Мария Арбатова - Дегустация Индии Страница 21

Пнина и Рональд уехали в Лондон, где душа в душу прожили 57 лет до смерти Рональда. Когда-то мой фантастический дядя Рональд тактично и остроумно рассказывал о том, как в молодости «работал разведчиком» в Индии. А когда я в 91-м году приехала в Великобританию и увидела на стенах пятиэтажного дома своего троюродного брата Питера – младшего сына Пнины и Рональда – те же буддистские картинки, что висели у меня в арбатской коммуналке, я поняла, насколько тесен земной шар. В той самой коммуналке, часть которой купил наш общий с Питером прадед у Лики Мизиновой и ее мужа режиссера Санина.

Сделав состояние на буддисткой вегетарианской книге «Натуральная еда» и открытии первой сети магазинов и ресторанов натуральной пищи, Питер занимается сейчас этнической музыкой в Брайтоне. А его старший брат Алан, математик по образованию, уже давно организует фестивали этнической музыки в Шеффилде и даже пытался пригласить на них рок-группу моих сыновей. Одним словом, все события развиваются по спирали, как утверждал в своей космогенной теории великий Шри Ауробиндо, создавая город Ауровилль, как макет счастливого будущего человечества.

...Но вот уже возвращается человек с табличкой «В.В. Путин», с моим паспортом и приобретенными на него в «дьюти фри» бутылками виски; вот уже подъезжает родной чемодан, и я хищно вырываю его из рук профессионального аэропортовского метателя чемоданов; вот уже черный густой воздух всасывает нас в душную утробу города, из которой таращатся фонари и круглые глаза вереницы легковушек «амбассадор»... и романтично-инфантильное желание сбежать иссякает.

«Амбассадор» похож на наш старый «Москвич», больной базедовой болезнью. Когда-то в Индии не было ничего, кроме «амбассадора». Моду на него пережили даже англичане... сегодня амбассадорят в основном небогатые люди и правительственные чиновники. «Амбассадор» занимает номенклатурную нишу нашей «Волги», на которую блистательный Борис Немцов так и не пересадил высшие эшелоны из-за отсутствия кондиционера.

В Индии эшелоны власти ездят на старой отечественной машине с форточками вместо кондиционера, чтобы собственной задницей и собственными легкими ощущать проблемы избравшего их народа. А проблема отсутствия кондиционера в Москве и Дели отличается в среднем градусов на двадцать.

Но как в 1956 году Джавахарлал Неру распорядился, что государственные структуры Индии имеют право закупать для собственных нужд только «амбассадоры», производимые национальной корпорацией «Хиндустан моторс», так никому и не пришло в голову поддерживать иностранный автопром. И лупоглазые машины с фигурками богов на приборной доске до сих пор хозяйничают на дорогах страны.

Наш микроавтобус выехал на шоссе и утонул в толпе грузовиков. Индийский грузовик, которому разрешено въезжать в Дели только глубокой ночью, совершенно неповторим визуально. Интеллект западного и российского водителя грузовика никогда не идет выше пластмассовой игрушки на глушителе и фотки голой бабы в кабине рядом со скромной богородицей.

Индиец относится к своему грузовику как к дому, украшенному фигурками богов; как к слону, покрытому расшитым покрывалом и расписанному узорами из хны; как к священному дереву, завешанному колокольчиками, бубенчиками, кисточками, бахромой, блестками, амулетами, мигающими разноцветными лампочками и еще бог знает чем. И все это раскрашенное, ревущее и чадящее стадо, застревающее в пробках и мелких авариях, управляется такими красавцами, что через секунду перестаешь замечать грохот и духоту.

...За исключением крохотных оазисов развлечений, ночью Дели пуст. Кажется, что в нем живут одни жаворонки. Он пуст не в том смысле, что нет людей, а в том смысле, что нет людей, расхаживающих по улицам. А вот спящих на асфальте в городе больше, чем запыленных пальм. В первые часы от этого дуреешь.

Люди разных возрастов спят на тротуаре и газоне, постелив одеяло и прикрывшись куском ткани. Спят семьи, матери с детьми, молодые люди и ветхие старики. Спят с таким нечеловеческим чувством безопасности, словно они часть живой природы, с которой ничего не может случиться, кроме того, что закапает дождь, налетит ветерок или сядет птичка.

Спят на земле не только профессиональные нищие. Некоторые имеют незамысловатую работу. И идут на нее, после того как, проснувшись поутру, моются из кранов, торчащих на улицах, чистят зубы и завтракают. Индийские бедняки невероятно чистоплотны. Их нищета эстетична и театральна, а не убога и стыдлива. Они не агрессивны, как наши бомжи, на каждом из которых написано угрюмое: «Вы все мне должны!»

В Индии неагрессивны даже бездомные собаки, подтверждающие психоаналитический тезис, что лечить домашнее животное можно через коррекцию психики его хозяина. Несмотря на худобу, индийские бездомные собаки пацифичны и расслабленны.

Местные либералы рассказывали мне, что были государственные программы по борьбе с уличной нищетой, что обитателям улиц давали квартиры, которые они шустро продавали и возвращались на тротуар. Вспоминается российская тема реабилитации бомжа, который не хочет реабилитироваться и замерзает в подвале, не желая дойти до приюта.

В Индии уличная нищета имеет космический масштаб, но осознается самими нищими как многовековая норма. И парадокс состоит в том, что сначала даже при самых работоспособных экономических программах уйма лет пройдет, пока бедняк поймет ценность дома и комфорта... а потом еще сколько лет, когда, разбогатев, он вернется к ощущению счастья от слияния с дыханием мира через абсолютную свободу.

Именно эта нагая свобода дала Киплингу тему романтизированного Маугли, ведь наибольшее число детей волков найдено в Индии. Нищие родители оставляли младенцев в джунглях не на съедение, а на воспитание волкам, представляя их будущее более счастливым и свободным, чем в человечьем сообществе.

Другой вопрос, что Киплинг плохо разбирался в звериных законах и, видя их через призму патриархального человечьего мира, назначил паханом белого волка Акелу. В реальности стаей волков командует самая старшая и сильная волчица, и, будучи благодушной к малышам, она вскормила не только Ромула и Рема.

Мы подъехали к российскому посольству. Охранник вышел, обыскал дно машины приспособлением в стиле лопаты с большим зеркалом на конце и только после этого открыл ворота.

– Чтобы не было приклеенных бомб... везде террористы, – пояснили нам.

Оказалось, что нашему послу Вячеславу Трубникову, бывшему главе Службы внешней разведки, активно угрожали радикальные исламисты, связанные с чеченскими полевыми командирами. Индийцы потом рассказали, что речь шла о пакистанских группировках «Джаише-Мохаммед» и «Лаш-каре-Таиеба».

За забор гостиницы микроавтобус тоже пустили после обыска зеркальной лопатой. В Индии это обычное дело, она стоит в списке стран с высоким уровнем террористической угрозы. На этой ниве активно трудятся религиозные секты, особенно в южных и западных штатах. В Индии даже есть праздник – День борьбы с терроризмом.

– Я не видел терактов, – говорит Шумит. – Когда было восстание маоистов или наксалов, я был слишком маленьким. Я помню, когда была война с Пакистаном за освобождение Бангладеш, во время ночных авиарейдов все отключали свет. Когда мне было пять лет, я сказал отцу: был бы ты маоистом, знал бы, как делать взрывчатку... Мне казалось тогда, что это круто...

Гостиница была так себе. Два красавца за конторкой достали здоровенную амбарную книгу и начали нас медленно и степенно записывать. После этого тщедушный пожилой человек потащил тяжелые чемоданы по номерам. Сотрудник русского центра рявкнул на тщедушного, после чего в номере появились положенные бутылки с водой.

– А что можно здесь оставлять, уходя? – спросила я.

– Только то, что не жалко.

Номер был советско-азиатским. С потолка свисал пропеллер-вентилятор, а из задраенного окна торчал допотопный кондиционер. По отдельности они работать почему-то не умели. При выключении обоих номер через пять минут превращался в духовку; при включении обоих – в площадку перед киношной ветродуйкой. Я выбрала второе.

Санузел выглядел глубоко этнически. Если про унитаз и раковину было понятно все, то пространство душа интриговало. Сам по себе душ лился всего в две дырочки, и выражение лица у него было как у женщины, которую долгие годы никто не хотел.

Зато на разной высоте под душем из стены торчали три порции медных кранов. Под ними темнела деревянная скамеечка, а за ней ютились ведро, кастрюлька и ковшик. Каким образом все это разнообразие использовалось для мытья, остается для меня загадкой по сию пору.

Но это еще не все! При полной герметичности номера во всех направлениях стена в санузле, примыкающем к санузлу соседнего номера, сверху не доходила до потолка примерно на метр. И на двери из санузла в номер не было никакой задвижки! Ну хорошо, моей соседкой была Лена Трофимова, а если бы горячий индийский парень? Ведь уже с аэропорта было понятно, что Индия – страна очень красивых и сексуально озабоченных мужчин.