Леонид Воронов - Морская дева Страница 22

Обо всем этом я думал, когда мы сидели в кают-компании за праздничным столом.

Было довольно весело, были шутки и смех, но именно в такие моменты все эти суровые мужчины становятся сентиментальными, и мечтают быть рядом со своими любимыми.

А знаешь, о чем я мечтал? Мне хотелось, чтобы была ты, я, елка, метель за окном, уютный треск огня в камине. Какая простая формула! Да, самые красивые мелодии состоят из простых аккордов.

Катя, прошу тебя, разберись в своих чувствах, скажи мне, кто я для тебя, ведь не может быть, чтобы за все время я оставался для тебя далеким чужим человеком.

Вчера вечером мы пришвартовались, хотя пришли после обеда. Бухта покрылась толстым льдом, и теперь швартовки занимают много времени. А увольнения сегодня до двадцати четырех часов. Значит ночью снова в рейс. Короткая стоянка и безрадостная: от тебя ничего нет. Наверно ты куда-нибудь уезжала на время зимних каникул. Я впервые ухожу в рейс, не получив от тебя письма.

В Петропавловске отвратительная погода: влажный ветер и мороз. В море нас ждет шторм и обледенение.

Ты знаешь, у меня нет желания отправлять это письмо, оно похоже на жалобу. Я не привык скулить. Прости мне мою слабость. Сильные люди не те, которые ничего не чувствуют, а те, которые могут скрыть свою боль и свой страх. А я от тебя ничего не хочу скрывать.

Извини, Катя, что я не ответил на твои вопросы. Мне было очень приятно, что ты интересуешься тем, что меня окружает. Я отвечу на них, когда получу от тебя письмо. А на этот раз письмо не получилось у меня.

Целую (если позволишь), твой Михаил".

"Милый и дорогой Миша, здравствуй в 1979 году!

Прости, что заставила тебя долго ждать, но я хотела подумать, и думала, и думаю о тебе. Я не сержусь на тебя за то, что ты мне рассказал о себе сейчас, а не раньше. Ведь мы с тобой так мало знакомы, и так мало были вместе. Когда же ты мог рассказать? В моих глазах ты остался прежним, и не стал хуже. Это тебе ответ на первую половину письма.

Что же тебе ответить, милый мой Миша. По-моему, ты очень поторопился со своим предложением. Мы ведь так мало знаем друг друга. И стать просто твоей женой я не могу. Я обязательно должна иметь какую-то профессию. А для этого потребуются годы. Сумеем ли мы сберечь наши чувства и верность друг другу? Мне кажется, время покажет. У меня нет никого ближе тебя, кроме родных. Ты мой самый добрый человек.

Спасибо за новогодние подарки. Я, когда шла получать посылку, страшно волновалась, и не зря, я как чувствовала, папа воспринял это "в штыки", он сердился, и требовал, чтобы я все отправила обратно. Миша, я же тебя просила, и мама, чтобы ты ничего не присылал нам. Я тебя еще раз умоляю, не делай этого.

Сейчас я на каникулах. Закончила четверть хорошо, поэтому имею право отдыхать. На моем попечении двое детей — Аленка и Галинка, моя двоюродная сестричка. Вот мы втроем и проводим каникулы: много спим, смотрим телевизор, катаемся на санках. У нас в этом году прекрасная зима. Обычно у нас в это время грязь, а в этом году повезло.

Мишенька, я же тебе задала много вопросов в предыдущем письме. Жду ответа.

Целую, Катя".

"Здравствуйте, Катенька. Хотя Ваше письмо вызывает у меня скорее горечь, чем радость, тем не менее, это лучше, чем ничего, ведь я готовился к самому худшему. Поэтому я спал сегодня более-менее спокойно, а, засыпая, думал, что я Вам завтра напишу.

Завтра наступило, я сел писать, и никак не мог придумать первую фразу. А потом мысли приняли странное направление: я стал сочинять сказку для Вас. Я не знаю, любите ли Вы сказки, а тем более, понравится ли вам эта. Во всяком случае, она уже почти готова, осталось дописать конец, и переписать начисто. Я ее Вам посвящаю, это будет моим очередным подарком. Возможно, и этот Вы примете "в штыки" — увы! У меня потребность что-нибудь дарить Вам.

А сейчас попытаюсь ответить на Ваши вопросы.

Ваш вопрос о зиме как нельзя кстати. Полчаса назад я бродил по городу и наслаждался ею. До сих пор у нас было сравнительно мало снега, а сегодня его в избытке. Вчера была пурга, но тепло. Странное дело, в такую погоду народу в городе тьма. Все выползают из своих берлог, и бродят пешком. И это, по-моему, не случайность, меня тоже тянет куда-то идти в пургу.

Вчера после отгулов вернулся на судно мой хороший приятель Толик. Он пригласил меня к себе домой. И мы топали пешком километров восемь в пургу. У него дома замечательная библиотека. Кстати, мы и подружились потому, что оба любим хорошую литературу, и почти не склонны к спиртному. И опять же, кстати, я на судне библиотекарь — "общественная нагрузка", выполнять которую мне весьма приятно.

Когда я первый раз ходил получать книги для судна в городской библиотеке, я написал длинный список авторов, книги которых собирался взять. Там были Бальзак, Дж. Лондон, Диккенс, Мериме, Шекспир, Шоу, Дойл, Купер, Бредбери, Скотт, О.Генри, Уэллс, а из наших Гоголь, Гончаров, Достоевский, Лермонтов, Пушкин, Чехов, А.Толстой, Беляев, Куприн, Грин, Станюкович, Ефремов, Беляев, и еще десятка два авторов. Библиотекарша показала мне кучу книг в углу, и говорит: "выбирайте". Я порылся в этой куче, нашел истрепанного "Гулливера", а остальные книжки совершенно новые про председателей колхозов, бригадиров-строителей, шахтеров, весь мусор, который никто никогда не читал, и никогда не прочитает. Я подошел к библиотекарше, стал спрашивать хороших авторов, в конце концов, она стала смотреть на меня по-другому, и, наконец, повела в подсобку, где я нашел даже кое-кого из своего списка. Теперь мы с ней друзья: я возвращаю книги в порядке, она мне дает выбирать хороших авторов. И на судне мной довольны: моряки много читают.

А у Толика я взял Цвейга, Дюма, Эдгара По, Дрюона. Впрочем, я отвлекся. Так вот, посмотрели мы книги, послушали музыку, потом пошли в кино, на фильм "Сеньор Робинзон" пришли на судно, а там меня ждет записка от моего коллеги по оркестру, в котором мы играли на пассажирском судне "Петропавловск", (он есть у Вас на фотографии). Так сказать, счастливый крик о помощи. Счастливый, потому что ему подвернулась возможность купить квартиру, а денег не хватало. Пришлось выручать.

В прошлом рейсе я споткнулся на трапе, как какой-нибудь салага, и подвернул ногу. Думал, что сломал, когда в ней что-то хрустнуло. Неделю почти не вставал с койки, первые дни даже еду мне приносили в каюту. Сейчас боль прошла, чуть прихрамываю.

Сегодня ветер почти утих, и падает ласковый снег. И если прикрыть глаза, то можно увидеть на улице Катю-снегурочку в серебристой шубке. Вот. Как же не любить такую зиму? У нас на судне есть несколько пар лыж, и все без креплений и без палок. Мы стояли без толку десять суток у острова Беринга, и я изготовил себе и то, и другое. А в Усть-Камчатске наслаждался лыжными прогулками на зависть экипажу.

Однако, если я таким образом буду отвечать на все Ваши вопросы, мне не хватит этой тетрадки, и не останется места для обещанной сказки.

Мое судно не похоже на "Петропавловск". Мой пароход (моряки продолжают так называть теплоходы) черный маленький и уродливый. Но он мне нравится, и, в общем, он не так уж и плох с виду. Внутри всегда тепло, но если приходится зимой в шторм ночью лезть на мачту, то не могу сказать, что в тот момент не мечтаешь о тропиках. Но это бывает редко. Вы спросите, зачем меня туда черт несет? Дело в том, что на мачте расположены навигационные огни, которые должны гореть в темное время. В темное время как раз лампочки и сгорают.

Когда мы стоим в порту, мы смотрим телевизор. Вот только что я смотрел уморительный мультфильм про кота в сапогах, а сейчас пришел продолжать письмо — рука отдохнула. На побережье только в трех местах показывает телевизор. Зато у нас есть киноаппарат, мы берем в рейс 10–12 фильмов, и смотрим их все вместе, а часто и каждый в отдельности сидит в зале, и крутит для себя фильм.

Стоянки у нас короткие, больше трех суток и не было, насколько я помню. Некоторые суда и по две недели стоят.

А чем же мы занимаемся на стоянках? То медкомиссию нужно проходить, то осваивать в двадцатый раз спасательные и противопожарные средства, сдавать по ним экзамены, то на судне тревогу играют, это перед выходом в рейс, то продукты или судовое снабжение привезут, то на склад ехать, то в пароходстве какие-то дела, личные или судовые, это что относится к работе. А еще нужно пробежаться по магазинам, где никогда нет того, что ты ищешь. Навестить друзей и выпить с ними чаю, иногда и что-нибудь покрепче. У нас есть драмтеатр, куда я хожу не так часто, как хотелось бы: одному идти не хочется, а чтобы уговорить коллег, нужно быть незаурядным дипломатом. В кино идут, или в ресторан с удовольствием.

А грузы у нас самые разные, все, что людям нужно для жизни, а так же то, что им очень вредно (водку, например). Иногда бывает и военная техника, но секретность не требуют соблюдать. А теперь сказка: