Cap'n Chryssalid - Пси-Эффект Страница 21

— Заметка для себя, — прошептала она, — люди странные.

«Отправляю сообщение…» — прощебетал интерфейс её скафандра.

— Чего? Нет! Тупая жестянка! Заметка для себя! Для себя!

Торбак Брулл до сих пор помнил, как потерял двух друзей в печально известном обряде инициации СОВ. Инструкторы, сами раньше служившие в СОВ, выставили их тела перед прочими кандидатами. «Слабаки», — так они их назвали. «Недостойные», — так они говорили. Батарианец более умный осознал бы пределы своих возможностей и ушёл из программы подготовки прежде, чем она станет смертельно опасной. Тогда как более сильный батарианец выдержал бы её и выжил, несмотря на все опасности. Инструкторы тогда подвесили тела за ноги на целый день, гнить на жаре, и только потом завернули в батарианский флаг и отправили домой для достойного погребения.

Торбак Брулл полагал, пройдя через эту преисподнюю, он теперь готов ко всему, что может подкинуть ему вселенная. Он ошибался.

— Угх. Угх. Угх, — его нога волочилась, причиняя боль, батарианец буквально тащил своё тело, цепляясь за стену. Глядя вниз, он мог видеть зазубренный кусок металла, пробивший конечность насквозь. Осторожное касание подсказывало, что ему ещё повезло — он не вскрыл артерию и не воткнулся в кость. Пострадали лишь мышцы. Он не умрёт здесь. Пока что.

Лишь пока что.

— Продолжайте стрелять! — рычал он, ковыляя, словно живой мертвец, мимо ещё одного убитого товарища. Батарианец погиб, вцепившись в шлем, из щелей его брони сочился дым. — Ни на шаг! Не пропустите их ни на шаг! За Кар'шан!

Его ботинок чуть не скользнул по скользкой красной луже, но он удержал равновесие. Вокруг сражались те немногие, кто выжил из его овеянного славой отряда, «Золотого хлыста». Он не мог сказать, слышали они его приказы или нет, и если слышали, то насколько понимали. Всего несколько минут назад организованно наступавшие силы батарианского десанта вместе с дорогими кроганами-наёмниками в авангарде просто вырезали. Батарианцы его подразделения перешли к эшелонированной обороне, раз за разом пытаясь остановить вражеское наступление на мостик корабля. Подкреплению с других кораблей удавалось проникать через шлюзы, но было его очень мало, до сих пор никто не сумел вернуть ангар и ударить врагу в спину. «Чёрный нож» просто перестал появляться в эфире. В итоге любое организованное сопротивление разбивалось на отдельные ячейки, когда бойцы сражались сами по себе, по одному или по двое.

А эти чудовища просто продолжали наступать.

— РААААААХ! — воздух наполнил животный рёв, это один из ещё живых бойцов авангарда понёсся в атаку, паля из дробовика и сверкая биотикой, но он быстро скрылся из виду в пламени и дыму.

А его боевой клич очень быстро сменился пронзительным тонким визгом.

— Нам нужна ещё огневая поддержка! — орал кто-то. — Сорвол! Сорвол! Подними свою задницу и помоги нам! Нужен огонь на подавление! Сорвол!

Сорвол не отвечал — в основном, потому что его голова выглядела как перезрелый фрукт, в который запихнули петарду. Мозги и нечто, похожее на осколки нижней челюсти, забрызгали его тяжелый пулемёт и станок. Само оружие выглядело целым, слава богам, нужно лишь убрать с него тело предыдущего стрелка. Ещё два мёртвых батарианца обнаружились рядом с пулемётчиком, у одного в руке всё ещё дымился тяжелый пистолет, направленный на беднягу Сорвола. Снова дружественный огонь. Снова безумие.

Пригибаясь, тёмные силуэты неслись от укрытия к укрытию, неумолимо приближаясь к мостику. Сколько народу он уже потерял, пытаясь их остановить, Торбак не пытался и предположить. В «Золотом хлысте» было почти две сотни бойцов, плюс не меньше четырёх отрядов десантировались с других кораблей, пробившись через шлюзы и сразу бросившись в перестрелку. Насколько он мог видеть, тесный зал и ближайшие коридоры были завалены мертвецами, и ни у одного из них не было сисек… ни один не был похож на азари. Гордые воины Кар'шана, которые должны были изничтожать и порабощать эту мятежную плесень на Камале, истекали кровью и умирали в коридорах собственного линкора! Сама эта мысль была подобна неподъёмному грузу, прикованному к душе.

— Сдавайтесь уже, придурки! — крикнул женский голос. — Вам не победить!

Вот же дура. Неужели она ничего не видит? Ничего не понимает? От трусов и предателей в их рядах уже давно избавились, оставив лишь достойных. Наверное, это просто такая шутка. Ха, «сдавайтесь».

— Никогда, — прошептал Торбак, пробиваясь к тяжелому оружию на эффекте массы. — Сражайтесь! — велел он, но прозвучало это как тихий хриплый стон. Вдохнув, он повысил голос, проорав оставшимся бойцам: — Сражайтесь… братья мои!

Ответом азари стала ещё одна волна пуль, а к ним взамен отправился новый залп из трещащих винтовок батарианской космопехоты. В другом конце зала полыхнул взрыв, а затем появились они, укрываясь за каким-то мерцающим барьером эффекта массы. Такого биотического приёма Торбаку раньше видеть не доводилось: барьер, напоминающий корабельный щит, отклонял вражеские выстрелы.

Появившись с нового направления, они вышли во фланг и атаковали небольшую группу батарианцев за надежными доселе укрытиями. Одна из тёмных азарийских коммандос бросилась прямо на их позиции, умело проскочила между парой выстрелов из дробовиков и свалила рослого батарианского космопеха в полтора раза больше неё, с лёгкостью крогана, приложившего ворка или саларианца. Не дав растянувшемуся на полу бойцу встать, она всадила в него два заряда из огромного дробовика, произведенного в Терминусе, даже не вздрогнув, когда кровь забрызгала её ноги и грудь. Когда она обернулась и оглядела зал, это было как в старых сказках о демонах. Под шлемом её глаза мерцали адским красно-фиолетовым маревом, ещё больше такого же эфирного пара вырывалось у неё изо рта, словно она выдыхает собственную душу. Не удивительно, что с начала битвы столь многие ударились в панику.

Но Торбак Брулл не поддался панике. Торбак Брулл не чувствовал ни капли страха.

Брулл пинком отбросил тело Сорвола от его оружия, быстро снял со станка большой пулемёт, его инструметрон автоматически включил режим «модификация боеприпасов: зажигательные». Отступив назад и прижавшись к стене, батарианский спецназовец выжал спуск. Без треноги целиться из столь здорового ствола невозможно, поэтому он просто поливал очередями зал, превращая в решето всё подряд. Взрывающиеся пули рвали пол, потолок, стены — всё на своём пути, не делая различий. Демонические азари попадали за укрытия. Нельзя быть уверенным, достал ли он кого-то из них, но Торбак видел странные завихрения воздуха там, где пули отклонялись и сходили с траектории.

— Сдохните, чудовища! — выл он, бьющееся в руках тяжелое оружие заставляло тело корчиться в судорогах. — Сдохните!

Затем его охватило синее свечение, сбивая на спину и задирая ствол так, чтобы пули дырявили потолок. Мигнув, погас свет — кто его знает, какие именно системы наверху повредил пулемётный огонь. Почти тут же врубилось запасное освещение, заливая всё нездоровым оранжевым светом, как от инструметрона. Пытаясь вернуть контроль над оружием, Торбак перенёс свой вес, его тело начало подниматься с пола…

Ну разумеется, обычные биотики там тоже есть, что б их. Брулл о них почти забыл. Напрягая собственные резервы нулевого элемента, батарианский боец силой рассеял поле, удерживавшее его. На ноги он рухнул неудачно, левая отозвалась ярко-красной вспышкой новой боли. Продолжая удерживать свой пулемёт одной рукой, Торбак сумел разглядеть источник этой угрозы: единственную из этих демонических азари, сияющую нормальным синим светом активной биотики. Она понеслась вперёд под вражеским огнём, её кулак обвила синяя спираль очередного готовящегося броска.

Торбак ухватил оружие обоими руками и занёс правую ногу, отправляя нервный импульс в узлы нулевого элемента в бёдрах и икрах. Затем он топнул, ударная волна нестабильного поля эффекта массы разошлась по полу, словно от подрыва мины. Он ожидал, что азари торопливо прыгнет за укрытие, спасаясь от волны и становясь удобной целью для его оружия.

— Ай-ай-ай! — визг азари неожиданно был совсем не демоническим, а руками она отчаянно мотала в воздухе. Она сумела затормозить прямо у самой границы действия волны, но хуже того — рука азари взметнулась, отправляя биотический заряд. Поле выгнулось дугой, напоминая уже не шар синего света, а скорее лезвие косы.

Оно зацепило ноги батарианца и с гарантией сбило его на пол. Торбак со стоном рухнул на бок, почти тут же кто-то вырвал у него из рук оружие. Перекатившись, он сжал кулак для ещё одного биотического удара, но только женская ладонь уже сжала его запястье. Боль прервала концентрацию, нервы полыхнули болью, нулевые узлы с шипением сбросили своё поле. Его держала одна из чёрно-фиолетовых азари. Она поймала его за запястье как ребёнка… а затем подняла в воздух, словно мясник на рынке — выпотрошенного варрена.