Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда Страница 2

Тут можно читать бесплатно Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда

Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда» бесплатно полную версию:
“Самое стоящее из всей рассмотренной прозы – это повесть Андрея Геласимова “Жажда”. Главный герой (опять рассказчик) изуродован на войне – у него полностью обгорело лицо. Зарабатывает на жизнь ремонтом квартир. В перерывах между заказами пьет до умопомрачения – чтобы ни о чем не думать и ничего не вспоминать. “Движитель сюжета” – поиски друга, опустившегося алкоголика, который продал квартиру и исчез. В результате последовательно разворачивающихся событий герой постепенно возвращается к жизни – знакомится с новой семьей отца и своими новыми сестрой и братом, мирит рассорившихся друзей, снова начинает рисовать (до армии он учился на художника), в финале дан даже намек на возможность любви… Несомненное достоинство текста – отличный разговорный язык, которым, благодаря автору, пользуются персонажи, и эмоциональная составляющая: редкий, по нынешним временам, позитивный пафос подан в несколько замаскированном виде. Все это, плюс острая наблюдательность к детали и известный лаконизм изложения – выводит текст в разряд экспериментальных образцов – как сделать литературу “читабельной”, оставив одновременно “серьезной”.Ремизова М. Художественная литература и критика: [Обзор] // Континент.– 2002.

Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда читать онлайн бесплатно

Андрей Геласимов - Андрей Геласимов – Жажда - читать книгу онлайн бесплатно, автор Андрей Геласимов

И клиенты нашлись. Даже в нескольких городах. Удивлялись, правда, когда я им говорил по телефону, что работаю один, но потом при встрече больше не удивлялись. Во всяком случае, не спрашивали – почему на ремонт требуется так много времени. Те, кто торопился, нанимали других.

И те, кому не нравилась моя рожа.

* * *

– Вы посмотрите на свои лица! – кричал на нас завуч на уроке черчения. – Вы только посмотрите на себя. У вас в глазах ни одной мысли. Сидите передо мной как стадо баранов. Вы же тупые как бараны. Идиоты! Подрастающее поколение!

Он стоял рядом со мной и размахивал моим рисунком. Листок бумаги в его руке дрожал над моей головой. Я смотрел на стол и считал капли. Сначала одна, потом другая. Я отодвинулся, чтобы их не задеть, и тогда он замолчал. Посмотрел на меня, перевел дыхание, сложил листок пополам и сказал:

– Пойдем к директору. С вещами.

Поднял голову и снова посмотрел на нас всех.

– Остальные продолжают работать. И только попробуйте у меня выйти из класса.

– Полюбуйтесь, Александр Степанович, чем занимаются ваши ученики, – сказал он, когда мы вошли в кабинет директора. – Будущие строители.

– Они наши общие ученики, Аркадий Андреевич, – сказал директор. – И может, строителями никогда не будут.

Завуч бросил ему на стол мой рисунок и молча уставился на меня. А я смотрел на директора. Потому что я до этого никогда не видел его. Его вообще никто из наших не видел. В училище всем заправлял завуч, а про директора говорили непонятно что.

– Чего ты на меня так смотришь? – усмехнулся он. – Толстый? Ты Моргунова не видел. Знаешь, раньше было такое кино. Про Моргунова, Вицина и Никулина.

Завуч вздрогнул и начал говорить:

– Простите меня, Александр Степанович, но мне кажется…

– Спасибо вам за сигнал, Аркадий Андреевич, – перебил его директор. – Я разберусь. Пусть он останется у меня в кабинете.

Когда завуч ушел, директор отложил мой рисунок и снова посмотрел на меня.

– Ну что же, давай начнем. Возьми вон там стул и сядь поближе. А то мне тебя совсем не видно… Вот так… Молодец… Ну, теперь скажи мне свое имя.

– Константин.

– Константин? Очень хорошее имя. Ты должен быть постоянным человеком. Это хорошо. Ты постоянный человек, Константин? Или это только имя?

– Я не знаю, – сказал я.

Мне было странно, что мы вот так сидим там, в его кабинете, и он задает какие-то непонятные вопросы. Потому что я ждал, когда он начнет орать.

– Не знаешь? А надо. Про себя, Константин, надо знать как можно больше. Что ты знаешь о себе?

Я смотрел на него и не знал, что ответить.

– Хорошо, – сказал он. – Пока не готов. Потом, может, еще раз спрошу. Думай. А пока скажи – что ты знаешь про свою сумку?

Я смотрел на него и уже вообще ничего не понимал.

– Дай ее мне.

Я протянул ему сумку через стол. Он взял ее, покачал на весу и улыбнулся:

– Тяжелая. Что там у тебя?

Я сказал:

– Учебники. И еще форма для физры. Мы сегодня в баскетбол играем.

– Хорошо. А еще что?

– Тетради.

– А еще?

– Ручки

– Молодец. А еще?

– Больше ничего нет.

Я подумал – не забыл ли я там свои сигареты?

Он поставил сумку на стол и снова взял в руки мой рисунок.

– А другие у тебя есть? Там, в твоей в сумке?

Я уставился на него и говорю:

– Рисунки, что ли?

Он говорит:

– Ну да, рисунки. Тебя же из-за них сюда привели. Есть еще? Покажи мне. Или ты хочешь, чтобы я рылся в твоей физкультурной форме?

Он листал мои тетрадки минут пять. Потом поднялся из-за стола, подошел к окну, постоял там, вернулся и еще смотрел пять минут. После этого отодвинул все от себя и сказал:

– А почему у тебя одни голые бабы? Озабоченный? Сколько тебе лет?

– Шестнадцать.

– А, ну тогда понятно, – сказал он. – Собери все, сядь вон туда у стенки и подожди. Мне тут надо еще кое-что закончить.

* * *

Первый раз нормально не получается не потому что нет опыта, а потому что слишком долго ждешь. То есть, проходит ведь года три с того момента, как ты начинаешь об этом думать. И вовсе тут не то, чтобы ты вдруг оказался с ней один на один – смотришь на нее и думаешь: блин, у меня же нет никакого опыта.

Нет, просто ты слишком долго ждешь. Поэтому нормально не получается. Ну и у нее, наверное, те же проблемы. Или девчонки не думают о таких вещах?

Короче, в итоге начинаешь рисовать. Сначала шею, потом плечо. Так и выходит. Сидишь, злишься на них и рисуешь. Затем берешь новую тетрадку. И потом еще.

Так что маме я не сумел объяснить – где шлялся после учебы. Не мог же я рассказать ей про эти рисунки, и про то, что директор училища из-за них продержал меня у себя в кабинете часа три, а потом все равно никуда не отпустил, а вместо этого повел к себе домой. И по дороге раздавал всяким бомжам деньги, и потом еще дал возле самого дома – они там ждали его целой толпой. Ну, может быть, не толпой, но человека три там было. И когда мы поднялись к нему на третий этаж, там уже сидела на лестнице какая-то старушка, и директор сказал ей – конечно, конечно, давай, заходи, я тебя уже давно жду, там на кухне очень много скопилось. И она на кухне долго звенела, и потом ушла. И на спине у нее был огромный рюкзак, и директор сказал – не тяжело? Ты одна его, как? Дотащишь? И старушка сказала, что – дотащу. И потом он достал какую-то книгу, показал ее мне и спросил – ты отсюда срисовывал свои рисунки? И я сказал – нет. Потому что я их не срисовывал. А рисовал просто из головы. Когда мне было хреново. И он сказал – точно не отсюда? И я сказал – нет. И тогда он мне отдал эту книгу и сказал – дома ее посмотри. Завтра придешь утром, часам к одиннадцати. И я сказал, что утром у меня контрольная, и что меня завуч убьет. И директор сказал – не убьет. Иди домой и смотри книгу.

Но домой я все равно поздно пришел, и мама так и так начала ругаться. А я смотрел на нее и не мог ей ничего объяснить. Потому что у меня в сумке была эта книга. Не мог же я эту книгу ей показать. Там были такие рисунки, что ей бы совсем не понравились.

А Эдуарду Михайловичу они понравились. Или не понравились. Я не знаю. Но ему было интересно. Он схватил эту книгу у меня со стола сразу как только вошел в комнату и начал ее листать. И лицо у него стало такое. Странное. А сам говорит – ты мать почему изводишь? С понтом, такой заботливый новый отец. Листает эту книгу и говорит – она пока тебя ждала, чуть с ума не сошла. Собиралась уже в милицию звонить. А что это у тебя за книга? Я говорю – она же у вас в руках. Посмотрите на обложке. Там все написано. Он говорит – Гойя, Капричос. Это что, художник такой? Я говорю – я не знаю. Мне эту книгу директор дал. А он говорит – ну и рожи. Ты давай, кончай, мать изводить.

Я смотрю на него и думаю – посмотрел бы лучше на свою рожу. Не было бы тебя – я, может быть, по-другому бы всех этих теток рисовал. Не такими уродинами.

Потому что у меня они, правда, уродские получались. Но мне нравилось их рисовать. Посидишь, порисуешь – вроде немного легче.

* * *

А Эдуард Михайлович меня тогда уже очень плотно достал. Я даже от армии только из-за него потом косить отказался. Хотя многие откосили. Но он меня к тому времени достал по-настоящему.

Заходил ко мне в комнату, садился и разговаривал. Все время рассказывал – какой у меня отец был придурок, когда они были курсантами в одной роте. И как мама глупо себя повела, когда вышла за него замуж. Потому что отец бегал от нее, и даже когда она была беременная, целовался с какими-то девчонками прямо у нее под окном. И когда она меня родила, он тоже исчезал все время куда-то. И как она однажды пришла к ним в роту и сказала, что ей нечем меня кормить. А мне тогда было два года. И отец мой был неизвестно где. И как они все чего-то собрали и накормили бедного и голодного мальчика. И как потом устроили отцу темную. Вернее, хотели устроить, потому что отец тогда уже был командиром роты, и он им сказал – ну, давайте. И они не стали. И вообще – какой он весь был плохой.

А Эдуард Михайлович был хороший. Потому что он не бросил мою маму в беде. И когда она осталась одна, он сразу же откликнулся и готов был помочь. Хоть у нее уже и был вот такой оболтус.

И еще Эдуард Михайлович был очень умный. Потому что он первым понял – куда вся эта перестройка ведет, и кто такой Горбачев, и кому нужна вся их приватизация. Поэтому он из армии ушел как раз вовремя. А те кто остались – они были полные ..… И американский президент – идиот.

Слушать Эдуарда Михайловича было одно удовольствие. Но я сидел и молчал. Хотя мне надо было делать уроки. Потому что мама попросила меня, чтобы я ей помог. И я помогал. Сидел и смотрел на него, как он роется у меня в столе. Не знаю, что он там искал. Их в армии, наверное, так научили.

Еще он писал письма в газеты. Во все, какие только мог купить. И на телевидение. А мы должны были его слушать. Однажды собирались в лес за грибами, а он увидел что-то по телику и сразу начал писать. Мы ходили вокруг него и собирались. Потому что автобус до обеда был только один. Потом надо было ждать уже до без пятнадцати четыре. Но он разорался, и мама сказала – ну, давай, Костя, послушаем. И мы сидели перед ним в своих сапогах и куртках.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.