Кит Рид - Я стройнее тебя! Страница 20

Обещания не выполнялись, за ними следовали расспросы, и в ответ она слышала вранье. Энни лгала. Она обещала, что станет лучше питаться, а на самом деле намеревалась и дальше морить себя голодом, а Ральф? Лгал ли ей и Ральф?

Потом наступило время неприятных открытий. Следовали мольбы, ультиматумы, новые обещания, которые тоже нарушались, особенно обещания Энни. А как насчет Ральфа? Марг до сих пор этого не знает. Она плакала:

— Ральф, так продолжаться не может.

Уверенным жестом, как фокусник, показывающий первый трюк своего представления, Ральф указал на Энни и проревел:

— Так больше продолжаться не может!

Потом Ральф позвонил Преданным Сестрам, и так унизительно было выслушивать упреки:

— Миссис Аберкромби, ребенок ни в чем не виноват, виноваты вы. Как вы такое допустили?

Потом были горе и шок: они забрали у нее Энни. Когда эти женщины пришли за ней, Энни рыдала и просила ее отпустить; она хватала Марг за руки:

— Мама, спаси меня!

Марг, крепко держа дочь за согнутые пальчики, твердила:

— Я постараюсь.

Ральф покачал головой.

Цепляясь за Энни, Марг просила:

— Ральф, я тебя умоляю! — А когда их оторвали друг от друга, и Преданные Сестры затащили девочку в фургон, воздух огласило тоскливое гортанное «Не-е-е-ет», раздавшееся из уст и матери, и дочери.

После того как увезли бедняжку Энни, Марг рыдала несколько часов, а Ральф, столько раз просивший прощения и столько наобещавший, куда-то ушел из дома. Он возвращался поздно и отказывался говорить, где был. В обителях Преданных Сестер действуют те же правила, что и в лучших центрах детоксикации. В конце концов, ведь это та же самая программа, только несколько более сложная. Ничто так не опьяняет, не является такой сокровенной тайной, как пища, которую мы решаем отправить в рот или от которой отказываемся. Правила таковы: первые шесть месяцев — никакого общения с родителями. Местонахождение заведения, куда определяют вашу дочь (это случается только с дочерьми), вам не сообщается, для вашей общей безопасности. Эти женщины добиваются успеха в ста процентах случаев. Они так неумолимы! «Не надо звонить нам. Мы сами с вами свяжемся».

Считать ли это угрозой? Марг до смерти не хватает Энни. Она стыдится Энни, но так без нее скучает. «По крайней мере, — говорила себе Марг, когда они заперли Энни в фургоне и увезли ее, — по крайней мере, со мной двойняшки». А теперь и их нет.

Марг неожиданно отвлекает звуковой сигнал. Она забыла отключить сотовый телефон.

Из трубки доносится голос мужа, сопровождаемый потрескиванием.

— Где ты?

— Ральф? — Она прекрасно знает, что это Ральф. — Это не важно, Ральф. Где ты, черт возьми, был?

— Я-то где? А где мне еще быть? Дома.

— Я не об этом. Где ты был сегодня вечером? Двойняшки пропали.

— Марг, мне пришлось задержаться, у нас было… Как двойняшки пропали?

— Где ты был, Ральф?

— Не волнуйся, они, наверное, просто…

Много всего накопилось за долгое время — горечь от его измены, обиды за то, что он пренебрегал ею. Рассвирепев, она прерывает его глупые попытки сбить ее с толку. Она вопит:

— Да где ты, черт возьми, был все это время?

— Какое тебе дело, Марг? Теперь я дома. Возвращайся домой и ложись спать.

— Спать! Ральф, а как же двойняшки!

— Тебе стоит хорошо выспаться, как следует отдохнуть, ведь впереди такой важный день.

— Что?

— Ты же помнишь. — Он, как ребенок, пытается говорить загадками. — Завтра.

Клиника «Пришло время». Она туда вовсе не хотела, это была идея мужа. Наконец она находит в себе силы ответить, и голос у нее дрожит от гнева.

— Ты имеешь в виду, что я должна пойти и лечь под нож, чтобы мне перекроили лицо?

— Не надо драматизировать, это всего лишь небольшая…

Она не дает ему договорить.

— Как ты можешь, сейчас, когда наши…

— Согласись, милая, ты всем нам окажешь огромную услугу.

Ты ошибаешься, Ральф.

— А ты знаешь, что я чувствую, когда думаю об этом?

— Милая, кому же нравится смотреть, что ты ходишь таким страшилищем?

— Страшилищем, значит. — Она взрывается и орет: — Как будто, будь я не такой уродиной, ты оставался бы дома, а не шлялся бы по бабам.

— Как ты выражаешься, — сердито отвечает он. — Мужчины не…

— Это ты во всем виноват!

— Минуточку, Маргарет.

— Ты испортил Энни жизнь своими придирками. — Голос ее эхом разносится по опустевшему торговому центру. Ее муж перешел все границы. Он еще тепленький, прямо из постели какой-то девки, а что у него за самообладание! Отправлять жену на пластическую операцию, пока сам… Правда вырывается у нее исподволь, потрясая ее. — Но я не дам тебе разделаться и со мной тоже!

Она почти видит, как забегали глаза Ральфа.

— Так что, Маргарет? Ты потеряла двойняшек?

— Я их не теряла, Ральф, они убежали, чтобы разыскать Энни, и я… — она отшвыривает от себя сотовый и смеется, глядя, как он катится по мраморном полу. Она слышит, как телефон еле слышно тявкает голосом Ральфа:

— Подожди минуту, черт возьми.

Она ненавидит Ральфа Аберкромби за то, что он сделал, но благодарна ему за то, что он заставил ее принять решение. Нет никакого смысла дожидаться окончания ночного сеанса, двойняшек там нет, нет их и на площадке для скейтбординга или на дорожке для катания на роликах. Они не стали бы впустую тратить драгоценное время. Двойняшки сейчас где-то далеко, и заняты они тем, что должна была сделать она, Марг Аберкромби, которая, пусть и вышла уже из возраста девического тщеславия, позабыла все же о самом важном. О благополучии своих детей. И о собственном благополучии.

— Да ну тебя на фиг, Ральф, ждать я не буду.

Она вопит, и звук достигает телефона, который, возможно, уже отключился. Она кричит громко, чтобы ее услышал Ральф, и ее голос доносится до билетеров, работающих на ночных сеансах и до последних зрителей, все еще сидящих в кинозале торгово-развлекательного центра:

— Я тоже уезжаю.

Глава 9

От того места, куда вы только что заезжали, до цели, которую вы сможете достичь, в чем вы совершенно уверены, путь очень неблизкий. Поездка не из легких, дорога редко оказывается прямой. Вы не останавливаетесь, но восторг, который вы испытывали, отправляясь в путь, этот восторг уже сошел на нет.

Бетц устала и проголодалась. Как и остальные. Им уже надоело целыми днями ехать, а по утрам надевать ту же самую грязную одежду. В машине начинает вонять. Из обивки сыплются крошки, и хотя Дэйв старается содержать свою драгоценную машину в чистоте, но он не в силах справиться со всеми контейнерами от фаст-фуда, бумажными стаканчиками и жирными бумажными салфетками. Ходовая часть «сатурна» начала как-то по-новому постукивать, а на ржавеющих крыльях кое-где появились вмятины, потому что Дэйв стал пускать близнецов за руль. Ну и что с того, что Дэнни — водитель совершенно безбашенный, а Бетц получила еще только ученические водительские права? Все равно нужно продолжать путь. Они будут продвигаться вперед любой ценой.

Само по себе движение, возможно, и не является действием, но если вы не будете двигаться, вы никогда никуда не доберетесь.

Забудьте то, что говорят вам в рекламе: «Само путешествие — огромное удовольствие». В поездке ничего особенно приятного нет.

Они в пути уже несколько дней.

Бетц все еще влюблена (типа того) в Дэйва, хотя она уже знает о нем больше, чем следует знать влюбленной девочке. Знает, что он приглаживает волосы слюной. И как он ведет себя во сне. Она все так же любит его, но почему бы ему не отказаться от привычки постоянно свистеть сквозь зубы и ставить снова и снова компакт-диск группы «Некст»? Неужели он не понимает, что ей это действует на нервы? А Дэнни! Ну да, они плоть от плоти, с самого рождения связывают их прочные узы, но, честно говоря, ее уже так достало, что он договаривает за нее предложения и беспрерывно рассказывает о том, сколько унций он съел и за какое время.

Они слишком много времени находятся вместе. Они упрекают друг друга, сожалеют о чем-то задним числом. Иногда в машине бывают драки.

Когда атмосфера становится совсем невыносимой, Дэйв, который все равно проводит большую часть времени за рулем, грозится остановить машину и высадить двойняшек, как драчливых малышей, а они ведь уже почти взрослые. Само собой, он этого не сделает, потому что не только двойняшки раздражаются и плохо себя ведут, но и он сам. Когда Бетц нечаянно зацепила цементный указатель возле кафе «Уэндиз» (послушайте, ведь она же совсем недавно получила ученические водительские права!), вопли его можно было слышать в трех штатах.

Ну да, нервы у них натянуты, как термоусадочная пленка на коробке с DVD.

На прошлой неделе, всего неделю назад, когда они решились на это дело, все они были рады и взволнованны. Так было в первый день и большую часть второго. Когда они проснулись в машине в то субботнее утро, Бетц считала, что к обеду они наверняка найдут Энни. Они спасут ее и отправятся домой, и Бетц как раз успеет купить что-нибудь классное, во что можно одеться, когда Дэйв позовет ее на прогулку. Дэнни, возможно, думал, что к тому моменту, когда переварятся все три пятидесятиунцевые порции, он как раз вернется домой, возьмет для поддержания формы ведерко крендельков и несколько бутылок воды, по галлону каждая, и станет смотреть по телевизору полуфинал по поеданию сандвичей с моллюсками, что проводится в Палм-Бич, а Дэйв? Она не знает, что думает Дэйв. Даже сейчас, когда они провели вместе несколько дней.