Евгений Богданов - Високосный год: Повести Страница 21

Они еще долго обсуждали всякие неотложные дела и не заметили, как внезапно в кабинете потемнело. Начавшийся дождик забарабанил по подоконнику, по стеклам змейками потекли струйки воды. Дождик был с ветром, а вскоре застучал и град… Новинцев выглянул на улицу, Там все было как бы окутано белым дымком от града с дождем, словно начинался пожар и дым обволакивал улицу и дома, но огонь находился еще где-то в глубине, не прорезался. Новинцев сказал:

— Еще этого не хватало, чтобы и град на наши бедные головы.

— Теперь весь график опять к черту…

К вечеру небо прояснилось. На западе долго горела чистая и красивая вечерняя заря. Солнце садилось в безоблачные, спокойные дали, и Лисицын, идя домой, с надеждой подумал, что завтра будет хороший день. Но еще предстояла ночь. А она принесла боровчанам новое испытание: ветер сменился, подул сиверко, и под утро выпал иней. Все на полях и огородах поблекло, поседатело. Картофельная ботва пожухла.

Одним словом, високосный год…

Еремей Кузьмич в старинных книгах нашел подходящий случаю пример из прошлого. Подобная аномалия случалась в здешних местах. Летопись рассказывала:

«…А страда была сенная вельми дождлива и протяжна за неустроением воздуха, а хлеб яровой и рожь самое малое число, что жали, и то для толченины, а протчее косили и скоту кормили, и под снег пошло не малое число, и всякие плоды земные не родились. Многие деревенские люди для прокормления брели в верховские города».

1695 год. Времена правления на Двине воеводы Федора Матвеевича Апраксина…

Такую историческую справку Чикин хотел дать Лисицыну, но, поразмыслив, воздержался. Вряд ли она утешит директора.

Путь в Залесье лежал через владения Сибирцева, и они сначала заглянули в Прохоровку. Опрятная, чистая деревенька в полсотни домов располагалась на взгорке, примыкая с севера к ельнику, с юга — к берегу Лаймы. Дома стояли по обе стороны подсыпанного гравием большака. Прохоровка славилась богатой зеленью. Еще в старые годы здесь было посажено много берез, теперь они разрослись, стояли рядами, разделяя крестьянские усадьбы. В случае пожара деревья препятствовали бы огню перекинуться на соседний дом.

Прохоровка обновлялась, обустраивалась. Взамен дедовских изб механизаторы поставили новые, обшили их, покрасили. Сибирцев — опытный работник из бывших колхозных председателей — умел «выбивать» у дирекции материалы для своих застройщиков. С людьми у него было легче, чем в других отделениях совхоза, все работы выполнялись в сроки.

Неподалеку от деревни — хозяйственный центр с коровником, телятником и свинарником-откормочником. Ближе к лесу Сибирцев построил обширный навес для тракторов и комбайнов, которые прежде зимовали под открытым небом и изнашивались вдвое быстрее. Зоотехник Яшина особенно ценила Сибирцева за то, что он постепенно заменял разношерстное и малопродуктивное стадо на ферме на удойное, породистое, закупив в племсовхозе молодняк.

Директорский газик затормозил возле небольшого трехоконного домика, Лисицын и Новинцев вошли в контору.

Сибирцев сидел в кабинете. Обычно его было трудно застать здесь, он больше ездил на своем мотоцикле по участкам, и кабинетик его имел казенный, необжитой вид. На письменном столе — ничего, кроме двух-трех бумажек под стеклом. Невысокий, узкоплечий, с обветренным худощавым лицом, в поношенной синтетической куртке, Сибирцев сосредоточенно листал записную книжку и морщил лоб в раздумье. Серая кепка с мятым козырьком небрежно, набекрень, сидела на его круглой голове, за ушами кучерявились седоватые прядки давно не стриженных волос. Завидя начальство, Сибирцев встал, поздоровался. Рукопожатие его было крепким, основательным.

— Вот и руководство нагрянуло. Ну, теперь держись! — сказал он. — Редко, редко жалуете к нам. Степан Артемьевич, вчера на ферме был такой разговор. Доярки принялись спорить, какого цвета у вас глаза. Одни говорят — карие, другие — зеленые. И жену вашу вспомнили: красивая, говорят, женушка. А муж не то чтобы красивый, а рослый. Мужик, одним словом, настоящий!

— И на том спасибо, — ответил Лисицын, посмеиваясь. — Как живете?

— Живем не тужим. Сижу вот, анализирую. Есть ли рост удойности за последнюю декаду, — перешел на деловой тон Сибирцев. — Выходит — и есть и нет.

— Как так?

— По объему, по количеству литров есть, а показатель по жирности молока снизился.

— Почему? — спросил Новинцев.

— Трава на пастбищах мелкая, жесткая, как осока на суходолах. Подкормку давать коровам не из чего, все вико-овсяные и прочие смеси вбухали в силос… Лето прескверное — пасмурно, а дождей маловато. Солнца и совсем нет. Травы плохо шли в рост.

— И что собираетесь предпринять? — спросил Лисицын.

— Пока не знаю. Надо с людьми посоветоваться.

— От доярок это не зависит? — поинтересовался Новинцев.

— Вряд ли. Впрочем, кое-что зависит и от доярок. Сибирцев снял кепку, пригладил волосы, но за ушами они топорщились и вились кольцами по-прежнему. Их непокорность до некоторой степени свидетельствовала о характере хозяина. Лисицыну рассказывали любопытный эпизод из колхозного прошлого.

…Было это в период, когда в области стали внедрять посевы кукурузы на силос. В южных районах она еще подрастала до необходимых кондиций, а в северных гибла при первых же заморозках, едва выйдя в трубочку. Сибирцев наотрез отказался сеять ее в своем хозяйстве. Его хотели снять с работы, объявили строгача, но это не подействовало. Вместо кукурузы упрямый председатель достал и посеял семена капустно-брюквенного гибрида и по осени снял богатый урожай корнеплодов. Те, кто сеял кукурузу, остались ни с чем, а у него кормов хватило на всю зиму с избытком.

Вспомнив об этом, Лисицын повнимательней присмотрелся к Сибирцеву, как бы определяя, каким окажется управляющий, когда надо будет решать более важные и сложные дела. И пришел к выводу: не подведет. Однако тут же подпустил шпильку:

— А как у вас теперь насчет праздников?

— Праздников? — Сибирцев бегло глянул на календарь. — Вроде пока не предвидятся. День работников сельского хозяйства еще далеко, в октябре…

— А по святцам?

— По святцам? — Сибирцев, сообразив, куда клонит Лисицын, улыбнулся. — Это вы Софрония вспомнили. Нет пока на примете никакого святого.

— Так вам же ничего не стоит его придумать! — довольно строго заметил Новинцев. — Как теперь с дисциплиной на ферме?

— Не обижаюсь. От звонка до звонка доярочки на местах. В белых халатиках, как положено, — с напускной ласковостью ответил Сибирцев, щуря в улыбке хитроватые глаза.

— Надо нам заглянуть на ферму, — сказал Лисицьш.

— Пожалуйста, — управляющий с готовностью встал, надел свою кепочку с помятым козырьком и глянул на часы. — Дойку теперь закончили, можно идти, — объяснил он. — Во время доения коровы, завидя посторонних людей, беспокоятся…

— Это мы-то посторонние? — удивился Новинцев.

— Я не про вас. Я вообще…

Лисицын почувствовал в словах Сибирцева скрытый упрек: дескать, редко вы, начальство, бываете у нас на ферме, и чуть-чуть смутился и споткнулся о невысокий порог.

На ферме доярки, сняв на время свои белые «халатики», занимались уборкой помещения. Степан Артемьевич и Новинцев прошли из конца в конец коровника. Лисицын накоротке поговорил с женщинами. На шуточки тоже отвечал шуточками — он это умел. Новинцев был сдержан, строг и затянут в темный пиджак, как старшина в мундир. Его официальный вид несколько смущал доярок, они больше тянулись к Лисицыну, им он казался проще. А быть может, еще и потому, что собой директор был молод, пригляден, статен. Между прочим, пожаловались на нехватку чистых полотенец. Сибирцев, следовавший за начальством по пятам, укоризненно покачал головой:

— Сами бы стирали полотенца! Или разучились? Ай-яй-яй, полотенец им не хватает! Да пускай заведующий фермой придет в контору — выпишем хоть сотню.

— Давайте ежедневно хотя бы по одному, — назидательно заметил Лисицын.

— А мы не даем? Теряют же! — в сердцах отозвался Сибирцев.

Доярки тут же накинулись на него:

— Кто теряет? Нет, вы скажите, кто теряет?

— Уже недели две не меняли полотенец. Руки хоть о подол вытирай!

— Ну, ладно, ладно. Учтем, — примирительно улыбнулся Сибирцев. — А между прочим, прежде в колхозе доярки обходились без полотенец. Из дому приносили чистые холстинки. И халатов, как у вас, не было. В ватных фуфаечках работали. И как работали! Не вам чета…

— Мы, что ли, плохо работаем? — прищурясь, глянула на управляющего молодая приглядная доярка с чуточку капризным выражением лица.

— Сравнил тоже! — подхватила другая, постарше.

Осмотрели подсобные помещения, Лисицын сказал Сибирцеву, что в скором времени здесь придется расширять ферму, и поинтересовался, можно ли сделать пристройку.