Анатолий Гаврилов - Услышал я голос Страница 2

Минус пять, ветра нет, солнца нет, заснеженные кусты и деревья, черные глыбы ворон на тонких вершинах берез, Виктор Иванович из четвертого подъезда тащит на санках оконные блоки, он собирает выброшенное и складирует за своим гаражом, а наступит май – увезет все это на дачу с целью вместо сарая поставить дачный домик.

Пожилой инвалид прогуливается с молодым инвалидом, а где их третий друг по прогулкам – инвалид неопределенного возраста?

Как-то летом я шел за ними и слышал их разговор, и говорили они о Гегеле.

Люди, дома, машины, много машин, машин, кажется, больше, чем людей, кусты, деревья, теплые трубы теплотрассы, черная, влажная, с нежной травой полоса вечной весны тянется среди снегов, повторяя ход подземной трубы теплотрассы, подростки между домом глухонемых и игровым залом “Вегас” играют в хоккей, кто на коньках, кто без коньков, троллейбусное кольцо, овраг, гаражи, а дальше – Пекинка, а за нею – дачи, и виднеется серая полоса леса, а дальше – дорога на Юрьев-Польский, когда-то давно ездил я в ту сторону устраиваться пастухом, но не устроился, так как молодая женщина, от которой это зависело, вышла на крыльцо и замахала руками: “Уходите! Уходите! Мой муж только что вернулся домой из тюрьмы! Уходите! Уходите!”

Но вернемся к дивану. Крепеж разболтался. Нужны отвертка и шурупы более сильные, но все спуталось в моем хозяйственном отсеке, полнейший бардак…

“И с этим бардаком пора кончать!” – услышал я голос Президента, и согласился с ним, и навел порядок, и закрепил крепеж дивана, и лег на диван, и двое неизвестных вошли, и один из них сказал, что пора кончать, и они сделали это, но мне не было ни больно, ни страшно, мне стало хорошо, что меня уже нет…

А потом я что-то делал, о чем-то размышлял, а потом наступил вечер, и я вышел прогуляться и за торговым колледжем не удержался и спустился на картонке по ледяной горке.

Дождь, лужи, туман.

Дочь купила нам большой жидкокристаллический телевизор.

Живет и работает она в Москве. Приехала, купила, настроила, уехала.

Ремонт крыши нашего дома продолжается.

Правая нога Игоря Петровича после грязей в Саках сгибается лучше.

В нашем городе создаются ДНД – добровольно народные дружины.

Пожилая дружинница задержала рецидивиста.

В Германии отмечается рост популярности социалистических идей. Продаются двухполозные коньки. Купить, дождаться настоящей зимы, потренироваться на двухполозных коньках, а потом перейти на более серьезные.

Записаться на ДНД, поймать опасного преступника.

Великоанадольский лес находится в Волновахском районе Донецкой области.

У совы одно ухо больше другого.

Телефон: Владимир Васильевич предлагает, требует немедленно приехать к нему для важного разговора. Он закажет для меня такси, сейчас же, немедленно, ко мне.

Он – монологист, слышит только себя. Не поеду. Никакой важности такого разговора там не будет. Так, тоска подвыпившего человека. Сценарий известен до мельчайших подробностей.

Однажды ехал я на заднем сиденье автобуса львовского производства.

Дело было зимой.

Двигатель автобуса львовского производства ЛАЗ-695 находится сзади, и зимой на задних сиденьях тепло.

Тетушка из Донецка приглашает на Новый год.

Президент Украины Ющенко подтянул в Донецк свои войска.

Поехать туда, выступить перед его войсками, склонить их на нашу сторону. А потом уже встречать Новый год.

Барахольный ряд рынка у “Факела”. Чего там только нет: скобье, крепеж, резисторы, топоры, книги, аудио-видео, валенки, галоши, цепи, канаты, радиотелелампы, лампы паяльные, фонари, фонарики, сантехника, материнские платы…

Автобус львовского производства ЛАЗ-695 имел двигатель мощностью 109 л. с., 6 цилиндров, 34 места для сидения и неопределенное число мест для стояния. Но в ту ночь я оказался единственным пассажиром.

Это был последний рейс.

Водитель вел автобус, кондукторша на своем кондукторском месте подсчитывала выручку. А я смотрел на нее, думал о ней.

Нравилась она мне.

И вдруг…

И снова телефон, и снова Владимир Васильевич: приезжай, мне плохо.

Нужно ехать.

А историю с кондукторшей я расскажу в другой раз.

Если встретимся.

Мы еще встретимся?