Борис Мишарин - Ангел возмездия Страница 21

— Вот видишь, дурашка, никто тебя убивать и не собирается. Поможешь запихать его тело в топку? — ласково спрашивал Корней.

Худой еще продолжал оставаться с открытым ртом, словно крик вновь вырывался наружу. Потом сообразил, что убит не он, а Лютый, запричитал:

— Помогу, помогу Антон Петрович, да как же так… вот спасибо…

Он попытался встать, забывая, что привязан. Корней развязал его, и они вдвоем бросили тело в топку. От радости Худой перестал чувствовать боль в переломанных суставах и порванной заднице. Видя, как занялось тело огнем и мышцы начинают сжиматься от пламени, съёживая тело, он присел на корточки и заплакал, все время повторяя одно и тоже: «Спасибо, спасибо, Антон Петрович».

Выстрел прогремел внезапно, Худой умер мгновенно.

На следующий день на загородной трассе нашли машину, на которой уехали Лютый с Худым, но она была пуста, через три дня менты завели розыскное дело на пропавших без вести, но так и не нашли их. А Корней, уничтожив кассету, чувствовал себя спокойно и уверенно: никто не сможет очернить его перед Николаем и Леной. Если и посадят менты за что-нибудь, то это будут другие дела, приемные дети станут ждать его. Он предался всецело отцовской любви к Лене и Николаю, нагонял упущенное в юности и зрелости время, поджидал появления внука или внучки, и более ничто его не печалило.

У Михасей хлопот прибавилось, но радостные заботы особо не тяготят, хоть и отнимают много времени. Упаковать вещи, руководить при погрузке и переезде — все это взяла на себя Лена, стараясь не отвлекать Николая от работы. Но переезд, как таковой, не отнял много времени, мебель они не перевозили, в коттедже она уже была и неплохая, Лене нравилась. Личные вещи, любимая посуда и постельные принадлежности охрана перевезла очень быстро, Лена по-хозяйски обживалась на новом месте, взяв себе в горничные крепкую и подвижную пенсионерку, которую знала лично давно и уважала. Старой, крепкой сибирской закалки, она не могла сидеть на месте без дела — все время ходила, вытирала пыль, мыла, пылесосила, и иногда Лене казалось, что она выдумывает себе работу, вытирала пыль утром, после обеда снова на том же месте с мокрой тряпочкой, — потом поняла, что такие люди живут, пока двигаются. Запри их в комнате, усади на мягкое кресло с телевизором — и они «завянут» без движений, появится в глазах тоска по любимой работе. Наталья Сергеевна Петрова с удовольствием согласилась поработать у Леночки Родионовой, знала ее давно, жили рядом, и училась Елена у Натальи Сергеевны в школе по физике. Когда узнала, что Елена вышла замуж за Михася, удивилась очень: никогда физика не привлекала ее, — но замуж выходят не за профессию, а за человека. Лично она Михася не знала, читала его работы, даже как-то ходила на его лекции и удивлялась широте и глубине его знаний, нестандартности мышления. Когда узнала из прессы, что его привлекают к уголовной ответственности за убийство, сказала однозначно и твердо: «Или все это милицейская туфта, или убитый заслужил свою участь». Верила в его невиновность и обрадовалась, когда его выпустили, объявив, что настоящий убийца находится в розыске, жалела — никто не компенсирует моральное унижение и физические ограничения.

Когда Лена спросила ее, не мало ли будет платить по три тысячи, Наталья Сергеевна ответила строго, словно Елена не выучила урок: «Хватит и двух. Пенсия еще у меня есть, кушаю у вас». Поняла, что Лена начнет спорить, отрубила окончательно: «Хватит, помру — похороните меня, не надеюсь я на двоюродных сестер и племянников. И закончим разговор на этом».

Лене коттедж очень нравился, его территорию обнесли забором, вырезав в Корнеевском калитку, которая никогда не закрывалась. Иметь свою небольшую сосновую рощу не так уж и плохо. Охрана постоянно обходила территорию, независимо от того, что все просматривалось видеокамерами, попасть внутрь без приглашения было практически невозможно. Сам Корней бывал в своем коттедже редко, постоянно находился у Михасей и даже имел там свою отдельную спальню, чтобы не возвращаться домой, когда не хотелось. Лена с Николаем тоже иногда оставались у него на ночь, всегда шутили, что живут далеко, поэтому не потащатся домой к черту на кулички. Но такое случалось редко, Николай, как и Лена, предпочитал спать в своей постели.

Как-то вечером Елена решила позвонить своим подружкам-одноклассницам: она так и не пригласила никого на свадьбу, решив в последний момент отпраздновать узким кругом. Собственно, кроме Корнея никого и не было, но она настояла, и Михась пригласил на свадьбу дочь и сына с невесткой, лично пригласила и его бывшую жену, но она не приехала, посчитав свое присутствие некорректным. Никто из подружек не знал, что Лена вышла замуж, и она решила исправить положение. Каждый год они классом встречались где-нибудь на природе или в кафе, но в этот год встреча не состоялась, Лена знала об этом от посторонних лиц. Она всегда была организатором вечеринок, и без нее ничего «не сварилось».

Лена решила собрать класс в пятницу вечером, чтобы провести субботу и воскресенье с мужем. Она вызвала к себе начальника охраны и попросила его организовать червячков для рыбалки. Михась наверняка не откажется от удовольствия половить рыбку в субботу, Лена это знала и действовала точно.

В пятницу к вечеру стали подтягиваться одноклассники, удивлялись, что Родионова живет в таком шикарном коттедже с вымуштрованной охраной. Они не знали о ней ничего последние несколько месяцев и, естественно, изумлялись, гадая, откуда прилетело такое богатство. Увидев Михася, поняли, что это все его, и Лена не стала их разубеждать.

Николай понимал, что его станут стесняться, он побыл немного на встрече в самом начале и ушел к Корнею, который тоже организовал на двоих маленькую вечеринку. Они попивали пиво и с огромнейшим удовольствием ели вяленую рыбу, которую наловили на Байкале Николай и Елена. Корней заодно хотел расспросить Николая, как обстоят дела с его работой, с аппаратом, разрезающим все.

Михась смаковал пиво с рыбой, не торопясь, рассказывал, насколько они продвинулись в своих исследованиях, что много сделано и предстоит еще больше. «Теоретические выкладки завершены, разрабатывалось несколько вариантов, в основе которых лежит одна моя теория предметного ядерного магнетизма. По наиболее удачному, на наш взгляд, варианту сейчас собирается аппарат «Мирок», так я его назвал — Михась, Родионова, Корнеев. В конце следующей недели мы проведем первые испытания, полагаю, у нас получится. На приборе будет установлен своеобразный дальномер, позволяющий увеличивать или уменьшать длину невидимого луча, максимальное расстояние — тридцать метров, минимальное — полметра. Но я пошел дальше задуманного, и если у меня получится, а я в этом почти уверен, придется на время перепрофилировать несколько цехов радиозавода, а пока начать строить новый огромный завод, размеры которого трудно представить. Сколько тракторов сейчас в России, обрабатывающих поля — столько мы должны сделать приборов, чтобы обеспечить минимальную потребность страны. А ведь это только наша страна, мир тоже станет нуждаться в этих приборчиках. Себестоимость прибора примерно обойдется раза в полтора-два дороже цветного телевизора, мы еще цену накинем на прибыль, и все равно его сможет купить любое хозяйство.

Представляете, Антон Петрович, размах — мы с вами снабжаем весь мир «Мирками» и приборчиками!

Михась засмеялся, налил себе пива и закурил, наблюдая за реакцией Корнея. Тот даже забыл прикурить свою любимую трубку, она так и застыла в его губах, он внимательно слушал Николая, но пока ничего не понимал. Знал одно — Михась не врет, говорит что-то очень дельное и нужное. Он тоже налил себе пива и раскурил наконец-то свою трубку, приготовился слушать дальше. А Николай, видимо, решил помурыжиить его немного, заодно и помечтать реально. Отпив несколько глотков и пожевав рыбки, он продолжал:

— Представляешь, Антон Петрович, завод, огромный завод в несколько километров длиной, его цеха, где рядком сидят люди в белых халатах и колдуют над маленькими детальками. Собранные вместе, они обрабатывают сельскохозяйственные поля, напрочь уничтожая все сорняки и вредителей — жучков, гусениц и прочую пакость. Не нужны больше мощные трактора, способные тащить за собой большие плуги, не нужны химикаты, уничтожающие сорняки и вредителей. Сельское хозяйство, запущенное политиками, начнет возрождаться, деньги, затрачиваемые на вспашку земли, прополку, обработку химикатами, пойдут на другие нужды, повысится урожайность. Думаю, что мы к весеннему полевому сезону выпустим эти приборы, и первые тысячи их начнут свой почетный труд уже в следующем году. — Михась снова отхлебнул пива, съел кусочек рыбки и продолжил: — «Мирок», о котором я говорил, я модифицирую. Он станет давать не узкий луч, а направленно широкий, например, десять метров ширины. Идет по полю трактор, сзади него висит усовершенствованный «Мирок» и пашет землю на нужную глубину. Каждая крупинка земли отделена друг от друга, земля без комков, все сорняки, жучки, гусеницы уничтожены и превращены в мелкую пыль, питая землю своими органическими веществами получше любого компоста. За «Мирком» трактор тащит сеялку, вспашка и посев за один раз. Осенью остается убрать урожай, который должен быть лучше, — сорняки и вредители не мешают расти, они превратились в удобрения. Об этом я еще ни с кем не говорил, считаю преждевременным, тебе, Антон Петрович, первому доверяю свои мысли и планы. Как тебе моя новая идейка? Воплотим ее в жизнь?