Александр Торин - Криминальная Кошка Страница 2

Регистратура была подозрительно пуста.

— Куда они все подевались, — Лена явно чувствовала себя неловко. — Двадцать минут назад здесь девочка в халатике сидела. — Эй! Есть кто-нибудь?

— Чего надоть? — Ишь ты, приперлись. Скоро уже домой пора! — В окошечке появилась весьма дряхлого возраста бабка со шваброй, на конце которой моталась неприглядного вида тряпка, подозрительно напоминавшая застиранные, когда-то розовые женские трусы гигантского размера.

— Нам бы на кошечку справку получить.

— Ничего не знаю. Вот книга записи на прием, без очереди справок не выписываем.

— Да как же так! — возмутилась Лена. — Я у вас была полчаса назад, от силы, мне девушка сказала, что это минутное дело и никакой записи не надо.

— Не знаю, и не спрашивай. Возмущаться-то, все вы охочи, чуть тронь, и вопите во всю глотку… Мое дело — маленькое.

— Форма нам нужна. Б-12. Для вот этой, — Я для наглядности просунул кошку в окошечко регистратуры. Животное занервничало и убедительно вцепилось когтями в рукав моего пальто.

— Мне все равно, хоть Б, хоть В, хоть тебе чертова дюжина, прости, Господи, спаситель наш! — Старуха перекрестилась. — Не по моей это части, и все тут.

— Слушай, бабуся, а начальство у тебя имеется?

— Куда оно денется. Начальство, оно всегда начальство, такая уж у него профессия. В нашей жизни завсегда начальство было.

— А главный… Ну, главный ветеринар, или кто он там у вас, принимает?

— Какой у него прием, извини Господи. Уехал он к дружкам. Срам, да и только. Опять в понедельник заболеет, а во вторник пьяный придет. Вонища от него — хоть ноги уноси!

— А заместитель? Может, позовешь кого?

— Отчего же не позвать. Позвать завсегда можно… — Бабуля исчезла, направившись куда-то внутрь диспансера, и вскоре в регистратуре появилась полная дама с маленькими глазками и обкусанным яблоком в пухлой руке.

— Вам кого, — врачиха недружелюбно посмотрела на меня и лениво откусила от яблока еще один краешек.

— Вы понимаете, кошечка… Она здоровенькая совсем, и прививки все есть. Вот копии… Я завтра уже улетаю, а они требуют форму Б-12. Посмотрите, пожалуйста.

— Даже и не просите, — у толстой тетеньки над верхней губой пробивались жесткие, рыжеватого оттенка усики. — Никому теперь ничего не выдаем. Они там обнаглели, правила меняют каждый день. Голова идет кругом! Животные циркулируют безо всякого надзора.

— Войдите в положение, пожалуйста, кошечка ведь без хозяев затоскует, она и так похудела вся из себя, кожа да кости. Живой скелет. — Я для убедительности потряс миниатюрной пантерой в воздухе. — А вы про какую-то форму.

— Мяу! — начала громко протестовать киса, попутно пытаясь оцарапать обидчика.

— Все равно не дам! — отрезала дама. Главный подписывать должен, а он уехал. До вторника не вернется. А то, и до среды. И печать при нем.

— Очень вас прошу, — я подмигнул Лене и начал последнюю и решительную атаку. — Понимаете, — шепотом произнес я. — Я завтра улетаю в Америку. Ну, словом, для нас эта киска очень. Очень, даже безмерно дорога. Мы бы, как вам сказать, пошли бы на многое, только бы ее увезти. Просто ситуация такая, безвыходная… Может быть, найдется все-таки какое-нибудь решение?

При упоминании Америки, по уверениям знакомых, падали почти все барьеры. Расходы, правда, при этом возрастали во много раз.

— Да я бы всей душой посодействовала… — голос дамы стремительно приобрел ласковые интонации. — Ну поверьте, ничего не могу поделать, печать у главного в сейфе, а без нее справка недействительна… И угораздило же его уехать так некстати…

— Что же нам делать? Вы знаете, тут такое дело, может быть, главного удастся разыскать? Я бы подъехал, или подвез его в диспансер за свой счет…

— Какой там, — заместительница тяжело вздохнула. — Попробуй его теперь сыщи. Даже и не пытайтесь.

— А скажите, а в другом диспансере можно такую справку получить? Мы бы очень благодарны были за информацию, ну, вы понимаете…

— У них вначале зарегистрироваться надо, — врачиха потеряла к нам интерес и раздраженно откусила от яблока большой кусок. — Вообще-то, справки выдаются только по месту жительства.

— Пошли, — Лена махнула рукой. — Нам здесь делать больше нечего. Останется Багирка у меня. Может, оно и к лучшему, я к ней уже привязалась. Вы знаете, какая она аккуратная? Когда садится — лапки рядом ставит, хвостик поджимает… А Сережке объясните все, как есть. Ничего страшного, приедет в отпуск, глядишь, и заберет ее. Кошки ведь долго живут, а нашей еще четырех лет не исполнилось.

Мы вышли на улицу.

— Да, неудачно как-то все получилось… — я посмотрел на свою спутницу, прижимавшую кошку к груди. Лена мне все больше нравилась.

— Вы извините, что приезжать пришлось. Если бы они мне сразу сказали, а то твердят как идиоты: паспорт, билет… Теперь еще автобуса ждать… — Пошел мокрый снег, и Лена закуталась в пальто, прижав к себе кошку.

— Лена, давайте поймаем машину. И вообще, слушайте, во-первых, переходим на ты, все-таки. Во-вторых, завезем пантеру вашу домой, напоим молоком и поужинаем где-нибудь. Ты сегодня вечером свободна?

— Кажется, да — улыбнулась Лена. — Только зачем так, последний вечер, завтра улетать. Может быть, дела какие-то остались.

— Чепуха, какие у меня дела. — Меня явно начало заносить. «Не хватало еще скоротечного романа за день до отлета…» — промелькнуло в сознании, но внутренний оппонент был мгновенно сбит с ног торжествующим, первобытным неандертальцем, сжимающим в волосатых лапах корявую дубину. «И что ты будешь делать, если она в тебя влюбится?» — настаивал поверженный здравый смысл, — «Останешься в Москве? Пропади пропадом работа, зарплата, придет разочарование, усталость, шестиметровая кухня и мысли о потерянных возможностях. Подумай, что…» — Голос задрожал, но двойник мой уже был изничтожен на корню.

Я взмахнул рукой, несколько машин проехали мимо, и тут что-то неприятно кольнуло в груди. Привороженный неловким жестом, к тротуару подкатил хорошо знакомый по заокеанской жизни джип «Чероки», светло-зеленого цвета. Судя по многочисленным анекдотам, прочитанным на Интернете, и скудным сообщениям средств массовой информации, в таких машинах по Москве гоняли новые русские.

— Э-гх, — запнулся я, — растерянно смотря на Лену, словно ожидая от нее решения, садиться нам в эту машину, или нет… Тем временем, дверное стекло бесшумно отъехало вниз.

— Куда едем? — осведомился стриженый ежиком гражданин в клетчатом пиджаке, белоснежной рубахе с запонками и вполне приличном галстуке. Гражданин этот обладал всеми неотъемлемыми атрибутами наемного убийцы: лоб у него был низко посажен, нос сплющен, будто у боксера, а на пальцах, толстых, поросших черненькими волосиками, с неправдоподобно широкими ногтями, сверкали кольца. Перстни эти меня заворожили: один из них был золотым, невероятной толщины, казалось, что владельцу он должен был изрядно мешать. Другой содержал крупный камень неопределенного цвета в оправе из мелких бриллиантов.

— Извините, — я почувствовал себя неуютно. — Мы передумали…

— Да чего вы, брезгуете что ли? Мне еще только всяких шибздиков подбирать? Короче, едем или нет?

— А дорого возьмешь?

— Ну, двадцать баксов кинете? — водила пристально посмотрел на мое дешевое, сделанное в Китае пальто, купленное в американском оптовом магазине, и брезгливо поморщился.

— В центр. Поехали, — Я бесстрашно открыл дверь и пропустил Лену с кошкой вперед. В импульсивном решении моем основную роль сыграло слово «шибдзик», до боли родное со времен школьной скамьи. Еще успокоили меня тягучие, деревенские, рассудительные интонации водилы, напомнившие стародавнюю студенческую практику в Рязанской области.

— Вот это разговор, — браток в пиджаке ткнул безымянным пальцем кнопку, и дверное стекло закрылось. — Люблю вот таких, решительных, — он неопределенно махнул рукой не-то в мою сторону, не-то в сторону Лены. — Нормальных маловато осталось. Не доверяют. Боятся чего-то. Ну чего тут бояться? Вот вы, например, мне сразу понравились, еще на обочине. Люди скромные, положительные, сразу видно. С животным, к тому же, такие вы … кобениваться не станут. Я ведь так, запросто, не останавливаюсь, мало ли кто попасться может.

— А… — удивился я. — А что, разве у вас… В смысле, с вами бывают проблемы?

— А ты чего думаешь? Такие клиенты порой встречаются, не поверишь. До сих пор, как вспомню, в землю их зарыть хочется. Сдерживаешь себя, из последних сил. Я же человек миролюбивый, нет, по мне так сразу не скажешь, но это-факт. А бывает, что и сорвешься.

— Хмм, — согласился я, почувствовав легкую тревогу.

— Экая кошечка у вас, ухоженная. Как ее зовут-то?

— Багирой.

— Хорошее имя. И вот ведь какое совпадение, у меня дома сучка живет. Породистая. Придешь домой вечером, а она радуется, руки лижет. Приятно… А то за день так намучаешься. Раз на раз ведь не приходится.