Геннадий Марченко - Музыкант-2 Страница 22

Правда, 'голоса' сообщили, что Шелепин признал Мао вождем мирового коммунистического движения (за исключением партий находящихся у власти, которые должны были сами решать этот вопрос), а также лидером 'третьего мира'. Похоже, что это было близко к истине, так как Мао, провожая Шелепина в аэропорту, просто сиял. К тому же, раскол в зарубежных компартиях на прокитайских и просоветских, начавшийся при Хрущеве, пошел в обратную сторону.

Однако радость вождя КНР продлилась недолго. Третьего декабря 1964 года газеты вышли с огромным портретом Мао в траурной рамке. По радио и ТВ сообщили, что 'перестало биться сердце великого сына китайского народа'. Учитывая, что в моем прошлом Мао протянул до 1976 года, биться оно перестало явно не само по себе.

Узнав эту новость еще перед отлетом в Англию, я малость офигел. Неужели это мое письмо Шелепину сработало? А как ему это удалось? Или как-то убедил китайских товарищей, а уж они сами расстарались?

Так или иначе, а Лю Шаоци стал Председателем КПК, а Чжоу Эньлай занял место Председателя КНР, уступив должность премьера Госсовета Чжу Дэ. Кроме того, были арестованы член политбюро, секретарь ЦК и куратор спецслужб Кан Шэн, военный министр Линь Бяо, министр общественной безопасности Се Фучжи, начальник Центрального бюро безопасности ЦК КПК Ван Дунсин, генсек ЦК КПК Дэн Сяопин, секретарь ЦК и главный идеолог Чэнь Бода и еще ряд товарищей, которые, по словам Пекинского Радио оказались совсем не товарищами. Все арестованные вскоре были расстреляны как 'агенты американского империализма и гоминьдановской реакции'.

Не знаю, как там будет дальше, но, похоже 'культурная революция', вражда с СССР и бои на китайско-советской границе отменяются. Теперь русский с китайцем снова братья навек, а для КНР нет более ненавистного врага, чем США, против которых китайцы борются по всему миру. Ну и флаг (красный, с пятью желтыми звездами) им в руки и китайский деревянный барабан на шею, в этом нужном и полезном деле.

Китаем бурные события в мире не ограничились. 31 марта 1964 года в Бразилии, в штате Минас-Жераис военные подняли мятеж против президента Жуана Гуларта 'во имя спасения родины от коммунизма'. Гуларт, правда, не был никаким коммунистом, а был он довольно умеренным социал-демократом, заставившим иностранные и особенно американские компании, наживавшиеся на разработке природных богатств Бразилии, поделиться доходами в пользу бразильской казны и тратившим эти деньги на развитие страны и улучшение жизни народа. Гуларт отказался выполнить требование военных и уйти в отставку, попытавшись сопротивляться. У военных он, правда, не нашел поддержки - большинство выступали против Президента, остальные выжидали. Зато Гуларта поддержали весьма влиятельные в Бразилии профсоюзы, в распоряжении которых неожиданно оказалась куча оружия. На вопросы журналистов, откуда дровишки - в смысле стволы - профсоюзные лидеры ссылались на оружейные магазины. Правда, журналисты этому не верили, так как хотя в Бразилии и впрямь можно легко купить различное оружие и в любых количествах, но никак не крупнокалиберные пулеметы, минометы, противотанковые гранатометы и автоматические зенитные пушки. Возникшая из профсоюзных активистов, молодежных и студенческих групп и сторонников левых партий импровизированная 'народная милиция' поддержала законного Президента. В итоге в стране разгорелась гражданская война. Военные мятежники в ходе недолгих но кровопролитных боев заняли восток и север Бразилии. Сторонники правительства удержали юг и запад. Впрочем, у легковооруженного и необученного ополчения не было бы шансов против регулярной армии, но в это время в Бразилию прибыли несколько тысяч наемников, которые привезли с собой артиллерию, бронетехнику и даже зенитные ракетные комплексы швейцарского производства RSC-51.

В советской прессе это не афишировали, сообщали об 'иностранных добровольцах, помогающих законному правительству Бразилии в борьбе против фашистского мятежа'. Но в западных СМИ вещи называли своими именами, да и сами наемники не скрывали, что им платит некий 'друг Бразилии'. После недолгих поисков выяснилось, что этим другом является итальянский издатель-миллиардер и по совместительству радикальный коммунист (бывают и такие чудеса!) Джанджакомо Фельтринелли.

Против Фельтринелли в Италии возбудили уголовное дело по обвинению в наемничестве и контрабанде оружия, но он, не дожидаясь приговора, свалил на Кубу. Тем временем журналисты выяснили, что командиры наемников в Бразилии - сплошь беглые испанские республиканцы и греческие левые партизаны, воевавшие во второй половине 40-х против проамериканского правительства.

Тем не менее, наемники составили ударную силу правительства Гуларта (особенно в борьбе с бронетехникой и авиацией мятежников), а также натаскивали ополченцев. Кроме того, СССР, ссылаясь на просьбу законного правительства Бразилии, через Югославию передал Гуларту боевые самолеты, к которым Тито прибавил экипажи, упирая на то, что Бразилия, как и Югославия, входит в Движение Неприсоединения.

В общем, когда мятежники, взяв под контроль восток и север, в конце апреля двинулись на столицу страны Бразилиа, там их уже готовы были встретить. Наступление началось довольно бодро, но вскоре стало замедляться. В упорных трехнедельных боях, где ни одна из сторон себя не щадила, мятежники продвинулись до окраины столицы но потеряли почти всю бронетехнику, уничтоженную минами и гранатометами, а также артиллерией и техникой наемников. А когда воздухе появились советские самолеты с югославскими экипажами, мятежникам стало совсем кисло. Большая часть их авиации была уничтожена и в итоге мятежники отступили.

В начале июля, собравшись с силами, мятежники пошли ва-банк, попытавшись комбинированным ударом с суши и десантом с моря взять Рио. На суше им удалось ворваться в северные районы бывшей столицы, где они и завязли в уличных боях. Попытка флота мятежников высадить десант с моря, вообще провалилась. На подходе к Рио пять военных кораблей и десяток транспортов с войсками и техникой были потоплены не то минами, не то подводными лодками, после чего оставшиеся на плаву повернули восвояси. Только несколько рот высадились на знаменитом пляже Копакабана, но после недолгого боя частью сдались, а частью бежали в море на подручных плавсредствах.

Вскоре после провала десанта сторонники правительства перешли в контрнаступление и к началу августа выбили мятежников из Рио и оттеснили к северу. Провал наступления на Рио стал последней каплей. Солдаты и младшие офицеры в войсках мятежников, похоже, устали от больших потерь и потеряли веру в победу, а два провальных наступления опустили ниже плинтуса авторитет руководителей мятежа среди подчиненных. 17 августа вспыхнул мятеж среди самих мятежников. Через десять дней все было кончено. Вожди военного мятежа маршал Коста и Силва, генералы Каштелу Бранку, Медиси, Лира, Соза и Мелу, адмирал Хаман и другие были убиты в боях со своими подчиненными.

В начале сентября Гуларт вернул под свой контроль всю территорию страны, сторонников мятежа из числа гражданских политиков и олигархов Гуларт с удовольствием предал суду, а заодно разорвал отношения с США, уличенными в поддержки мятежа.

Вот к этим событиям я, хоть и весьма косвенно, точно руку приложил. В моем прошлом ничего такого не было. Не то чтобы я был знатоком истории Бразилии, ничего подобного. Просто в восьмидесятых у меня был роман с бразильской девушкой. Девица эта была дочкой бразильских политэмигрантов, бежавших в ГДР от военной диктатуры, установившейся после того самого переворота 1964 года. Когда Жулия выросла, то поехала учиться в Москву, где мы с ней и познакомились. Сама Жулия была девушкой вулканического темперамента не только в постели. Она также придерживалась самых революционных коммунистических убеждений (куда ближе к Мао и Че Геваре, чем к КПСС), и относилась с очень большой нелюбовью к США, рассказав много интересного о действиях америкосов и их марионеток, а также их противников как в своей родной Бразилии, так и в других странах Латинской Америки. Кое-что из тех рассказов и отложилось в памяти, а затем оказалось в письме Шелепину.

Не успело все устаканиться в Бразилии, как в новостях замелькала соседняя Боливия. 3 ноября 1964 года главнокомандующий боливийской армией генерал Овандо Кандиа и командующий ВВС генерал Барьентос свергли непопулярного консервативного президента Эстенссоро. Президент не стал упираться и поспешно сдернул из страны. Но пока победившие генералы делили места в новом правительстве, совершенно неожиданно в тот же день по призыву профсоюзов, левых партий и студенческих организаций началось восстание рабочих - особенно старались шахтеры - и учащейся молодежи. Ярость рабочих сильно подогрело убийство популярного профсоюзного лидера, троцкиста Хуана Лечина, который вместе с группой соратников был расстрелян из пулеметов на пороге своего дома несколькими боливийскими десантниками. Во всяком случае, на них была именно эта форма.