Ноэль Стритфилд - Балетные туфельки Страница 22

Ни одного учительского собрания не проходило без упоминания имени Уилфа, для учителей он представлял серьезную угрозу, и они с нетерпением ждали, когда же он наконец перейдет в старшую школу.

— Я уверен, что он очень плохо влияет на остальных детей, — всегда говорил директор. — Я не удивлюсь, если он вор, и каждый день ожидаю известия, что его арестуют.

Том продал шарф, и ему не составило труда поговорить с Уилфом, когда он встретился с ним, чтобы отдать деньги. Передача денег всегда происходила тайком, чтобы никто не видел, но у Уилфа были крепкие парни, которые следили за тем, чтобы все было чисто. Условным знаком банды был удар одного кулака о другой. Том дал такой знак, и его пропустили в класс, где за партой сидел Уилф в полном одиночестве. Том подошел и положил на стол сорок пенсов.

— Где ты его продал? — спросил Уилф.

— Одна девочка купила его в подарок своей маме на день рождения.

— Что ты сказал, где ты его взял?

— Я сказал, что продаю дешево, потому что у родителей друга магазин на дороге в Лондон.

Уилф кивнул, это означало, что он удовлетворен ответом и отпускает Тома, но Том остался стоять на месте, поэтому Уилф спросил:

— Ну? Что еще?

— В моем классе есть мальчик, его зовут Гасси Докси. Он хочет вступить в банду.

— Откуда он знает, что есть куда вступать?

— Он один из тех, кто крутится на игровом поле, когда мы встречаемся.

— Гасси Докси. Это не из тех детей, которые попали в землетрясение?

—Да.

На лице Уилфа мелькнула хитрая улыбка.

— Живет на Кресент?

— Именно.

Уилф принял решение.

— Пойди и найди его, я хочу видеть его сейчас.

Гасси и понятия не имел, что Уилфа стоит бояться. Конечно, он его видел, как и все в школе, но никогда не говорил с ним. Поэтому когда Том привел его и велел заходить в класс, он не боялся ничего, кроме того, что Уилф может не принять его в банду.

Уилф взглянул на Гасси, и ему понравилось то, что он увидел. Гасси был довольно маленький для своего возраста, но казался крепким, смышленым и явно не испуганным.

— Почему ты хочешь вступить? — спросил Уилф.

— Мне нужны деньги, — объяснил Гасси. — Не для меня, но у меня есть сестра, и ей надо учиться танцам. Она посещает частные уроки, каждый стоит пятьдесят пенсов. Мне нужно доставать эти деньги, потому что через раз плачу я. У моего брата Франческо есть деньги на три недели, а у меня нет ничего, и мне это не нравится.

Уилф и половины не выслушал.

— Время от времени у меня появляются вещи на продажу. Откуда они берутся, тебя не касается, но если тебя поймают, когда ты будешь их продавать, что ты скажешь?

Гасси вспомнил старые времена.

— Мне их тетя из Багдада прислала.

Такой отговорки Уилф еще ни разу не слышал.

— Почему из Багдада?

Гасси сделал многозначительный жест.

— В Багдаде все случается, и у всех есть там тетя.

Голос Уилфа сделался строгим.

— Ну, в конце концов, ты можешь говорить все что угодно, только не называть имен. А если скажешь, — он провел пальцем по шее, — ты знаешь, что будет.

Гасси был зачарован, но он чувствовал, что Уилф еще не договорил.

— Тогда вы выбросите мой труп в канаву, где его съедят гиены.

Уилф коротко свистнул, и в комнату вбежали трое его друзей. Уилф указал на Гасси.

— Он вступает в банду. Встаньте вокруг. А теперь, Гасси, повторяй за мной: «Я клянусь подчиняться моему главарю Уилфу, что бы он ни приказал делать, и я клянусь даже перед лицом смерти не выдать ни одного имени членов банды». У кого-нибудь есть нож?

Ему подали ржавый нож, а Гасси велели вытянуть руку. Потом один из друзей надрезал сначала его запястье, а потом свое, а когда выступили капельки крови, потер их друг о друга.

— Теперь ты кровный брат, — сказал Уилф, — но прежде чем ты узнаешь условный знак, ты должен пройти испытание.

— Да, я знаю, — согласился Гасси. — Том говорил об этом. Что я должен сделать?

По лицу Уилфа опять пробежала хитрая улыбка.

— В саду твоего дяди ведь стоит пара гномов?

Гасси был удивлен.

— Я не знал, что они называются гномами, но да, там есть два маленьких человечка, которые удят рыбу. А ты откуда знаешь, что они там? Их нельзя с дороги увидеть.

— Ты будешь удивлен, когда поймешь, как много я знаю, —сказал Уилф. — И может быть, ты поможешь мне узнать еще больше, потому что много интересного есть на улице Кресент. Но пока ты должен принести мне одного из гномов. Когда у меня будет этот гном, ты будешь в банде.

— И тогда я смогу продавать вещи и зарабатывать деньги? — спросил Гасси.

Уилф улыбнулся своей хитрой улыбкой.

— Не знаю, как насчет продавать. Возможно, для тебя найдется другая работа. Но когда ты принесешь этого гнома, я не буду сомневаться, что тебе можно дать пятьдесят пенсов в счет долга.

Гасси так торжествовал по поводу вступления в банду с первой же попытки, что только по дороге домой его вдруг осенило, какое сложное ему дали задание. Гном же мог оказаться и тяжелым. Тогда, даже если ему удастся вынести его так, чтобы не заметил дядя, как он дотащит его до школы? Это уж точно все заметят.

У него все внутри перевернулось, когда он понял, что может не пройти испытание. Уилф, наверно, специально дал ему задание, которое он не сможет выполнить. Это было ужасно, потому что если он не принесет гнома, то его не возьмут в банду и он не сможет достать деньги.

Дети должны были возвращаться домой все вместе, но обычно никто не видел, как они приходили. Часто Франческо и Анна тихонечко проходили в дом, а Гасси задерживался с мальчиками. А теперь он специально отстал, потому что был так погружен в свои мысли, что хотел побыть один.

Дорога, которой дети с Кресент ходили домой, проходила через широкую улицу, где дежурила женщина дорожный инспектор. Она следила, чтобы дети благополучно переходили дорогу. В этот день даже светофор был против Гасси, и поэтому он остановился, облокотившись о фонарный столб и ожидая, когда инспектор подаст ему знак идти. Он стоял в раздумье и вдруг увидел необычное зрелище. Двое детей везли странного человечка в маске и старой шляпе. Человечек сидел в повозке, сделанной из коробки. Пока он рассматривал эту процессию, к нему подошла инспектор и взяла его за руку.

— Пошли, мечтатель. Я тебе сигналила, сигналила, но ты даже не обратил внимания.

Гасси указал на человечка в повозке:

— Что это?

Инспектор довела Гасси до тротуара и дала знак машинам.

— Это «пенни за человечка». Когда же наконец пройдет пятое ноября? Очень вы, дети, навязчивы со своими человечками.

На другой стороне дороги Гасси оглянулся, чтобы посмотреть на уже скрывающуюся за углом повозку. Если другие могли делать человечков и перевозить их в повозке, то почему нельзя гнома перевезти таким же образом?

Уже в следующую минуту Гасси снова торжествовал. Он спросит Уолли, что это за человечек. Он уже ощущал себя членом банды. Он подпрыгнул на месте и вприпрыжку побежал домой к чаю.

Глава 24

ГНОМ

Несмотря на то что ребята Докси уже прижились в Фитоне, Уолли продолжал о них заботиться и волноваться, как если бы они были тут новичками. Поэтому на следующее утро, когда он на перемене встретил Гасси, который его разыскивал, он сразу нашел место, где им можно было поговорить.

— Чего это за пятое ноября? — спросил Гасси.

— Не «чего», а «что», понятно? Это по поводу Порохового заговора. Был такой парень, Гай Фоукс, который хотел взорвать Парламент, но его поймали. И с тех пор мы делаем человечков и сжигаем их пятого ноября, в тот день, когда он пытался это сделать. А еще всегда бывает салют.

— Кто угодно может сделать человечка?

— Конечно. Я иногда тоже делаю. Я вожу его в коляске и прошу пенни за человечка. Деньги, которые нам дают, идут на салют, — и тут Уолли вспомнил, что у Гасси еще нет его доли за уроки Анны. — Но если тебе что-то дадут, то ты можешь потратить это на Анну, никто не узнает.

Гасси не мог признаться Уолли в своих планах. Он чувствовал, что Уолли не одобрит его общение с Уилфом и бандой. Но ему нужна была коляска, и это должно было остаться в тайне.

— А ты не мог бы одолжить мне коляску всего лишь на один вечер? Я ее тебе пригоню завтра до начала уроков. А еще — можешь никому не говорить, что ты мне ее одолжил? Понимаешь, мне нужно удивить Франческо, когда я ему дам пятьдесят пенсов.

— Мало шансов получить пятьдесят пенсов, — сказал Уолли. — Тебе повезет, если добудешь десять. Люди теперь не дают деньги просто так, они говорят, что салют — это опасно, а нам, детям, нужно запретить попрошайничать.

— Но это же разрешено?

— Полиция тебя не остановит, если ты об этом спрашиваешь, но вот мой папа, например, отлупил бы меня, если бы узнал, что я хожу с человечком. Мы с мамой ему не рассказываем.

Гасси узнал главное — это не запрещено законом. Конечно, дядя рассердится, если узнает, что его гнома используют как человечка, но рискнуть стоило.