Артур Кудашев - Кофе для чайников Страница 2

По прямой ультрасовременную тридцатитрёхэтажную башню компании «АРАЛ» на Богородской и «здание с башенкой» в стиле позднего конструктивизма на Радужной площади города Арска разделяло не более полутора километров. Соответственно, белый офисный «Форд» с Жорой Катюшиным на борту домчал до места всего за семь минут.

— Ты сюда надолго? — припарковавшись спросил Жору водитель, худощавый короткостриженый мужчина в синем пиджаке.

— Надеюсь, что нет, — ответил Катюшин.

— Через час-полтора трафик пойдёт, — пояснил водитель свой интерес. — И тут тогда такая попа начнётся...

— Буду иметь в виду, — обещал Жора и направился ко входу в здание краевого аграрного управления. Предъявив паспорт и записавшись в журнале на проходной, по широкой лестнице, покрытой бордовым ковром с синими и жёлтыми полосами по краям, он взбежал на четвёртый этаж и ступил в длинный, пустой и тёмный коридор с высоким потолком, похожий на проход в загадочные катакомбы.

Но искомое находилось поблизости. Дверь за номером 403 была второй по счёту от лестничной площадки. Это было, во-первых. Во-вторых, дверь оказалась закрытой. Прямо под пластиковым номером кабинета был налеплен голубенький стикер с надписью от руки «Ждать! Сейчас приду!». И Жора принялся ждать.

«В процессе ожидания можно выделить четыре основные стадии. Конечно, при условии, что процесс будет, что называется, развёрнутым. То есть, если до каждой из этих стадий дело дойдёт. Итак, первая стадия — стадия волнения-оживления-возбуждения. Эта стадия — самая главная. Чаще всего, ею всё и заканчивается. Длительность стадии обычно не превышает 15-20, максимум, 30 минут. Позже механизмы возбуждения в головном мозге начинают истощаться, а новизна ситуации ожидания исчерпывается.

Наступает вторая стадия — стадия адаптации, когда человек справляется с волнением и к ожиданию приспосабливается. Работа сердца успокаивается, дыхание становится ровным, более редким и поверхностным. Возникает чувство психологического комфорта, ощущение того, что «всё хорошо, всё нормально, и так всё — хорошо и нормально — и будет». Однако и эта стадия заканчивается примерно через 15–20 минут.

Процесс переходит в стадию номер три — стадию раздражения. Ожидание ожидающему, наконец, приедается, надоедает и сточертеет. Или осточертевает? Не суть! А суть в том, что человек начинает проявлять признаки нетерпения, желания побыстрее завершить ситуацию ожидания, порой не важно как. Лишь бы всё это уже закончилось. Стадия раздражения, или даже гнева может вылиться в пик агрессии. Ожидающий в стадии раздражения способен на вспышки насилия, например, в отношении того, кто заставляет себя слишком долго ждать или, того, например, кто лезет вперёд без очереди. Кстати, «Линчевали в очереди в регпалату!» — отличный заголовок для жёлтой прессы. Конечно, для тех, кто понимает, в чём тут фишечка. Для тех, кто хоть раз сидел в очереди в эту самую регпалату или хотя бы в налоговую инспекцию.

Хорошо. Едем дальше. Стадия раздражения может длиться также порядка 15–20, реже -30-40 минут. Потом истощается и механизм раздражения. Наступает (ура-ура!) стадия отупения, переходящая постепенно в стадию полного отупения. Эта стадия может длиться практически бесконечно. Разумеется, вся классификация стадий процесса ожидания имеет и свои исключения из правил, с поправкой на индивидуальные особенности человека. А также и на отдельно взятые особые случаи ожидания. Скажем, ожидания наказания. Или точнее — казни».

Вот такой монолог, почти готовый для опубликования, произнёс про себя Жора, когда началась вторая половина пятого часа. За полтора часа ожидания он успел подумать уже об очень многом. И о предстоящем праздновании своего дня рождения в модном ночном клубе сегодня вечером, и о внешности человека, которого он ждёт, и о том, что, возможно, надо пойти его (или её?) где-нибудь в этом здании искать, и о том, что найти человека, не зная ни имени, ни должности, очень сложно, тем более, что поручение, с которым Жора сюда прибыл, вполне вероятно, является конфиденциальным, и о том, наконец, что же за поручение он сейчас выполняет. Ответ на этот, последний, вопрос можно было бы получить, заглянув в фирменный конверт, но тот был заклеен.

За эти полтора часа по коридору, мимо Катюши-на, люди проходили всего пару раз. Однажды мимо него прошла девушка с электрочайником в руках. Она медленно, громко стуча каблуками, появилась издалека, из самой глубины таинственного коридора, миновала Жору, вышла на лестничную площадку, наполнила чайник водой из кулера, стоявшего там, и так же, медленно и громко, вновь исчезла в глубине здания. Это произошло на излёте первого часа ожидания.

А совсем недавно оттуда же, из «катакомб» выбежал рослый мужчина в плаще и с портфелем в руках. «Да-да! — говорил он кому-то в мобильный телефон. — Уже бегу!» И, действительно, мужчина побежал, дальше, в сторону лестницы.

Человек, которого Жора ждал, появился около пяти. Это был приземистый бородатый господин лет сорока-сорока пяти. Он тяжело дышал, а, увидев Жору, покачал головой.

— Из «АРАЛа»? Давно ждёте? — спросил господин. — Тысяча извинений! Срочно вызывали в администрацию! А отменять уже было поздно!

Он отворил кабинет, пригласил Жору внутрь, усадил на кресло в маленьком тёмном предбаннике, забрал конверт и прошёл дальше, видимо, в свою рабочую комнатку, расположенную за ещё одной дверью.

На этот раз ждать пришлось уже не так долго. Минут через двадцать господин вышел обратно в предбанник и вручил Катюшину тот же конверт.

— Готово! — сказал он. — Начальнице — привет!

— Ну, тебя только за смертью посылать! — приветствовал Жору офисный водитель.

Катюшин пожал плечами.

— Это же чиновники! — ответил он.

— Да уж! У этих времени полно, — согласился водитель. — Садись, поехали!

Пробка была уже на выезде с Радужной площади. К первому светофору они подъехали только минут через пятнадцать, а ко второму — ещё через десять.

— Слушай! — сказал Жора. — Такими темпами мне проще пешком дойти.

— Как хочешь! — отозвался водитель. — А ехать мы ещё долго будем.

— Ну, тогда я пойду! — решил Катюшин и, пожав своему извозчику руку, покинул офисный «Форд».

В «открытый космос» Жора вбежал где-то в начале седьмого.

— Вероника Андреевна только что ушла! — певучим голосом сообщила дежурная секретарша шефини. Жора не сдержался и шумно фыркнул. Что теперь делать с конвертом было совершенно неясно.

— Что-нибудь ещё? — спросила девушка, взглянув на Жору ясными глазами.

Подходящий ответ не приходил ему в голову.

— Пойду пока, горло освежу! — сообщил Катюшин секретарше после секундного раздумья и двинулся в сторону офисного кулера.

— Ты чего такой потерянный? — окликнул его Стёпа. Он как раз собирался уходить и тоже решил пропустить стаканчик воды на дорожку.

— Да вот, — показал товарищу конверт Жора. — Шефиня днём давала поручение. Я только что вернулся — а её уже нет. Что с этим делать — непонятно. Может, в секретариате оставить?

— А она тебе поручение напрямую давала или через девчонок? — спросил Стёпа.

— Напрямую.

— Тогда не вздумай это кому-то оставлять. Завтра передашь Веронике прямо в белые рученьки.

— А сейчас что с ним делать? — спросил Жора.

— Не знаю! — пожал плечами Стёпа. — Домой забери! Кстати, могу подбросить. В честь дня рождения.

— Вот спасибо! — обрадовался Катюшин. — А то я и в другое место опаздывать начинаю.

Закинув конверт домой, Жора поймал тачку и помчался на Проспект, в ночной клуб «Сразу Crazy», где его ждали подруги и собутыльники. Переодеваться он не стал и поехал развлекаться так, как был, в «офисном».

К себе он вернулся возбуждённый и полупьяный где-то около трёх часов ночи. Разделся, принял душ, погладил назавтра брюки и чистую рубашку, почистил ботинки, выпил чашку чая, минут двадцать поворковал по телефону с кем-то из своих подружек и завалился спать.

Проснулся Жора в районе пяти утра. Очень хотелось пить. Босыми ногами он прошлёпал на кухню и от души приложился к крану с холодной водой. Вернувшись обратно в комнату, Катюшин улёгся вновь, но спать ему уже не хотелось. Голова была ясной, мысли были отчётливые. И одной из первых пришла мысль взять и посмотреть, что же находится в пресловутом конверте, которым вчера ему пришлось так много заниматься. Мысль эта выступила из мрака Жориного подсознания внезапно, как «эврика» Архимеда. Сопротивляться ей Жора не стал.

Конверт был заклеен повторно, то есть уже кое-как, и аккуратно вскрыть его не составило никакого труда.

Внутри конверта оказалось одиннадцать цветных фотографий. Снимки были сделаны в один день — двадцать восьмого мая текущего года. Об этом свидетельствовала дата в правом нижнем углу каждого отпечатка.