Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию Страница 21

Потом села на диван, подогнув ноги, и стала ждать. «Что если случилась авария?» — подумала она. Встревоженная, Тесса включила радио, и комнату наполнили звуки оперетты. Никакие срочные сообщения не прерывали трансляцию; не было ни автокатастроф, ни внезапных наводнений и ураганов, поэтому через некоторое время она выключила приемник.

Она страстно желала услышать его голос. Может, Майло опоздал на поезд и ждал следующего, сидя в кабинете друга в Оксфорде? Раньше он звонил ей оттуда, и они разговаривали целыми часами. Она вызвала оператора и попросила соединить ее с оксфордским номером. Никто не отвечал. Тесса поблагодарила телефонистку и положила трубку. Она была готова позвонить ему домой, хотя и знала, что делать этого нельзя. Наверняка он скоро придет. Скорее всего, он сейчас сидит в такси, с букетом цветов в руках и с бутылкой вина, засунутой в карман пальто, — едет в Хайбери. Вот-вот машина остановится у ее дома, он заплатит таксисту и поспешит в подъезд. Майло никогда не ездит на лифте — взлетает по лестнице, перешагивая через две ступени. Она откроет дверь, и он бросит цветы на стул, а может, букет так и останется между ними, когда Майло заключит ее в объятия и начнет жадно целовать.

Она подошла к окну, отодвинула портьеру и выглянула наружу. По улице ехало такси; Тесса безмолвно взмолилась, чтобы оно притормозило. Но нет — зажглись в струях дождя задние фары, и машина скрылась за углом.

На кухне Тесса достала из холодильника форму с пудингом и потрогала его пальцем. Пудинг все еще был жидкий, поэтому она вернула его обратно. Села, закурила сигарету, потом затушила в пепельнице… Тесса думала, что неплохо было бы выучиться вязать; тишина, ожидание — ей было бы легче их переносить, будь у нее какое-нибудь занятие.

И тут зазвонил телефон. Она бросилась к аппарату, торопясь ответить на звонок. Запыхавшись, Тесса схватила трубку.

— Майло?

— Тесса!

— О, Майло! — Словно гора свалилась с плеч; настроение у нее сразу поднялось. — Я думала, с тобой что-то случилось. Где ты?

— Боюсь, все еще дома.

— Но как же наш ужин…

— Знаю-знаю, мне ужасно жаль…

— Что случилось, дорогой?

— Какая-то поломка в машине. Ребекка возвращалась домой из Абингдона, и тут из-под капота послышался странный шум. Пришлось отогнать машину в гараж. Я хотел добраться до станции на такси, но старый Фред Олланд уехал за кем-то в Редклифф. Я подумывал об автобусе, но Ребекка так странно на меня смотрела, поэтому я не решился. Это так ужасно — она следит за мной, словно ястреб. — В его голосе сквозило раздражение.

— Бедняжка!

— Я мечтал поскорее добраться до телефона; не хотел, чтобы ты переутомлялась с готовкой…

— Не беспокойся об этом. — Тесса рассмеялась. — Считай, что тебе повезло. Я ужасно готовлю.

— О нет, я уверен, что ужин был бы замечательный. Я так его ждал! Мне ужасно жаль, дорогая. Обещаю, мы увидимся в другой день.

— Где ты сейчас?

— В телефонной будке, в Литтл-Мортон. Пошел выгулять Джулию. Тут льет как из ведра.

— В Лондоне тоже. Плохо, что сейчас не лето.

— Как ты себя чувствуешь, любовь моя?

— Нормально. Только немножко устала. И ноги болят. — Она опять рассмеялась. — Я говорю как пожилая дама.

— Бедная моя девочка! Как бы мне хотелось быть сейчас с тобой. Я бы сделал тебе массаж ног.

— Может, завтра?

— Боюсь, завтра не получится. К нам должны прийти гости. Кстати говоря, на следующей неделе мне надо будет в Лондон. Пригласили на Би-би-си.

— Я скучаю по тебе, — сказала она. — Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю. Очень!

Вскоре он закончил разговор — сказал, что возле будки уже собралась очередь, к тому же он должен торопиться домой.

На кухне Тесса вынула из духовки мясо, поставила на стол салат и яблочный пудинг. Все выглядело испорченным, неаппетитным. Вытряхивая угощение в мусорную корзину, она думала со злостью: «А чего ты ожидала? Ты так и не стала частью его жизни, ты — лишь приятная пауза среди обычных дел. У тебя нет на него никаких прав; он принадлежит другой женщине, своей жене Ребекке. Он всегда ей принадлежал».

Она видела недостатки Майло — его тщеславие, его эгоизм, — но все равно продолжала любить. Совсем недавно она поняла, что любила второй раз в жизни. В семнадцать лет Тесса полюбила Гвидо Дзанетти, а сейчас любила Майло. Другие мужчины, с которыми она встречалась, ей нравились, привлекали ее — но о любви речь не шла.

Тесса поставила грязные блюда в раковину. Под шум воды из-под крана она стала думать о Ребекке, которую ни разу не видела. Любил ли Майло Ребекку? Взаимное недовольство, разлад между ними подразумевались, но почти не обсуждались вслух. Были ли они влюблены, когда решили пожениться? «Наверняка, — решила Тесса, — потому что Майло никогда не женился бы без любви». Он нуждался в любви. Майло боялся ревности Ребекки. Чем была вызвана эта ревность — любовью или собственническими чувствами? Для нее самой любовь, основанная на желании обладать, безраздельно владеть другим человеком, не имела смысла. Это была уже не любовь, а ее уродливая, отталкивающая сестра-близнец. Зависимость, ревность, чувство вины — все эти эмоции она ненавидела, исключая их из своего представления о любви.

Тесса сделала свой выбор. Если брак с его обязательствами не для нее, тогда и она, в свою очередь, не имеет права становиться тюремщицей для мужчины. «Любовь длится, пока она длится, — так она сказала Майло на той вечеринке в честь своего дня рождения. — Когда она умирает, надо просто уйти».

Оставив тарелки отмокать в теплой воде, Тесса выключила свет на кухне и задула свечи на накрытом столе. Потом подошла к окну и выглянула на улицу, как делала недавно, дожидаясь его. Дождь прекратился. «Ты можешь пойти куда-нибудь, — напомнила она себе. — Взять такси, поехать на вечеринку в честь помолвки Антонио. Кому-нибудь позвонить…»

Вместо этого она прошла к себе в спальню и разделась. Изгиб ее обнаженного живота напоминал спелую грушу. Присев на край кровати, Тесса закрыла лицо ладонями, вдавила пальцы в глазницы, чтобы не разрыдаться. Любовь длится, пока она длится, но не всем отношениям можно в одночасье положить конец. Из-за этого ребенка Майло Райкрофт навсегда останется частью ее жизни. «О Тесса, — измученная, подумала она, — что ты наделала!»

Рано утром 27 декабря у Тессы начались схватки. Фредди отвезла ее на такси в родильный дом в Бейсуотере. Потом, не зная, что ей делать и куда идти, села в метро и поехала к Джулиану Лоренсу в Южный Кенсингтон.

Когда он открыл дверь, Фредди сказала: «У Тессы начались роды», — а он сказал: «Боже!» — и потом: «Как долго, по-твоему, это продлится?»

— В родильном доме говорят — до следующего утра.

— Господи всемогущий!

— Они не позволили мне остаться с ней. Это ужасное место, а медсестры там просто драконы. Я чувствую себя ужасно бесполезной. Мне хочется хоть что-нибудь для нее сделать…

— Если я могу помочь…

— Если ты не против, своди меня позавтракать, Джулс. Перед тем, как уехать в роддом, мы ничего не поели, потому что Тессу тошнило.

Джулиан бросился вверх по лестнице за пиджаком и бумажником. Потом они пошли по Пембрук-роуд по направлению к Эрлз-Корт-роуд. На улице было холодно, живые изгороди из бирючины и закопченные стены домов припорошил снег.

В кафе рабочие в темно-синих комбинезонах пили из кружек чай, закусывая толстыми ломтями хлеба. Джулиан спросил Фредди, чего бы ей хотелось.

— Думаю, тост. — Когда она вспоминала о Тессе, которая осталась одна в том жутком месте, ее саму начинало тошнить.

Джулиан подошел к стойке и вернулся оттуда с двумя кружками чаю в руках.

— Выше нос, старушка.

— Я пытаюсь не вспоминать о книгах, где женщины рожают детей. Помнишь, как мать Дэвида Копперфилда.

— Но Тесса же не героиня викторианского романа. С ней все будет в порядке.

— В родильном доме все обращались к ней «миссис Николсон», будто это звучит респектабельней. Я не знаю, надо ли мне кому-то позвонить? Или дождаться, пока родится ребенок?

— А что насчет отца? — Джулиан размешивал в кружке сахар. — Может, позвонишь ему?

— Я бы позвонила, но Тесса не говорит, кто отец ребенка. Я тысячу раз ее спрашивала.

Фредди посмотрела Джулиану в глаза. Они были очень красивые, с длинными ресницами, темно-карие, как у нее самой.

— Он случайно не твой, Джулс?

Джулиан покачал головой.

— Совершенно точно нет. Тесса положила конец нашим отношениям больше года назад.

— Ты единственный человек, которого я спросила напрямую. Надеюсь, ты не обиделся?

— Нет. Думаю, отец ребенка этот подонок Макс Фишер.

Движимая любопытством, Фредди спросила:

— Почему ты не любишь Макса?