Александр Попов - Мама Белла Страница 2
- Категория: Проза / Современная проза
- Автор: Александр Попов
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 4
- Добавлено: 2018-12-10 22:17:18
Александр Попов - Мама Белла краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Александр Попов - Мама Белла» бесплатно полную версию:Очерк.
Александр Попов - Мама Белла читать онлайн бесплатно
– Командир.
– Ну, так и будь командиром.
Паренек улыбается рыже-красным солнышком:
– Понял! Митяй, унеси к девчонкам в спальню: пусть просушат на калорифере.
Белла Степановна неожиданно подбежала ко мне:
– Коли вы здесь – не поможете?
– С удовольствием.
И я включаюсь в общую работу. Все веселы, говорливы, приветливы. Белла Степановна все видит, все знает, все направляет, всем и вся руководит. Без ее ведения никто и шагу не шагнет. Ее все слушаются, но не покорно, обреченно, под нажимом – что я потом нередко замечал у других воспитателей, – ее дети даже с какой-то восторженной радостью выполняют малейшие ее просьбы; сдавалось мне, что каждый ждет, чтобы она именно его о чем-нибудь попросила.
Наконец, все уложено, связано, подогнано. Воспитанники с шефами-милиционерами унесли рюкзаки в кладовую до утра.
– Не холодно ли будет в такое-то время в тайге? – спрашиваю у Беллы Степановны.
Она как будто вздрогнула от моего вопроса, поправила вечно сползающие очки, но тут же вся замерла и до чрезвычайности внимательно посмотрела на меня. "Экий изнеженный: мороза, бедняжка, боится", – скользом подхватываю в ее взгляде.
– Так ведь спальники и палатки берем, – все всматривается в меня, как в непонятное для себя существо. – А наши свитера видели? Отличные. Ничего, пусть ребятишки закаляются.
– В какие края направляетесь?
– Будем исследовать Кругобайкальскую дорогу. Два года изучали ее историю, а теперь взглянем на историю вживе.
На том мы с ней тогда и расстались. А примерно месяца через полтора гляжу, ее воспитанники снова укладывают рюкзаки.
– Куда же на этот раз? – спросил я у Беллы Степановны.
– В Тофаларию. Двухнедельный поход на оленях. Вы представляете, как это здорово? Моя ребятня обалдевает.
Точно! Вижу: жух, жух – туда-сюда носятся воспитанники, получая продукты и скарб со складов. Командир, отмечаю, уже другой, девочка. И в повадках – словно бы родная дочь Беллы Степановны: так же резко вскидывается всем телом и требует к себе кого-нибудь, так же рубит фразы, такая же худенькая, маленькая, бегучая – слепок с Беллы Степановны, только курносенький, смешной, наивный. Я замечал, они все хотели походить на нее, свою "маму Беллу", как тайком звали ее.
– Что-то часто меняются у вас командиры, – спрашиваю у Беллы Степановны. – Каждый месяц – новый.
– Да! – гордо (но у нее это славно получается: не задиристо и не обидно) заявляет она. – У нас так заведено. Каждый должен попробовать себя и в начальниках, и в подчиненных. И бригадиры меняются постоянно…
Чуть меньше месяца минуло, смотрю, а ее ребята снова укладывают рюкзаки, испытывают надувные лодки.
– Куда же вы на этот раз?
– По Иркуту будем сплавляться… О-о, там, я вам скажу, места-а-а: закачаешься! – Так, по-молодежному, иногда выражается Белла Степановна.
Мне кажется, она не умела быть не молодой. Случается такое с редкими людьми: были они когда-то молодыми, да так и задержались в этом благодатном возрасте. Им говорят, что пора вспомнить себя. А они несутся в своих делах, ветер словно бы свищет в ушах – и они не слышат, что там им говорят.
– Уж очень часто вы в походах, – как-то сказал я Белле Степановне.
– А я вообще только в походах и жила бы с детьми! – со своей обычной озорной горделивостью заявила она, но сморщила губы: – В этих стенах ску-у-учно воспитывать. А там, в тайге… ах, что рассуждать. Надо вас тащить в лес – там все поймете. Так хочется, – неожиданно перестроилась она на серьезную ноту, – чтобы каждую минуту в их жизни было что-то красивое, необычайное. Ведь сердца у детей – сплошные раны. Надо залечивать рубцы. Лучшее лекарство – красота.
Мне не довелось побывать с ней и ее детьми в походах, увидеть, как они "вживе" изучают историю, как врачует она души, но я видел ее воспитанников после походов, – до того они отличались от остальных интернатских детей! Тех чаще видишь сосредоточенно-угрюмоватыми, редко улыбающимися, все болеющими до сероватой бледности на лицах какими-то своими нелегкими думами. Печальными маленькими стариками и старушками они воображались мне. А ребятня мамы Беллы – бодрый бесенятский дух так и крутит в них, брызжет во все стороны, как фонтан. Разговоров о походе с товарищами из других классов столько, что ни одна толстая энциклопедия не уместит. И обсосут косточки каждого мало-мальски интересного происшествия, и навыдумывают с гору. Если слышите, что какая-то группа восьмиклассников заливается смехом, – дети мамы Беллы. Если видите возню в коридоре – тоже они. Если встречаете румяное детское лицо – и оно чаще всего оттуда же…
Позже я узнал: как турист Белла Степановна в интернате обособленно-одинока. Что-то не тянет других воспитателей в комариные таежные дебри, на горные тропы и речные стремнины. Если выводят детей в поход, то раз-два лет в пять-семь, куда-нибудь в лесок, который находится сразу за городом. Сердятся они на свою "звезду незаходящую": как, видимо, безмолвный она укор для них. Можно ли за это винить женщин? Мне кажется, что нельзя: все же не каждому суждено быть "звездой незаходящей". А вот сердиться не надо бы!
Как-то прибыла Белла Степановна с воспитанниками из какого-то похода. Вваливается заснеженная, краснощекая ватага в фойе. А на вахте разговаривают три-четыре воспитательницы. Белла Степановна – к ним:
– Здравствуйте, девочки! А вот и мы нарисовались!
Но воспитательницы – короткое, прижатое "здравствуйте", не улыбнулись, не спросили, как и что, – а как в таких случаях не полюбопытствовать? Повертелись с особенной озабоченностью, словно бы искали своих воспитанников, и скоренько разошлись. Белла Степановна зорким прищуром посмотрела вслед, пошла было к детям, но я остановил ее:
– Что же они так?
– А ну их! – хлопнула она себя по ноге, как сгоняют насекомое, и пошла к детям. Я понял, что ее жизнь в коллективе не сладкая и, видимо, полна драм.
Белла Степановна неожиданно вернулась:
– Не хотите со своими детьми и с нами встретить Новый года в лесу? Это будет бесподобно! – уже улыбалась она.
– В лесу?!
– Да-а-а! Вывезем ребятню и тако-о-о-ое там отбацаем.
Вот там я и увидел, что означает воспитывать красотой, чем-то необыкновенным, и как эту красоту и необыкновенное творить и дарить. К сожалению, мы отправились не в поход, а всего лишь автобусом вполне комфортабельно выехали на один день, точнее, ночь, на загородную турбазу.
Тронулись в путь вечером, часов в девять. Дети Беллы Степановны пели, а она, подпевая, дирижировала. Мои воспитанники помалкивали, только две девочки нашептывали мотив в ладошку. Непривычно им было вот так запросто петь…
– Стойте, стойте, товарищ шофер! – вскрикнула Белла Степановна. – Едем назад.
– Что такое!? – затормозив, привскочил шофер.
– Оставим в интернате всех, кто не поет: нам такие некомпанейские фуры-муры не нужны. – А сама подмигивает мне и шоферу. – Все-все, поворачиваем домой!..
Мои воспитанники повскакивали с мест и – гурьбой к Белле Степановне. А ее дети втихомолку посмеивались.
– Мы будем, будем петь! – вперебой чуть не голосили мои.
– Ладно, поехали. Посмотрим.
И какой чудесный хор расцвел у нас! Мои воспитанники еще только что были деревянными, угрюмыми – стали улыбаться, подмигивать…
На турбазе было два зальца. Договорились, что до двенадцати ночи один украсят мои парни, а другой – Беллы Степановны. Девочки тем временем пекли на кухне конкурсные пироги и накрывали праздничные столы. Мы надули три-четыре шара, кое-чем и кое-как принарядили маленькую елочку и решили: зачем особо стараться, все равно утром отсюда уедем. Жюри мельком глянуло на наше художество, кто-то многозначительно хмыкнул, и отправились мы все в другой зальчик. Первые трое парней зашли, и слышим:
– У-у-у-ух!
– Что, что такое? – толкали мы застрявших в проходе воспитанников.
Это же надо, до чего додумались: в середине зала красуется обсыпанная блестками елка, а от ее маковки несколько хвойных гирлянд бегут по потолку и плавным изгибом стекают по стенам до самого пола. Гирлянды – мягкие лапки-веточки, и такое создается впечатление, что и вправду побегут они – необыкновенно все воздушное и живое. Представляется, что попали мы в сказочный лес – выглянет из-за ветки гном или зайцы вывалят на опушку. Пахнет хвоей и растаявшим снегом. Мы – молчим.
Неожиданно забегает с мороза Белла Степановна:
– Ой, ой, ребята: кто-то кричит в лесу! Просит помощи.
Мы хватаем шапки и пальто и – бегом за Беллой Степановной. А дело уже кралось к двенадцати.
– Что такое? Кто кричит? Кому нужна помощь?..
За темными соснами в кустарнике кто-то громко кряхтит, охает, а другой голос – тоненько пищит. Мы – туда. Видим: в сугробе по самый пояс увяз Дед Мороз с огромным мешком за спиной, а маленькая Снегурочка тянет-потянет его за руку. Ребята не поймут, откуда взялись Дед Мороз и Снегурочка, – ведь с нами не ехали. И я не понимаю, заглядываю в глаза Беллы Степановны. А она помалкивает и подмигивает мне. "Экая артистка!" – подумал я.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.