывания. Они просто насмехались над полицейскими и чинили всяческие помехи следствию. Когда полиция, идя по верному следу, уже была готова схватить его, то выяснялось, что он либо опять успел уехать очень далеко, либо покончил с собой. Многие считали, что он бежал в Африку, где у него были друзья и средства к существованию.

Все эти годы в прессе периодически появлялись сообщения о том, что беглеца вроде бы где-то видели. Этим слухам не давали заглохнуть. Так, 9 июля 1994 года в «Дейли экспресс» вновь появилась статья о лорде и о страшном конце Сандры Риветт, убитой по ошибке.

Казалось, что это преступление – дело рук сумасшедшего или человека, потерявшего от чрезмерного напряжения контроль над собой… Из-за отсутствия денег на его счетах в фешенебельную Белгрейвию из банков потоком возвращались выписанные им чеки, не было оплачено обучение детей в школе, превышен кредит в четырех банках, заняты деньги (под 18 процентов) у какого-то кредитора, а также 7000 фунтов у плейбоя Таки и 3000 фунтов еще у одного грека. Его наставник, игрок Стивен Рафаэл, также дал ему взаймы 3000 фунтов.

В ночь на 7 ноября 1974 года в подвале дома его жены было темно. Электрическая лампочка оказалась вывинчена. По лестнице спускалась женщина. Лукан нанес удар, но это была не жена, а няня. «Когда у Сандры выходной?» – спросил он накануне одну из дочерей. «В четверг», – ответила та. Но в тот четверг Сандра не взяла выходной. Поздно вечером она пошла вниз, в кухню, чтобы приготовить чай себе и жене Лукана (леди Лукан и ее муж жили раздельно). Сандра была зверски забита насмерть, и ее тело засунули в мешок. Избита была и леди Лукан, когда она спустилась в подвал, решив посмотреть, что там происходит. Избита и окровавлена. Она рассказала, что ей в какой-то момент удалось отвлечь нападавшего и она узнала в нем своего мужа. Леди Лукан укусила его, а потом, воспользовавшись его замешательством, предложила ему заключить сделку. Когда же он пошел в ванную, чтобы смыть кровь, она выскользнула из дома и, шатаясь, добежала до ближайшего паба. Она ворвалась туда вся в крови:

– Убийство!… В доме остались дети…

В подвале он пытался задушить ее, причем на его руке была перчатка, и наносил удары тем же тупым инструментом, которым убил Сандру.

В дом прибыла полиция. К тому времени седьмой граф Лукан уже успел скрыться. Он звонил матери и просил ее забрать детей, что она и сделала той же ночью.

Было известно, что Лукан встречался с кем-то из своих друзей. Затем след его терялся. Был ли он тайком вывезен из страны или покончил с собой?

Неподражаемая доктор Вольф смотрела на пациента, мысленно перебирая все эти факты. Был ли сидевший перед ней человек действительно тем самым лордом Луканом, которого обвиняли в убийстве? Он сидел и улыбался, улыбался, видя ее сомнения. Интересно, что заставило его улыбаться?

Она могла позвонить в Интерпол, но у нее были личные причины не делать этого.

Наконец она сказала:

– В настоящий момент в Париже есть еще один лорд Лукан. Кто же из вас настоящий? Однако ваше время истекло. Завтра меня здесь не будет. Приходите в пятницу.

– Какой еще лорд Лукан?

– Я приму вас в пятницу.

ГЛАВА 2

Сидя за ленчем в своем любимом бистро на улице Драгон, Хильдегард мысленно сравнивала двух претендентов на право именоваться лордом Луканом. И что, думала она, имел в виду Лаки, упоминая о договоре с дьяволом? Надо попытаться разговорить его на эту тему. Был ли второй пациент на самом деле лордом Луканом или нет, но Хильдегард чувствовала: за его словами что-то кроется, что-то связанное с его прошлым. Ее совсем не удивит, если он окажется самозванцем, выдающим себя за исчезнувшего лорда. Однако будет очень удивительно, если выяснится, что прежде он не совершил сделку с совестью. Он сказал: «Я продал душу дьяволу». Это непременно должно что-то означать.

Уокер – так просил называть его другой пациент, тоже Лукан. Через два дня он должен был прийти к Хильдегард. Фамилия – Уокер, имя – Роберт.

«Я – Роберт Уокер. Прошу вас всегда называть меня Уокер. Никто не должен знать, что я седьмой граф Лукан. На мой арест выдан ордер».

Уокер был высокого роста, седой, с седыми усами. Судя по фотографиям в газетах, он вполне мог быть скрывающимся лордом Луканом, но он мог им и не быть.

– Вообще-то, – сказала Хильдегард, – я думаю, он не Лукан. Так же как, по всей вероятности, и тот, другой.

Эти слова предназначались ее близкому другу, которым уже больше пяти лет был Жан-Пьер Роже. Они сидели в гостиной своей просторной квартиры. Был вечер. Она расположилась в бежевом кожаном кресле, он – в таком же кресле напротив.

– Они оба, – сказал Жан-Пьер, – конечно, знают Друг друга, работают вместе. Не может так быть, чтобы из всех бесчисленных парижских психотерапевтов они, и тот и другой, выбрали именно тебя. Два самозванца, или же один – самозванец, а другой – настоящий. Я просто не могу в это поверить.

– Я тоже, – согласилась Хильдегард. – Так не может быть.

– Тебе надо относиться к ним без всякого предубеждения.

– Что ты хочешь этим сказать?

– По крайней мере надо внимательно вслушиваться в то, что они говорят.

– Я внимательно выслушала Уокера и нахожу, что он очень встревожен.

– У него было немало времени, чтобы тревожиться, Что он делал все эти годы и почему его раньше ничего не тревожило? – размышлял вслух Жан-Пьер.-

– Прятался от правосудия, скрывался то там, то здесь. У него были друзья.

– А Интерпол? Откуда этот человек знает, что ты его не выдашь?

– Ни тот ни другой этого не знают, но обратились ко мне, – сказала она. – Именно это и удивляет меня больше всего.

– Но не меня! – воскликнул он. – Мне-то известно, что люди обычно доверяют психотерапевту так же, как священнику.

– В профессиональном смысле мне было довольно интересно работать с Уокером, – призналась Хильдегард, – но теперь, когда появился этот новый… Рано или поздно мне придется столкнуться с этой проблемой.

– Как он представился?

– Лукан, – ответила она. – Только так.

– А как называют его друзья?

– Он говорит, его называют Лаки. Лаки Лукан. Об этом писали в газетах.

– Кто, – спросил Жан-Пьер, – больше похож на фотографии?

– Оба, – ответила Хильдегард.

– Послушай, Хильдегард, не мог ли кто-то из них что-то знать о тебе? Что-нибудь из твоего прошлого? Вообще что-нибудь?

– Боже мой! – воскликнула она. – Да такая возможность существует всегда. У любого человека могло быть что-то в прошлом. Я думаю… нет, это было бы невероятно, невозможно! Какое дело подобным людям до моего прошлого?

– Возможно, никакого, – пожал плечами он.

– Возможно? О чем ты говоришь, Жан-Пьер?

– Я определенно не имею в виду, что и тебя может разыскивать Интерпол. С другой стороны…

– Что с другой стороны?

Было заметно, что эти слова встревожили ее. Жан-Пьер решил отступить.

– Никакой другой стороны нет, – сказал он, – поскольку тебя нет в списках тех, кого разыскивает полиция. – Он примиряюще улыбнулся. Жан-Пьер действительно был к ней очень привязан. – Если один из них все-таки Лукан, то, доверяясь тебе, он может считать себя в безопасности, если знает что-то о твоей прежней жизни, какую-то тайну. Но поскольку это не так, раз ты говоришь, что это не так, эта версия исключается, верно?