Али Смит - Как Страница 21

На улице, возле киоска с открытками, с Кейт играет щенок, он оставляет отпечатки грязных лап на ее голых руках. Эми дает старичку немного денег; тот, похоже, и доволен, и немножко смущен. Она спрашивает его, как дойти до станции. Это совсем близко, говорит он. Заходит за прилавок и протягивает ей пластиковый футляр, полный открыток.

На станции Эми раскрывает футляр, вынимает холодными пальцами открытки. К боку Эми в ожидании поезда прижалась Кейт — в мокрой куртке Эми, сама мокрая насквозь и холодная, с запахом влажной земли в волосах.

Что там? — спрашивает Кейт.

Тут фрески из той красной комнаты; мы не могли как следует рассмотреть их там, потому что было слишком темно, говорит Эми.

Нет, а что на них такое нарисовано? — интересуется Кейт. Она разглядывает одну открытку за другой, оставляя на них пальцами влажные следы, хотя Эми замечает, что она старается держать их аккуратно. Я ничего не могу понять, говорит Кейт. Это что — ребус?

Это изображение того, что, наверное, происходило в той самой комнате. Там одни люди учили других людей, объясняет Эми.

Чему учили? — удивляется Кейт.

Мистериям, отвечает Эми.

Кейт снова рассматривает карточки. Мне здесь нравятся животные, говорит она наконец и возвращает открытки Эми.

Эми заглядывает на оборотные стороны открыток. Эти фрески были созданы местным художников в I веке до н. э., изображения образуют единый цикл, небольшая часть фрески отсутствует. Картина переходит с одной стены на другую. Женщина остановилась возле двери, ее встречает голый ребенок с серьезным выражением лица, мальчик, он произносит какую-то приветственную формулу. Другая женщина несет поднос с едой людям, которые быстро сдергивают покров с тайной жертвы. Женщина-сатир кормит грудью фавна, кто-то музицирует, а женщина — возможно, та самая, что стояла возле двери, отвернулась, словно приготовившись бежать: ее испугало что-то, что она увидела впереди. Несколько мужчин едят и пьют вокруг фигуры, которая представляет Диониса, а женщина, смиренно преклонившая колени, обнажает детородный орган ангела-гермафродита (Гермафродит, названный так в честь своего отца, бога Гермеса, покровителя искусств, красноречия и воровства, и в честь матери Афродиты, богини любви, слился с нимфой Салмакидой в одно двуполое существо). Стоящий ангел мягко хлещет кнутом женщину, спрятавшую лицо на коленях у другой женщины; рядом с ними голая плясунья исполняет соблазнительный танец, держа над головой два маленьких кимвала; тем временем первую женщину одевают и готовят к прохождению обряда, а застенчивые купидоны смотрят на нее и держат зеркало, в котором она видит свое отражение. Дверь дома охраняет хозяйка: она сидит в удобной позе и спокойно наблюдает за происходящим. Ей все уже известно, она все это видела и раньше. Уже две тысячи лет она вот так наблюдает; уже две тысячи лет люди, изображенные на фресках, кружат по стенам красной комнаты этого загородного дома; их засыпало, погребало, потом их раскапывали, их настигала сырость, темнота и пустота.

Эми убирает открытки обратно в пластиковый футляр. Кладет футляр на скамейку. Потом снова берет его и бросает в урну для мусора рядом со скамейкой.

Они не нужны тебе? — удивляется Кейт.

Нет, не нужны, отвечает Эми. Сегодня я, пожалуй, сыта по горло культурой. А что? Ты хочешь оставить их?

Нет. Ладно. Ну, только одну — ту, с олененком, говорит Кейт.

Эми роется в куче хрустящих оберток и жестянок, чтобы выудить открытки; просматривает карточки, ища ту, с фавнами. На этой же открытке изображена испуганная женщина, готовая обратиться в бегство: покрывало взметнулось над ее головой, рука в ужасе простерта вперед. Эми отрывает от открытки кусочек с фавнами, а остальное бросает обратно в урну. Кладет оторванный для Кейт кусочек в карман куртки, нащупывает под курткой ладонь Кейт и берет ее за руку.

Обрывок открытки прилип к мокрому бетону под скамейкой. Там видна оторванная часть тела женщины — одна из ее ног. На ноге прорисована сандалия — очень похожая на те сандалии, какие носят в наши дни. Нога совсем как живая. Настолько живая, что Эми делается не по себе. Она нагибается, отдирает прилипший картон ногтем от платформы. Эми очень хорошо помнит эту часть фрески. Она ведь изучала ее при тусклом библиотечном освещении, читала о ней книги и статьи, даже сама написала пространную работу, посвященную этой фреске, и пользовалась слайдами с ее изображениями в затемненных лекториях. Но лишь теперь, лишь на этом клочке, в отрыве от остального изображения, на сыром перроне шумной железнодорожной станции, сидя с головной болью, вызванной громом, с промокшим и продрогшим ребенком, медленно согревающимся у нее под боком, она вдруг поняла, с какой болезненной дотошностью выписывал художник эту ногу.

Рыбы — под этим знаком зодиака родилась Кейт. Эми - Водолей. Помпеи — красивое место. Ему почти две тысячи лет, то есть это уже наша эра. Пишется Pompeii, с двумя i. Вначале их засыпало слоем каких-то лапилли, так написано в книжке. Потом Помпеи покрыло слоем белой пемзы, потом серых камней, потом зеленых, потом на них полетел песок, потом опять лапилли, потом песок с пеплом, а сверху — еще пепел. Все это пришлось раскапывать, чтобы добраться до города и до засыпанных людей. И сейчас дороги и тропинки тут покрыты пеплом, он похож на черный песок. В одном доме был изображен солдат с таким здоровенным фаллосом, что тот упирался в какие-то весы, будто его взвешивали. А у другого человека было даже два фаллоса — по одному в каждой руке. Но больше всего поражала картинка с Геркулесом-младенцем, где он душил двух змей. А еще там нашли тарелку с едой, пролежавшей под слоем пепла почти две тысячи лет: это были макароны и бобы. Когда они ездили туда в первый раз, Кейт упросила Эми купить в станционном киоске книгу, и продавщица дала им в придачу бесплатно карточку с каким-то святым. В этой книжке полно картинок. Есть там и гипсовые слепки — их сняли с тел погибших, которые долго-долго были похоронены под пеплом и камнями, а потом рассыпались, но больше всего там картинок с росписями и зданиями.

В Геркулануме все вышло по-другому. Геркуланум — это от слова Геркулес. Сначала думали, что там все спаслись, но затем раскопали разбитую лодку и груду скелетов в грязи. Нашли еще много украшений и колец. Геркуланум был приморским курортом для богачей. Тот человек рассказал им, что на ноги лошадям надевали специальные носки, чтобы топот копыт не досаждал богачам, которые там отдыхали. Бедняков туда не пускали. Многое еще не раскопано, потому что там сейчас живут люди — их дома построены прямо поверх древнего города. В одном доме даже сохранилось настоящее стекло, ему почти две тысячи лет, оно до сих пор держится в окне, а еще тот человек, что водил их по раскопкам, показал им один дом и разрешил потрогать кровать и дверь, хотя сама дверь сейчас внутри стеклянной коробки. Эми на грудь села оса, и тот человек схватил ее двумя пальцами — даже не щепкой, а прямо голыми пальцами — и отбросил подальше. Кровать, которую они видели, оказалась совсем маленькой. В те времена люди были ниже ростом, чем в наши дни.

У одного из мертвецов в Помпеях кости торчат прямо из гипсовой руки, их хорошо видно. Во второй приезд Кейт тайком прошмыгивает в тот дом, чтобы глянуть на кости еще разок. Такое ощущение, будто руки у мертвеца заканчиваются костями вместо пальцев. Интересно, из чего у него макушка — это настоящий череп или гипс? Кейт решает, что это гипс. Она снова глядит на руку. У него будто когти костяные.

В Амфитеатре, где древние люди занимались спортом, к Кейт вприпрыжку подбегает собака. Огромная псина ставит лапы ей на ноги и опирается на нее. Это сучка — у нее все брюхо в сосках, а ноги — совсем как птичьи. Собаки тут — просто клад. В прошлый раз, когда они с Эми сюда приехали, одна собака показала им дом с росписями: она пролезла под веревкой и привела их в сад, куда туристам ходить вроде не положено, а там оказались росписи с мифологическими персонажами. Кейт попоила собаку водой из крана, и та лакала прямо у нее из ладони.

Во второй их приезд сюда льет дождь, им приходится ступать по большим камням, выложенным посередине улиц, чтобы ноги не промокли. В дождь фотографировать не очень хорошо, но Кейт все-таки делает несколько снимков, чтобы после посмотреть, что получится. Эми купила ей одноразовый фотоаппарат — когда потом относишь его в фотоателье, тебе отдают только фотографии, а сам фотоаппарат оставляют для переработки (хорошо придумано). Он называется «Камера Кодак-ФАН». Это же слово — «камера» — другой человек произносит, когда они заходят в какое-то темное-претемное помещение; когда он отпер дверь, там обнаружилась комната с еще одной комнатой, нарисованной на стенах. «Камера» по-итальянски значит не «фотоаппарат», поясняет Эми, это слово обозначает комнату или спальню. Там фрески. «Фреска» рифмуется с «Теско»[11]. Эта Вилла мистерий — очень скучное место, темнота такая, что ничего нельзя рассмотреть. Гипсовые люди там гораздо страшнее других, которых Кейт уже видела.